В. Т. - Красота и наказание

Рыцарь выхватил из междуножен шпагу.

Ираида застонала скорее от неожиданности, чем от чувства поражения. Да, еще вкус клубники на его губах. И стало ей казаться, будто она на банановых островах.

Потом спали. Ей снился сон. Запомнить бы его, первый сон женщины, но она забыла. Жаль, что хорошие сны забываются. А может быть, они сбываются позже? Случилось что-то хорошее, мы думаем: повезло. А везение тут ни при чем. Просто сон сбылся.

Одурев от Ираиды, он соображал, что бы ей подарить. И тут же, не меняя позы, начал доверять ей самое ценное, что у него было: профессиональные тайны. Совсем ума лишился. Так часто бывает. Говорят, Мэрилин Монро убили, сымитировав передозировку снотворным, потому что Кеннеди от избытка чувств доверил ей слишком много тайн.

И ладно бы блондинке доверил! Но Монро оказалась блондинкой крашеной, и получилось, доверил он тайны и блондинке, и шатенке, и брюнетке одновременно… Очумел совсем президент. Влюбился, как простой мальчуган. Раз пятнадцать потом он краснел, думая: «Что же я натворил!» Тщетно искал выход из щекотливого положения в создавшейся ситуации. Искал, искал… И Мэрилин Монро не стало.

Алексей очень уважал Монро за ее привлекательность. И знал ее биографию лучше своей. Стопроцентно лучше своей. Себя он помнил с детского дома. А раньше что? Из какой семьи, кто родители, живы ли? Тайна тайн. Даже попав в органы внутренних дел, мало чего нового про себя выяснил. А про Мэрилин Монро раскопал все. Но если б полковник разбудил Алексея среди ночи и спросил, кто его кумир, Алексей, ни секунды не задумываясь, ответил бы: Дзержинский. А кто на самом деле? Вы знаете.

И представьте себе, человек, влюбленный в Монро, встречает ее в своей заурядной жизни. Ну как тут удержать вожжи, даже если ты не на коне. И хотя Ираида совсем не похожа на мечту, у влюбленного человека своя шкала совпадений. Ираида и Монро на ней взялись за руки и тесно прижались друг к другу. Интересно, а Мэрилин делала Кеннеди банановый коктейль? Или Алексею повезло, а Кеннеди нет?

Откровения любимого Ираида приняла за фантазии человека, перегруженного нелегким трудом. Все черное она пропускала мимо, не принимая на ум, не задумываясь над обескураживающими словами. Алексей разошелся: секреты вербовки выдал, тонкости шантажа обсосал, нюансы манипулирования с применением полового акта изложил последовательно. Ираида слушала, но все ей было параллельно, пока не дошло: если Алексей не шутит, то не до шуток. Поводов уйти у студентки хватит на всех.

А Алексей-то отпускать ее не хочет. У него на Мэрилин много планов, часть их он уже осуществил, а другую часть собирается.

– Тебе ничего не придется делать, Клариса. Будешь, как Людмила Зыкина, туда-сюда ходить.

– Чего?

– Ну как Мэрилин Монро. В нашем городе работают иностранцы. Мэрилин им близка по духу.

– И что?

– Ты сидишь не берегу Ангары. В кафе или на песке. К тебе подсаживается иностранец, ты глазки ему построила, он расслабился, а тут я подхожу, твой парень. Предлагаю выяснить отношения за углом. Ему страшно. Тогда мировая – вливаем в него пол-литра. И он на крючке.

– Какая низость.

– Клариса, не бросайся словами! Я тебе вчера про убийц рассказывал, которых мы встретили. А про шпионов умолчал, пожалел тебя. Теперь признаюсь, шпионов еще больше, чем убийц. И если ты патриотичный человек, ты должна помочь Родине.

– Ладно, подумаю.

– Вечером увидимся.

