Анджей Беловранин - Достойные жалости

Уже имевший немалый опыт пребывания в общежитиях режимных объектов, он первым делом проверил, есть ли горячая вода. Вода, как ни странно, обнаружилась, хотя и была какого-то подозрительного желтоватого цвета, и Роберт отказался от мысли принять душ.

По идее, нужно было спускаться вниз, руководить разгрузкой микроавтобуса. Но Сонц решил сначала дождаться научника.

От нечего делать ткнул кнопку телевизора. Тот не включился. Роберт хмыкнул, словно встретив старого знакомого, повесил на вешалку куртку и респиратор и упал на кровать.

Роберт привык общаться с военными свысока: специалистов по вентиляции было мало, а стратегических объектов у Его Императорского Высочества – девать некуда. Так что, как ни крути, он командирам особых дивизий и директорам секретных заводов был куда нужнее, чем они ему. Но раньше Роберту все же не приходило в голову орать на них и, так сказать, «стучать кулаком по столу». Как-то не способствовала такому поведению обстановка на режимных объектах. Но вся здешняя атмосфера словно провоцировала его вести себя особенно свысока…

Минут через десять, когда он уже начал засыпать, в дверь неуверенно постучались.

– Да, – хрипло крикнул Роберт, и в то же мгновение перед ним предстал худой прыщавый юноша. Форма на нем сидела хуже, чем на пугале. «Пигалица», – подумал Роберт.

– Господин Сонц? – с ужасом спросил он. – Лейтенант Герман Шульк, заместитель главы научной группы Военно-Химического Его Императорского Высочества Завода.

– Садитесь, лейтенант, – Роберт указал юноше на шаткий стул, сам усевшись на кровати.

Герман послушно опустился на самый краешек стула, напряженный настолько, словно готовился по команде вылететь в стратосферу.

Роберт внезапно тоже почувствовал себя неловко, откашлялся – и вдруг понял, что ничего спрашивать у такого замглавы научгруппы ему не хочется. «Ощущение такое, что они все меня не за того принимают. Глядишь, еще взятки начнут совать…» – подумал он и наконец спросил:

– Как здоровье?

– Спасибо, прекрасно, – выпалил лейтенант и побелел, как полотно.

– Прекра-асно… – задумчиво протянул Роберт и вдруг заметил, что внешний вид Пигалицы не соответствует приказу 788-26: на длинной щуплой шее нет и следов респиратора. Промелькнула гаденькая мысль: «Вот сообщить Коффину твои фамилию и звание…» – но Сонц себя оборвал. Однако нашлась возможность продолжить беседу.

– Как же оно может быть прекрасно, если вы ходите по улице без респиратора? А выбросы? – Роберт спрашивал нарочно ровным и безразличным голосом, чтобы не перепугать Шулька еще сильнее.

Герман молчал, не сводя глаз с Сонца и, казалось, даже не моргая. Только все не мог найти, куда деть руки: то засовывал их под себя, то складывал на коленях, то хватался за края стула.

– Отвечайте же, черт побери! – раздраженно воскликнул Роберт.

– Не знаю, все ходят, вот и я, – тут же растерянно пролепетал Герман.

– Вы ученый?

– Я… да, конечно.

– Вы когда-нибудь слышали о… ну хотя бы вредном воздействии тяжелых металлов на организм?

– Да, конечно! – радостно закивал Шульк. – Тяжелые металлы – это металлы с относительной молекулярной массой выше сорока; способны накапливаться в организме человека, вызывая ряд заболеваний, как то: раковые заболевания, заболевания печени, щитовидной железы, катаракту, заболевания нервной системы, двигательные расстройства…

– Давайте зачетку, – перебил Роберт.

Шульк окончательно потерялся, и Роберт мысленно обругал себя за то, что не сдержался.

– Вы понимаете, что дышите этими самыми металлами, и вот это вот все, что вы сейчас сказали – оно вам уже наверняка обеспечено? – мягко спросил он.

Но мягкий тон испугал Германа еще больше.

– Я постараюсь искупить… – неожиданно забормотал он.

Роберт глубоко вздохнул.

– Послушайте, как вас, Шульк, – начал он, смотря в сторону. – А есть у вас в научной группе… ну кто у вас на самом-то деле руководит работой?

– Я как заместитель…

– Да заместитель вы, заместитель! – снова вспылил Роберт. «Что это я, неврастеником с ними сделался?» – мелькнула мысль. – Кто распределяет обязанности лаборантам?

– Господин доктор Мунге, – сразу отозвался Герман, радуясь, что наконец-то может угодить. – Господин доктор Йозеф Мунге.

– Слава Господу Богу и его апостолам! – с улыбкой выругался Роберт, и Шульк немедленно заулыбался, подобострастно, хоть пока и несмело. – Ладно, пусть зайдет ко мне через час, когда я закончу разгрузку, – Роберт встал с кровати.

– Есть, – кивнул головой Герман и вскочил по стойке смирно. – Только он не пойдет, – радостно добавил Пигалица, расплывшись в идиотской улыбке.

– Почему? – еще более солнечно спросил Роберт.

– Ну как, это же господин доктор Йозеф Мунге, – Герман снова стал сползать в неуверенность.

– А, понятно! – спохватился Сонц, чтобы собеседник не успел снова перепугаться. – Хорошо, так где можно его найти?

– Сегодня господина доктора на рабочем месте уже нет, он всегда уходит с обеда, – любезно сообщил Герман. – Так что завтра… завтра у нас среда, с девяти до двенадцати в лаборатории.

– Прекрасно. Сообщите тогда ему сегодня, что завтра я зайду, пусть дождется, – улыбаясь, проговорил Роберт, указав Шульку на дверь и потихоньку подталкивая его рукой в спину.

– Есть, – ответил Герман, и добавил, уже оказавшись за порогом, – только я не смогу его сегодня увидеть, и он никого не будет дожидаться.

– А почему вы не сможете его увидеть? – задрал брови Роберт, не стирая с лица улыбки.

– Потому что господин доктор уже у себя в корпусе, – ответил Шульк, уходя по коридору. – До свидания, господин Сонц!

«К черту, – подумал Роберт. – Завтра все выясню… Откуда же берутся такие идиоты?!»

Он вернулся в комнату, захватил куртку, надел ошейник респиратора и, захлопнув дверь, поплелся вниз – следить за разгрузкой.

Прежде чем спуститься в первый подвальный этаж, Роберт предусмотрительно застегнулся и надел маску и перчатки.

За простой одинарной дверью под лестницей оказался просторный гараж, плавно переходящий в склад. Микроавтобус стоял неподалеку, раскрытыми дверьми к бетонному пандусу, на котором уже дожидался миниатюрный автопогрузчик.

На пандусе сидел, болтая ногами и лениво смоля сигарету, знакомый водитель, а рядом о чем-то оживленно спорили два рядовых: один стоя с автоматом, висевшим на ремне на шее, второй – сидя за рычагами погрузчика. Ворота в подвал-склад были, как и положено, двойные, с просторным тамбуром, в котором при необходимости поместился бы танк, и четырьмя мощными воздухоочистителями, три из которых молчали, а четвертый надрывался – по звуку было слышно – из последних сил. И, само собой, обе створки ворот были подняты. В гараж, высовываясь из-за соседнего корпуса, заглядывало красное вечернее солнце.