Андрей Демидов - Новый мир – Восстание ягда Кропора

Ягд Тантарра скрипнул зубами, махнул ладонью, ловя невидимого комара, и продолжил:

– Полтора года назад, я ушёл от вас из земли вятичей по рекам и волокам до Сурожского моря. Оттуда я с отрядом двинулся караванным путём на вочток в сторону Бактры в направлении на Кашгар и Туфан. Навстречу шли потоком караваны верблюдов, лошадей, мулов, груженных шелковыми тканями, посудой, бумагой. С нами вместе шли другие караваны, везущие оружие, драгоценности, хлопок. Некоторые караваны имели по несколько тысяч животных, свои отряды охраны, и походили больше на войско в походе. К одному такому каравану мы и прислали, как наёмная охрана от банд разбойников. К сожалению, караван проводники специально завели на гибельный маршрут. Я попал в такие места, где от воды до воды нужно было идти неделями, где пот становился на лице солёной коркой и лошадям привязывали к копытам дощечки, чтоб они не тонули в песках. Я видел караваны, вымершие от жажды, связанных цепями мумии верблюдов, ссохшиеся скелеты людей в одеждах, тканных золотом. Видел караваны перебитые разбойниками, сожжёные караван-сараии забитые трупами колодцы. В стычке с грабителями погибли купцы, хозяева каравана. Мы отклонились в сторону от маршрута ешё больше и попали в пыльную бурю. Потеряли множество лошадей, умерло двое наших вятичей. Пришлось самим напасть на караван, чтобы отбить воду и захватить проводников. Нас пытались три раза отравить ядом в финиках, верблюды и лошади болели, все время налетали пыльные бури. Мы переправились через реку Сыр-Дарью, через призрачное русло Чу, и там, в долине реки Или, в предгорьях Тянь-Шаня, я видел это…

– Что? – Решма резко повернул голову к ягду Тантарре.

Глаза его глаза были безумны, влажны, устремлены вдаль, в блёклую полоску зари на востоке.

– Я видел это… Сначала в горячем, жидком воздухе поднялись верхушки фортов Стигмарконта. потом купола эмиттеров защитного поля, над горизонтом чередой шли транспорты и военные корабли, мигали огни, сверкали сопла мегразиновых двигателей. Рядом вдруг восстали цветущие сады планеты Эхтенельд, её плотины, белые тела жилых башен, здание Верховного Совета, фонтаны… Мы рванули туда, обезумевшие от усталости и жажды. Мы били пятками, плетьми, истязали наших верблюдов и коней, пока проводник не догнал и не закричал, что это и есть мираж, о котором он предупреждал. Там, вдалеке, было всего лишь солёное море – Восточный Балахаш. Дьявол! – Тантарра запнулся, словно в горлец возник липкий ком, его рука схватила воздух.

Решма всмотрелся в собеседника, раздумывая о целесообразности дальнейшего разговора. Тень сожаления скользнула по краям его узкого рта.

– Это всё? – спросил он, – и зачем все эти подробности из приключенческой сказки? Хватит.

Тантарра вздрогнул, оторвал взгляд от горизонта, сощурился, хлопнул себя по колену:

– Хорошо, пусть будет короче.

В этот момент к ним подошла ягда Езера, покачивая бёдрами. Обворожительно улыбаясь, она сказала:

– Ягд Кропор, наша борьба за Новый Мир так скучна и утомительна, что жить не хочется, а хочется сдаться ярду Реццеру и вернуться, пусть в тюрьму, но в Натоотвааль.

– Планета Зием относится к пространству Натоотвааля, – сухо ответил Решма.

– Эта дыра проклята и забыта всеми, здесь почти тюрьма для нас, – уже зло сказала ягда Езера и глаза её сузились, – пусть ягд Тантарра хотя-бы увлекательным рассказом нас позабавит. Лоцию он всё равно не привёве. Интересно, как там всё было.

– Хорошо, – согласился Решма, – пусть рассказывает подробно, только без пересказал галюцинаций.