Как рыцаря полюбила, так и разлюбила. Не рыцарь потому что. Пока дошла до дома, так противно стало, противнее не бывает. Урод в облике благородного симпатяги. Шантажирует девушек, аморально это, даже если и за деньги.

Алексей очнулся, когда она не пришла на свидание. С его тайнами не пришла. Унесла тайны с собой. Воровка! А разболтает. И стало Алексею дурно, как будто он предал все самое святое, что имел, а именно Дзержинского и Мэрилин Монро.

Экскурс в шестнадцатилетнюю давность на время прерывается.

У Антона открылось второе дыхание. Ему, будто воздуха, стало не хватать Ираиды. И даже когда он ее хватает, ему ее не хватает. Она ждет, что он ее схватит и никогда не говорит ему: «Хватит». Гормоны играют не платонично, в этот раз они гармоничны. Когда стреляют дуплетом, всегда наступает лето. Она говорит, значит, еще дышится. Дыхание, когда недостаточно слышится. Но становится и она бессловесна. Так, без слов, наступает Весна.

Антон не смог отменить тренировку. Она же хотела скорее увидеть его и мысленно подгоняла поезд выражением, заезженным еще с позапрошлого века: «Н-н-о-о, милый, па-ашел!» Поезд не лошадь, но прибыл раньше.

А на перроне Алексей. Без цветов, слава богу.

Хорошо, Антон не пришел.

– Ты знаешь, где я работаю?

– Забыла, где я работаю? Я про тебя теперь все знаю.

Маргарита, Елена, Ольга увидели Алексея, и закрались к ним мысли черные, ползучие, выдуманные. Ираида считала их с лиц, только взгляд на подруг бросила. Неслучайно вместе они, как подсчитала Маргарита, в общей сложности объехали Землю по экватору и – как арбуз на свадьбе режут – с Северного полюса на Южный.

– Как ты смел прийти!

– Сама же позвонила.

– Мы договорились вечером.

– Соскучился. Все, все, в последний раз. Если сама приходить будешь.

– Я замужем.

– Ну и что. И вообще, выходи замуж за меня.

– Озверел?

– Я серьезно.

– Нет, ты серьезно озверел.

«Поворочайся ночами с мое», – подумал Алексей, но вслух сказал другое, не свойственное ему ранее:

– Понимаешь, я жизнь отдал Родине. Родина щедро поила меня, оговаривать ее не стану. Но ни семьи, ни детей. Задумаешься тут.

– Ну и женился бы.

– Только и делал, что женился да Родину защищал. Других проблем, пока тебя не встретил, не было.

Поговорить не вышло. Алексей раздражал. Ираида сдерживалась. Так ей казалось. Алексей ушел менять тактику.

– У Анхеля травма. Разрыв сухожилия.

Антон хотел, чтобы Ираида разрыдалась, как и от прежней травмы. Понравилось. Но Ираида приняла аргентинские сухожилия без слезинки. Тогда Антон перешел к делу: схватил ее за круп, поднял и закружил по комнате. Перед ее глазами замелькали стены с обоями, дверь скрипучая, на окне герань, за окном – запевала-дождь… А он кружил ее и кружил. Ну хватит уже, полетели.

И они полетели, как в тот миг, в миг до и миги после летит в безвоздушном пространстве галактика. Ну и лети себе, а они приземлились на диван. Галактика же продолжала свой полет, бессмысленный в принципе. А запевала-дождь метрономом отбивал ритм, повторяющийся даже в сухую погоду без двух дней шестнадцать лет.

– Завтра в рейс.

– Не твоя ж смена.

– Заболела проводница.

– Буду ждать.

И она уехала.

В такие дни Антон назначал дополнительные тренировки. Уезжала она часто, не жалея ни нападающих, ни полузащитников, ни вратарей. Футбольная команда Антона добивалась высоких показателей и тянула свои красные, как спортивные носки, языки все ближе и ближе к Абрамовичу. Казалось, еще чуть – и в пятку лизнут.