Никифор Малеин - Заговор гордыx

– Если вернется?…

– Если солдаты у ворот ее не заметят. Я предупредил их, но всякое бывает. Поможешь мне?

– Да, геронда.

Никифор накинул капюшон на голову, обернулся теплым плащом и вышел в белую пелену.

* * *

Мария вернулась затемно. Орлик, толком не спавший всю ночь, положил голову на стол, чтобы подумать о превратностях судьбы, и заснул. Услышав скрип двери, он вскочил и постарался придать телу непринужденный вид, будто совсем не спал, а просто присел. Эффект вышел противоположным – к всклокоченным волосам добавилось выражение удивленного испуга на лице. Мать приподняла светильник и оглядела стоящего в темноте сына.

– Орлик, это ты? Почему без света сидишь? – Мария подошла к столу и затеплила от своего огня лампу. Из темноты выступило женское лицо неземной, нездешней красоты. Черные брови, словно начерченные углем, изгибались над печальными темно-вишневыми глазами; небольшие губы озаряла полуулыбка. Лет двадцать назад мужчины сходили с ума от одного взгляда на эту гордую осанку и высокую шею. Перенесенные невзгоды оставили свою печать, но от этого Мария только выиграла – ее красота из броской стала спокойной, потаенной, загадочной. Черты ее лица почти полностью повторились в сыне, с той лишь разницей, что глаза у него были голубые, а волосы льняные – как у отца.

– Я ненадолго, мне нужно взять благовония и ароматные масла. Приготовлю Юлию ко сну и вернусь. Затопи печь, тут очень холодно. И подогрей похлебку. Поужинаем вместе.

Имя Юлии вывело Орлика из ступора.

– Днем заходил Никифор. Он назначен новым управляющим. Юстин ударился головой, и ему назначили замену. Геронда сказал, что у него к тебе срочное дело. Он ждет в доме управляющего. Тебе разве не сказали солдаты у ворот?

– Старый кузнец назначен управляющим? – Мария остановилась у полки с благовониями и внимательно посмотрела на сына. – Орлик, что здесь происходит?

Юноша протер глаза и стал приглаживать волосы на голове.

– Я не знаю, мне не велено было никуда отлучаться.

– Сын мой, прошу тебя, беги скорее за Юлией. Она пошла к себе через сад. Приведи ее к нам, и никуда не отпускай. Я же пойду к Анне и узнаю новости.

– Я не могу. Мне нужно на конюшню – соврал юноша, которому совсем не хотелось смотреть в глаза госпоже, которую но опозорил.

– Дорогой мой, Юлии угрожает опасность. Умоляю, оставь все другие дела и поторопись, от этого зависит ее жизнь.

Спасти жизнь госпожи – это в корне меняло дело. Орлик резво натянул обувь, надел шерстяной плащ, взял светильник и выбежал на улицу. Несмотря на позднее время, вокруг было светло. Молодой раб не раз замечал эту особенность: когда землю покрывает снег, он начинает отражать лунный свет, и по ночам небо наполняется мягким розоватым мерцанием.

На дорожке, ведущей в сад, виднелись следы женских полусапожек. Отлично! По ним не заблудишься, не заплутаешь. Орлик прикрыл рукой огонек светильника, чтоб не задуло, и побежал. Чем дальше он углублялся в сад, тем темнее становилось вокруг – деревья не пропускали даже рассеянный свет, а садовые фонари не горели. Еще одна странность: за всю жизнь юноша не мог вспомнить ни одного раза, чтобы слуги не осветили на ночь главных тропинок.

На повороте Орлик поскользнулся и больно ударился коленкой о мощеную дорожку. Хорошо хоть керамический светильник не разбил. Пришлось сбавить скорость и перейти на быстрый шаг, но отстать он не боялся.

Внезапно на дорожке появились крупные мужские следы – кто-то прятался в стороне за деревьями, а потом последовал за Юлией. В сердце зашевелилась тревога. Что там мать говорила о столичных гвардейцах? Разгуливают по всему поместью? В голове возник образ Юлии, стоящей посреди заснеженного сада в одной тунике, а сзади нее из темноты появляется свирепый экскувит с обнаженным мечом в руке, и замахивается… В висках застучало, ноги сами собой перешли на бег.

Свернув несколько раз, следы вывели на поляну, в центре которой стояла большая двухъярусная ротонда, застекленная цветными витражами. В ней обитали фазаны, павлины, попугаи и прочие диковинные птицы, разгуливавшие в теплое время года по саду. В мороз их запирали внутри в клетках и вольерах, и отапливали помещение огромной печкой. Отпечатки ног вели прямо ко входу.

Подбежав к двери, Орлик прислушался. Изнутри доносились приглушенные крики и стуки. Резко распахнув дверь, юноша закричал во все горло:

– Убери от нее руки, аспид! – Звуки борьбы прекратились, а птицы наоборот разволновались, загоготали. Несколько попугаев принялись повторять на разные лады: «Уберрри рррруки! Рррруки уберрри! Аспид! Аспид!»

Что делать дальше Орлик не знал. Ну хорошо, выйдет сейчас из темноты солдат в панцире, с мечом, и зарубит его к праотцам, безоружного, одним движением. «Значит, умру за нее. Кровью искуплю свою вину» – решил он и снова закричал, хотя менее уверенно:

– Выходи из темноты! Покажи себя!

В глубине ротонды кто-то зашевелился, зашаркал, стал двигаться ко входу.

«Это смерть моя идет» – подумал юноша, и ему ужасно захотелось зажмуриться, чтобы не смотреть ей в глаза. Но поборол себя. На свет медленно выходил мужчина, с разведенными в стороны руками. «Не гвардеец» – вот первое, что подумал Орлик. «Сапоги цивильные, без металлических поножей. Потертые штаны и простая нижняя туника навыпуск. Оружия в руках нет. Значит, сразу не зарубит». Через несколько шагов отблеск огня упал на лицо, которое оказалось знакомым. «Это Иосиф, он работает на винодельне».

– Орлик, ты чего орешь? – спросил виноградарь. – Кто тебя прислал?

– Не подходи! – прокричал в ответ юноша. – Не твое дело, кто прислал. Пусть она выйдет, и я заберу ее с собой.

– Послушай, я знаю, что поступил некрасиво, но ты ведь тоже человек…

– Некрасиво?! – с дрожью в голосе перебил молодой раб. – Еще раз повторяю, пусть она выходит, и мы мирно уйдем.

– Ладно, ладно, не нервничай так. Видишь, я все делаю, как ты говоришь.

В темноте послышался шелест, звук шагов. За спиной Иосифа материализовалась тень, которая при ближайшем рассмотрении оказалась Элией, молодой служанкой, прошлым летом вышедшей замуж за повара.

– А где Юлия? – спросил ошарашенный юноша.

– Юлия? А что ей здесь делать? Наверное, дома у себя. Так тебя не муж Элии прислал?

Орлик взвыл от досады. Ну как он мог так ошибиться? Решил, что первые попавшиеся женские следы оставила Юлия. Остолоп! Птичник находится вообще в другой части сада. Теперь даже если бежать во всю прыть, госпожу не догнать.

– Какая дорожка ведет к дому Юлии? – закричал он.

– Правая. Все время прямо и на третьем повороте направо… – удивленно ответил Иосиф.

Юноша со всех ног помчался в указанном направлении.