Дмитрий Бойко - Двойник господина П.

Завод располагался в горах, подбирались мы к нему двое суток. Переодетых в моджахедов, ведущих с собой трёх ослов, нас можно было принять хоть за крестьян, хоть за «духов». Однако контактов с местным населением избегали. Территория, которая находилась под контролем «местного Махно», была довольно обширная. Завод находился вдалеке от мест стычек банды с соседями, поэтому крупных отрядов в округе находиться не должно было.

Захват произвели быстро. На рассвете, используя ВСС, уничтожили охрану и приблизились к заводу. Конечно, то что представляло из себя данное «предприятие», сложно назвать заводом в нашем привычном понимании этого слова. Обычная пещера и в ней оборудование по переработке наркотика. Внутри пещеры «духов» не было, так как долго находится в облаках наркотической пыли просто невозможно. А вот рабы, скорее всего пленные боевики из вражеских банд, работали. Сержант Паршин хотел и их ликвидировать, но я, тогда ещё не ожесточённый войной, не дал ему это сделать. Этих одурманенных наркотиками безумцев с пустыми, невидящими глазами, отвели в каморку, которая до этого выполняла функцию склада, и пинками усадили в угол. Рабов было четверо. Пока вытаскивали готовые тюки с героином, грузили на ослов и собирались в обратный путь, эти четыре человеческие тени, иссохшие от полуголодного существования в героиновом угаре, сидели в углу, ничем не проявляя интереса к происходящему. Поэтому, занимаясь постановкой задач и проверяя готовность группы к выдвижению, я перестал о них думать. Как оказалось напрасно…

Уходя от завода, группа начала подниматься на ближайший холм. Я, радуясь тому, что вся операция прошла бесшумно, быстро и без потерь, двигался рядом с грузом, не оглядываясь. В это время, один из рабов, возможно в припадке наркотических видений, выскочил из каморки, схватил автомат убитого охранника и с криком: «Аллах акбар!» пустил очередь нам вслед. И хотя, уже через пару секунд он валялся, с разбитым от выстрела Паршина черепом, но успел серьёзно нам навредить. Во-первых, одна из пуль попала мне в бедро. А во-вторых, его крики и автоматная очередь, как оказалось позже, наделали столько шума, что их услышали в ближайшем кишлаке. Хорошо, что кроме меня в группе никто не пострадал и нам, довольно быстро, удалось преодолеть вершину холма. Сделали короткую остановку. Меня перевязывал сам сержант, и пока он накладывал повязку, наши взгляды пересекались. Я догадывался, о чём думает в тот момент Паршин, но мы ни слова не сказали друг другу. Конечно, если б не оставили тех рабов в живых, то ранения не было. Но… Я тогда ещё не понимал (впрочем, как и сейчас не понимаю), как можно стрелять в безоружных, не представляющих угрозы, людей.

Нужно было спешить. Разведчики, оставленные мной на вершине холма, доложили о группе «духов», выдвинувшихся из кишлака к заводу. Мы уходили тропами в горы почти бегом, подталкивая ослов на крутых участках. «Духи», увидев разгромленный завод, организовывали погоню. Повезло, что изначально моджахедов было мало, они стали ждать подкрепление, а в это время нам удалось уйти достаточно далеко. Но потом банда, разделившись на две группы, стала преследовать нас уже по двум направлениям, с целью зажать с двух сторон. У них было преимущество в том, что они лучше знали местность. Наверное, через час-полтора им удалось бы окружить нас.

Нога начинала отниматься. Бойцы по очереди помогали мне идти, иногда вдвоём подхватывая и помогая преодолевать очередную кручу. На ходу, связавшись со штабом, я доложил обстановку. Нам сообщили координаты точки, откуда нас планировали забрать. Полковник лично отдал приказ: «Прибудешь на место, никуда не двигайся. Вступайте в бой, но с места ни шагу! Всё будет хорошо».

Добравшись до плато, с которого нас должны были эвакуировать, я отправил дозорных на ближайшую вершину. Они видели, как духи вышли к подножию горы, на которой мы находились. Другая их группа шла где-то правее. «Вертушек» наших что-то не было не видно и не слышно. Вдруг дозорные сообщили, что видят вертолёты. Только они кружили почему-то далеко в стороне. Потом начали снижение и исчезли за горами. Я уже начал подумывать, что либо мы, либо вертолётчики напутали координаты места встречи, но выполняя приказ Полковника, оставалось только ждать дальнейшего развития событий.

Толпа «духов», которая преследовала нас, в гору не полезла. Душманы двинулись вдоль подножия в ту сторону, где исчезли вертолёты. Замысел Полковника стал понятен – вертолёты изобразили снижение, чтобы «духи» подумали: «неверные» где-то там, и ринулись туда. Вертолёты долго не поднимались, давая возможность моджахедам подойти поближе. И когда те бандиты, которые были рядом, отошли уже далеко, так и не заметив нас, ещё одна «вертушка» появилась на горизонте и стремительно приблизилась к «точке». Из вертолёта выпрыгнул Полковник, ребята быстро погрузили груз, меня практически занесли на руках. Ослов пришлось бросить, места для них в Ми-8, из-за груза, уже не нашлось. Вся эвакуация заняла минуты. Последовал приказ на взлёт и, синхронно с нами, из-за гор, показались те два вертолёта, которые выполняли отвлекающий манёвр. Набрав безопасную высоту и сделав круг, мы видели, как внизу суетились моджахеды – что-то кричали, махали руками и бесполезно палили в воздух из автоматов. Напряжение, в котором мы находились последние несколько часов, спало. Послышался смех, шутки. Полковник заставил меня прилечь на скамью, а сам расположился рядом на тюке с героином. После уже и начался тот разговор, который я Вам пересказал в начале письма.

Возможно, Вы скептически скажете: «Мол, операция не ахти, какая сложная, бывают и опасней, и глобальней». В принципе, да. Но в тех операциях и цели, и задачи совершенно другие, да и командуют там группами не лейтенанты, а героические капитаны и майоры. У каждой спецопераций – свой уровень. Наша группа выполнила задачу, и это – главное. А то, что вывозить нас прилетел лично Полковник, показало, что для этого человека важны люди, а не масштабы операций. Мог ведь спокойно отсидеться в штабе, а нет – полетел вытаскивать нас. Ведь кто мы тогда были – простые солдаты и лейтенант, обычные труженики тайной войны, которых и родное правительство-то могло не признать в случае провала.

Потом был военный аэродром, на котором меня ждали медики, а Полковника с грузом – «шишки» из Москвы. Героин перегрузили в самолёт ВТА. Всё делалось быстро. Ощущение было такое, что не только люди торопятся, но и сама бездушная громадина военного аэродрома спешит поскорее выплюнуть в небо этот борт «со смертью» в брюхе.

Я уже лежал на каталке, когда московский генерал всё-таки решил для приличия и мне пожать руку. Рыжий чиновник торопил его, но генерал настоял и они подошли. Пока генерал давал указание Полковнику о том, как поощрить нас, я разглядывал «прохиндея», как охарактеризовал его комбриг. Кто бы тогда знал, что та встреча не последняя. И спустя много лет, мы с ним встретимся при других обстоятельствах, в другой обстановке и я буду уже в другом обличии…