– Да, это так, мгновение слабости… Когда наш караван переправился через реку Или, мы попали в кавардак, в настоящее смешение народов. Горы и Великая степь двигались: народ киби откочёвывал из Тянь-Шаня, Чеби-хан пробивался с отрядами наемников в предгорья Алтая, кочевники кутургуты восстали против могучих аваров. Авары ловили их от Назиба до самого Урумчи, сжигали, сдирали кожу с живых, заставляли есть собственных детей. Императорская кавалерия вылавливала остатки разгромленной армии народа татабов. Кругом валялись трупы людей и лошадей, стояли брошенные юрты, оставленные кибитки, бродили стаи одичалых собак, вперемешку с волками. Кружили в небе падальщики и пахло пожарищем.

С великими трудностями перешли перевал, где пили растопленный снег, потеряли много людей и верблюдов. Они падали с обрывов, попадали под камнепады. Так мы оказались на территории империи Тан, в здовещей пустыне Такла-Макан. Все вокруг только и говорили об истинной вере в Будду. Мы обходили пустыню с севера. Вокёруг было полно пограничной стражи и тюркутов, нас всё время принимали за сторонников китайской династии Суй, или приспешников кагана Кат Иль-хана. За нас все спешили получить награду, обещанную новым китайским императором Тай-Цзуном, хотя караван совсем не выглядел как китайские беглецы, тем более, что мы шли в Китай, а не наоборот. От постоянных обысков и арестов, нас спасало поддельное письмо, данное, якобы, греческим купцам императором Византии Флавием Ираклием Августом. В конечном итоге, во время очередного нападения разбойников, караван разбежался и был полностью разграблен. Двигаться дальше с горсткой вятичей было безумием. Я решил внедриться в какое-нибудь движение, и, приняв сторону нового императора Китая Тай-Цзуна, набрал отряд из беглых крестьян, и под знаменем Тай-Цзуна дошёл до границы провинции Чанъянь. Там была раньше построена Великая Стена, потрясающая, бесконечная. До сих пор не пойму, как они могли её построить при таких архаичеких орудиях труда и технологиях. Через лазутчиков нам удалось узнать, что император Тай-Цзун с сорокатысячной армией осаждает крепость Шофан, где укрывается мятежник Лян Ши-ду. Новый император был нищим и желал овладеть богатствами сокровищницы рухнувшей династии Суй. Я тогда кожей почувствовал, что не стоит искать Золотую Лоцию в императорском дворце на берегу реки Хуанхэ в Чанъяни, а следует скорее идти в Шофан в самую гущу сражений.

– Как романтично и слог поэтический, – сказала ягда Езера, присаживаясь на перевёрнутую пусту корзину, служившую Решме столом в походе.

Ягд Тантарра замолчал, ожидая не то похвалы и восхищения, не то насмешек. Решма сидел как каменный. Смотрел мимо рассказчика на людей, спящих подле костров на голой земле. Когда пауза слишком затянулась, он обратил к ягду Тантарре оттенённое восходом лицо и бросил коротко:

– И что было дальше? – и в его словах почудился скрежет металла.

Ягд Тантарра продолжил почти скороговоркой:

– Страна вокруг Чанъани была разорена. Поля заросли, дамбы размыло паводками, деревни разметал ветер и огонь. В Чанъани два миллиона чеовек. Это начало великого торгового на Запад. Но крестьян и ремесленников вырезали мятежники, разбойники, кочевники-тюркуты, имперские солдаты. Ямы с запасами риса разграбили. Населению и нам тоже, пришлось есть крысиное мясо, кашу из личинок и побеги бамбука. Когда наш отряд оказался у Шофана, умер от неизвестной инфекции наш славный врач ягд Цвохгумь, герой восстания на Стигмарконте. Съел что-то, наверное. Изо рта пошла пена и никакие противоядия не помогли, а только продлили агонию. В ночь после этого, в суматохе, возникшей во время вылазки мятежников из Шофана и одновременной атаки на войска императора со стороны тюркутов Кат Иль-хана, нам удалось захватить одного придворного мудреца – советника императора. У него было прозвище А-нюй, то есть всезнающая черепаха, на которой держатся священные горы. Мудрец под пыткой не смог указать местонахождение сокровищ старой династии и тем более Золотой Лоции. Обнако он поведал предание о том, что очень давно, бог Хоу И, один из тридцати шести стражей небесного дворца Юй, сын главного бога, был ниспослан отцом, чтобы избавить людей от стихии и чудовищ. Он был крылат, этот бог, искусный стрелок из лука, потому, что его левая рука была длиннее правой.