Анджей Беловранин - Достойные жалости

Роберт легко нашел дверь с табличкой «Капитан Вильгельм Коффин. Заместитель директора» и дернул ее изо всех сил, не постучавшись. Звякнув, отлетела хлипкая щеколда, на которую, видимо, была заперта изнутри дверь, и Роберт оказался свидетелем того, как господин заместитель господина директора Вильгельм Коффин, приятной внешности мужчина лет сорока, с небольшими залысинами, спешно прячет в ящик стола какой-то предмет, который, судя по судорожным движениям господина заместителя, способен был его серьезно скомпрометировать.

– Что? По какому?.. Кто, черт побери?.. – осекаясь, завозмущался капитан, и лицо его немедленно начало наливаться краской. На секунду Роберт опешил: все получилось как-то слишком нелепо – но тут же опомнился и заорал:

– Что за бардак у вас на режимном объекте?!

Вильгельм Коффин мгновенно проникся тонкостью ситуации, вновь побледнел и уже совершенно спокойно спросил:

– С кем, собственно?..

– Роберт Сонц, инженер вентиляционных систем. Какого черта тут творится? Почему дверь тамбура нараспашку, и деревянная к тому же?! Почему, – взгляд его упал на окно, – почему у вас форточка открыта, идиот, самоубийца?!

– Ах да, господин Сонц! Мы же за вами машину отправляли, да, да, очень приятно, Вильгельм Коффин, в отсутствие директора – командую заводом. Ну и как, хорошо добрались?..

– Почему форточка открыта?!

– Да, да, согласен, недоработка, – забормотал Коффин, тяжело выбрался из-за стола и закрыл форточку – сначала во внешней раме, потом вторую, потом третью, внутреннюю.

– Что значит – недоработка?! Инструкции для кого пишутся?! Вам что тут всем, жить надоело?!

– Никак нет, господин Сонц! Как раз хорошо, что вы приехали, нам давно пора модернизировать фильтры вентиляции… Буквально задыхаемся… – Вильгельм заискивающе улыбнулся. – Вот видите, – он указал на форточку, – даже приходится иногда идти вразрез с инструкциями…

Роберт взял себя в руки: надо спокойно разобраться. Замдиректора, похоже, полный придурок, но не настолько же, чтобы не суметь ответить на несколько простых вопросов.

– Почему у вас персонал без респираторов по улицам ходит? – спокойно спросил Роберт и без приглашения уселся в кресло. Вильгельм, почувствовав, что разговор, похоже, переходит в более дружелюбное русло, тоже присел, состроив на лице озабоченное выражение:

– Кто, фамилия, звание? Будет строго наказан. В соответствии с приказом 788-26, индивидуальные средства защиты, РМ-4, респиратор-маска четвертой модели, обязательные ежеквартальные проверки, в случае обнаружения дефектов – ремонт, в случае невозможности ремонта – замена, всегда имеется резерв на складе в количестве 1,2 маски на человека.

– Дверь у вас деревянная – это почему еще?

– Недофинансирование… Замена дверей Управления на стальные внесена в смету на следующий месяц…

– Вы что, правда идиот, или притворяетесь? До следующего месяца вы не доживете.

Вильгельм тупо посмотрел на него и, хлопнув себя рукой по груди, преданно выдал уже такое, что Роберт чуть со стула не упал:

– Приложу все силы, господин инженер!

Роберт почмокал губами, раздумывая над этим ответом, и наконец произнес:

– Ну что ж, постарайтесь, я проверю, – и добавил грозно, – если что, ужо будет вам!

«Пора заканчивать с этим бредом, – подумал Роберт. – Надо хоть одного соображающего человека найти».

– Где мне разместиться? А, да, и как поговорить с главой научной группы?

– Глава научной группы, господин полковник Вадим Кулев в отъезде, его заместитель – лейтенант Герман Шульк, я распоряжусь, чтобы он вас нашел. Вам сейчас в 10-й жилой корпус.

– Оборудование. Я за разгрузкой сам должен наблюдать, там хрупкое все.

– Удобней всего будет там же, в грузовой 10-го корпуса, там сейчас пусто практически.

– Хорошо. Я сейчас туда направлюсь, а вы мне этого, как его… Шулька как можно быстрее пришлите. Да, и мне понадобятся люди. Человека четыре. На пару месяцев, я думаю, управлюсь.

– Будет исполнено. Когда им явиться?

– Пусть приходят завтра к 10 утра, – Роберт тяжело поднялся со стула и вышел не прощаясь. Вильгельм вытянулся во фрунт перед его спиной, весь облик его излучал непробиваемый оптимизм и какое-то собачье рвение.

Спускаясь к машине, Роберт размышлял, что же этот солдафон прятал такое у себя в столе? Пасьянс, что ли, раскладывал в рабочее время, или детскую порнографию смотрел? А может, самолетик клеил? Роберт знавал одного такого бравого вояку, у которого в жизни только одно желание и было: чтобы его оставили в покое и дали соорудить очередной чудо-памятник из истории авиации.

Дежурный, о котором Роберт уже успел забыть, раболепно пытался преградить ему путь и выведать «фамилию и цель визита господина посетителя». Вся ситуация провоцировала Роберта по-барски послать его подальше, сказав что-то вроде: «Пошел прочь, холоп!» – и интуиция подсказывала ему, что сержантик действительно убрался бы, но Роберт почувствовал, что уже немного переигрывает, и согласился выполнить формальности.

Как только его подпись появилась в толстой канцелярской книге, к дежурному вернулась былая самоуверенность: порядок был восстановлен, и мир вновь вернулся на свои рельсы.

Выходя на улицу, Роберт машинально натянул респиратор, открыл дверь ожидавшего его микроавтобуса и был встречен полуутвердительным вопросом шофера:

– В десятку?

Роберт кивнул и сел в кабину. Машина дернулась и потряслась по грязноватым асфальтовым улочкам, и уже через пару минут остановилась у бетонного пятиэтажного корпуса.

Роберт открыл дверь и вышел. Прямо на крыльце, сидя на бетонных перилах, курили трое солдат в рабочей одежде. Они оценивающе посмотрели на Роберта, на его респиратор, и тот физически ощутил их неприязнь. «К черту!» – подумал Роберт и, демонстративно не глядя на них, прошел внутрь здания.

Комендант десятого общежития, только увидев Роберта, сразу потребовал ордер на вселение, который, как оказалось, заместитель директора с испугу (или из мелкого желания нагадить?) забыл выписать. Пришлось звонить Вильгельму, тот извинялся и просил заехать за ордером, на что Роберт так далеко послал его, что уже через три минуты господин Коффин сам прибежал в кабинет коменданта.

В отличие от замдиректора, комендант не испытывал перед специалистом по вентиляции никакого пиетета и, похоже, легко оставил бы Роберта ночевать на улице, если бы ордер каким-нибудь непостижимым образом не удалось бы достать.

Наконец, Роберт добрался до своей комнаты. В ней были мерзкие грязно-зеленые стены, престарелая деревянная кровать и одинокая тумбочка – зато на ней стоял новехонький цветной телевизор. Кроме того, каким-то чудом в распоряжении Роберта оказалась отдельная ванная.