Николай Шмигалев - Братина Сварога

Вот он заветный Теплый Камень!

– Ну, чего стали аки истуканы с открытыми ртами, проходьте что-ли, гостьми будете, – позвал их сухонький старичок, сидевший около Камня между путниками и чудесным костром, коего из-за высокого пламени молодцы сразу и не заметили.

– Никак волхв Святофор?! – изумленно и вместе с тем немного разочарованно прошептал Берестей, ожидавший увидеть дородного благообразного старца, навроде рослого и упитанного митрополита, а никак не тщедушного дедушку с реденькой бородкой, в простецкой хламиде.

– Он самый, – кивнул старик и ухмыльнулся. – А вы, как я понял, те самые кандидаты в богатыри: могучий кузнец Ковыла, дюжий плотник Берестей и семижильный гончар Кремнеяр.

– Да! Это мы самые. Нас к вам… – принялся было объяснять цель их визита Ковыла, но был остановлен волхвом.

– Не надо, я все знаю! – махнул рукой Святофор, хитро улыбаясь. – И про ваши подвиги, и про все-все-все остальное. Кстати, кузнец, твою креативную идею насчет «последнего героя», если ты не против, я возьму на заметку. Да, что вы стоите, проходите-ка ребятки к огню, присаживайтесь. И таким закаленным «моржам» как вы, тепло моего скромного огонька на пользу пойдет. Идите, идите сюда!

Гости не стали себя просить трижды, поднялись на холм и уселись вокруг костра, от которого веяло летним зноем.

– Так это и есть Теплый Камень? – зачарованно поглядывая на вросший в землю валун, поинтересовался Ковыла.

– Он самый, – не стал отрицать очевидного волхв.

– Он весь в красно-бурых прожилках. Никак медь?! – на глазок определил состав руды кузнец.

– Она самая, – кивнул старик.

– А ещё, гляжу, этот Камень испещряют тончайшие жилки злата и серебра, – подметил зоркий Ковыла.

– Да в нем много чего намешано, – нетерпеливо отмахнулся тайный волхв. – Практически вся таблица, ещё неназванная именем какого-нибудь гения из далеких потомков.

– Ась? – недоуменно поднял бровь Берестей.

– Двась! – хмыкнул Святофор. – Не берите в голову.

На несколько секунд воцарилась тишина. Во время этой паузы Святофор внимательно осмотрел смирно сидевших здоровяков. Оставшись доволен внешним осмотром кандидатов, волхв, наконец, промолвил:

– Так, значит одному из вас, предстоит стать богатырем княжества?! Его, говоря официальным языком, защитой, опорой и надежей.

– Угу! – закивал Кремнеяр. – Митрополит сказал, что вы выберете…

– Тссс… – приложил палец к губам волхв. – Не я вас выберу, а пращуры рода и все кто при них, то бишь наша природа. Я всего лишь растолкую их вердикт.

– А как это все будет происходить? – подался вперед Ковыла. – Какое испытание нас ждет?

– А-а, ничего особенного, – протянул Святофор, зевая. – Но это уже завтра, то бишь сегодня уже. Как говорится – утро вечера мудренее, – волхв достал из-за пазухи небольшую краюшку хлеба и, разделив её на три равных части, протянул хлеб молодцам, – Вот, отведайте, что пращуры послали и на боковую. Прямо здесь ложитесь у костерка моего. У Теплого Камня, сами видите, не замерзнете. Про диких зверей я и вовсе молчу. Эво как вы их бедолаг, распугали. Ну все, перекусили по-быстрому и самое время поспать. Добрых снов!

С этими словами волхв улегся между Камнем и костром, и ещё раз сладко зевнув, засопел.

Путники переглянулись недоуменно, но будить старца не осмелились. Решили обождать до утра. Съели по ржаному кусочку хлеба, который оказался на удивление вкусным и сытным. Еще немного посидели, поразмышляли, какие изощренные испытания ждут их завтра (свежи ещё были в их памяти утрешние тяготы монастырских «мучений») и сами не заметили, как их сморил здоровый, уже практически богатырский, сон.

Спустя некоторое время, над едва угомонившейся тайгой раздался переливчатый храп молодецкого трио, заставивший вновь сорваться с насиженных мест воронье. Поняв, что здесь им подремать сегодня ночью «не светит», воронья стая, возмущенно каркая, взяла курс на север, вглубь тайги, туда, где, как они надеялись, ещё не ступала нога человека.

ГЛАВА 6.

Поднявшись по привычке с утра пораньше, хлопцы обнаружили отсутствие волхва и его чудесного ковша. Никаких следов. Это обстоятельство их изрядно огорчило. Грешным делом они подумали, что встреча с прозорливым старцем им привиделась, однако Теплый Камень, покоившийся на макушке холма, говорил об обратном.

– Может, надо ещё раз волхва трижды покликать? – предложил Кремнеяр уже однажды сработавший метод. – Вдруг ведун только опосля этого объявляется?

– Вполне себе возможно, – согласился Ковыла.

– Ну что, тогда давайте на счет «три»?! – подхватил идею Берестей.

– Эй, вы там! Не надо никого звать! – раздался строгий голос волхва Святофора. – И вообще, зарубите себе на носу или намотайте на ус, на будущее – в гостях себя надо вести вежливо и культурно. Пришли в лес, считай, пришли в гости. Нечаво попусту шум и гам устраивать. Понятно?

– Угу! – дружно ответили молодцы, оглядываясь по сторонам в поисках источника голоса.

– Чего замерли аки столбы? Идите сюды, за Камень заворачивайте! – позвал их волхв.

Облегченно вздохнув (не «невидимское» колдовство!) гости обогнули валун и увидели Святофора. Седовласый старец стоял на пригорке облаченный в потрепанную длиннополую ферязь, запахнутую на груди и схваченную красным армяком расшитым тайными рунами. Длинные ниспадавшие на плечи волосы, развевались на ветру. Освещенный лучами восходящего из-за заснеженных хребтов солнца, старец и сам весь искрился словно снег. Несколько красногрудых снегирей сидели у него на руках, склевывая с ладоней крошки черного хлеба. Спугнутые подошедшими чужаками пичуги взлетели на Камень и, устроившись поудобнее на валуне стали с интересом разглядывать пришлых. Чуть пониже, на середке склона стояло полукругом несколько деревянных идолов-истуканов, тени которых сходились к подножию Камня.

– Какова природа-матушка? Ладушка. Белая лебедушка. Краса да и только! – любуясь утренним очарованием просыпавшегося мира, промолвил настроенный на романтический лад старец.

Добрые молодцы никак не прокомментировали его наблюдение, не найдя подходящих благопристойных слов. Они зачарованно смотрели на открывшееся их взору великолепие суровой таёжной стороны. С холма и впрямь открывался прекрасный вид. Далеко внизу простиралась девственная равнина заснеженного безымянного озера, окруженного вековыми елями и стройными кедрами в снежных «меховых» шапках, надвинутых ими на хвойные «брови». Чуть дальше, за скованным ледяным зеркалом озером, в котором любовались своим отражением белоснежные облака, вздымались в прозрачные небеса мохнатые хребты, хранившие в своих глубоких пещерах древние тайны. И все это диво дивное переливалось на солнце, играя в лучах, словно ограненные самоцветы.