Леонид Павлов - Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?

Майский писал в Москву, что нынешнее предложение Лондона, по существу, повторяет их же предложения от 15 апреля. Это объясняется тем, что дней через десять после речи Гитлера в Лондоне вновь оживились «умиротворители» и «мюнхенцы», о чем свидетельствует кампания в «Таймс» за то, чтобы еще раз попытаться договориться с Берлином и Римом. Явно чувствуется рецидив мюнхенской политики. Вчерашнее предложение Сидса, неприемлемо, но это не последнее слово англичан 349 .

Галифакс, как видим, продолжает утверждать, что стремится договориться с Советским правительством. Майский это понял, и, несмотря на то, что английские предложения ему не понравились, он, тем не менее уверен, что это не последнее предложение, а, следовательно, Лондон, несмотря на явно недружественную позицию Москвы, готов к продолжению переговоров, и на самом деле стремится к созданию системы коллективной безопасности с советским участием. Желание Англии установить контроль над агрессором было столь велико, а стремление к созданию прочного союза с участием СССР столь очевидно, что этого не смог не заметить даже такой твердолобый и последовательный большевик, каким был Майский.

8 мая в палате общин лейборист Джонстон задал Чемберлену два вопроса:

1) перед тем, как дать гарантии Польше, посоветовало ли правительство Англии польскому правительству начать немедленно переговоры с Германией с целью добиться мирного урегулированы вопроса о Данциге, а также вопроса о предоставления Германии права построить дороги между Восточной Пруссией и остальной частью Германии?

2) Учитывая, что нынешнее положение дел в Данциге представляет угрозу для всеобщего мира, может ли премьер-министр заявить Польше, что Англия будет приветствовать любое разумное предложение о справедливом урегулировании этих вопросов?

В ответ Чемберлен заявил: «Из речи Бека видно, что эти вопросы уже были предметом обсуждения между правительствами Германии и Польши еще до того, как были даны английские гарантии Польше. Польскому правительству известно, что английское правительство будет приветствовать всякое полюбовное разрешение этих вопросов».

Чемберлен далее заявил, что Уайтхолл приветствует тон речи Бека, и уделяет должное внимание предложениям, сделанный в этой речи.

На опрос: «Считает ли правительство, что любое изменение статута Данцига касается в первую очередь наиболее заинтересованных сторон и что последние сами должны решить, какие методы будут наиболее подходящими для этой процедуры?», заместитель министра иностранных дел Батлер заявил, что английское правительство неоднократно разъясняло, что оно стоит «за урегулирование международных споров путем дружественных переговоров, арбитража или другими мирными средствами и что оно всегда готово предложить свои услуги по просьбе любой заинтересованной стороны. Если бы к нам обратились с такой просьбой, то мы бы обсудили, как удобнее осуществить наше посредничество».

Далее Чемберлен заявил, что создавшееся в результате денонсирования англо-германского морского соглашения положение рассматривается сейчас детально кабинетом, после чего он поставит в известность о своем решении Берлин. Чемберлен указал, что Германия не консультировалась с английским правительством перед тем, как денонсировать это соглашение 350 .

8 мая газета «Дейли телеграф энд Морнинг пост» сообщила, что по подсчетам военных специалистов, Англия через несколько месяцев увеличит свою армию почти вдвое – с 575 000 до 1 061 000 человек. По категориям эта цифра распределяется так: регулярная армия, расположенная в Англии, – 150 000, резервисты – 140 000; призывники (т. е. молодежь, призванная по новому закону о конскрипции) – 200 000; территориальная армия – 340 000; дополнительный резерв – 60 000; части ПВО – 120 000; британские войска, оплачиваемые правительствами Индии и Бирмы – 45 000; колониальные и индийские войска – 6 000. Газета указывала, что накануне мировой войны в сухопутной английской армии насчитывалось около 700 000 человек 351 .

В прениях в связи с принятием во втором чтении законопроекта о введении конскрипции Эттли заявил, что правительство не смогло доказать необходимость введения конскрипции в настоящее время. Правительство не смогло также доказать, что при добровольной системе нельзя набрать необходимое количество солдат. Эттли опасается, что кабинет не остановится на этом и попытается осуществить милитаризацию труда. «Во имя зашиты свободы мы будем лишены наших свобод», – сказал он.

Ллойд Джордж выступил в защиту законопроекта. «Я неоднократно требовал от кабинета оказания сопротивления мародерским государствам, которые разрывают на части и пожирают независимые, свободные государства, которые были нашими друзьями». Ллойд Джордж заявил, что призываемого количества лиц будет недостаточно на случай войны.

От имени правительства выступил военный министр Хор-Белиша. Он заявил, что введением конскрипции правительство намерено в практической форме подчеркнуть свою твердую решимость принять все необходимые шаги для защиты страны и для выполнения своих международных обязательств.

Поправка лейбористов к правительственному законопроекту была отвергнута большинством 387 голосов против 145 352 .

9 мая заместитель заведующего отделом печати МИД Германии Браун фон Штумм в беседе с советским поверенным Георгием Александровичем Астаховым подробно остановился на германо-советских отношениях. Штумм отметил, что Германия удовлетворена той корректной позицией, которую советская печать занимает по вопросам польско-германских отношений, публикуя лишь информацию. Правда, советское радио по-прежнему распространяет антигерманские сведения. Но, в общем, Штумм признал, что советская печать ведет себя вполне лояльно, и германская пресса, учитывая это обстоятельство, также воздерживается от выпадов против СССР.

Астахов сказал, что у СССР нет оснований считать эти моменты свидетельством какого-либо улучшения германской политики по отношению к нему. Штумм ответил, что, во-первых, предстоящее заключение пактов о ненападении с Латвией и Эстонией доказывает, что Германия не намерена идти в этом направлении. Во-вторых, упразднение Карпатской Украины 353 хотя и сделано не прямо ради Советского Союза, но экспансия Германии в сторону Украины совершенно немыслима. В-третьих, выступая накануне с речью, главный идеолог рейха Альфред Розенберг ни единым словом не обмолвился ни о Советском Союзе, ни о большевизме, хотя сама тематика доклада делала бы такой экскурс вполне естественным. В-четвертых, в качестве показателя смены к лучшему отношений Германии к Советскому Союзу, без сомнения, можно рассматривать изменение тональности прессы. (Штумм как будто, заискивает перед Астаховым, объясняя ему, что в политике Германии по отношению к Советскому Союзу происходят коренные изменения, что он из заклятого врага может вскоре превратиться в самого близкого друга. – Л.П.).