Ольга Крючкова - Три символа власти

В зале царила гнетущая тишина. Старшее поколение не понаслышке знало, сколь кровожадны воины в медвежьих шкурах, сметающие буквально всё на своем пути.

Кимура тем временем развернул подробную карту окрестных земель, искусно начертанную на плотном широком листе ханьской бумаги, и промолвил:

– Они надвигаются сразу с нескольких сторон: отсюда, отсюда и отсюда…

Он уверенно водил деревянной указкой по карте, указывая на местности, где сосредоточили, по словам Химико, свои силы дикари кумасо.

– То есть, кумасо и их многочисленные союзники подступают к Яматай с юга, юго-востока и юго-запада… – озвучил старший Кунихико.

– Именно, – подтвердил отец. – Полагаю, мы немедленно должны послать соответствующие сообщения на наши границы, во все укрепления и поселения! А также предупредить союзные племена айнов! Наверняка, дикари в медвежьих шкурах намерены разграбить и их поселения! Войска неприятеля огромны, кумасо удалось собрать на этот раз поистине огромную армию. Они, как сообщают наши разведчики, вступили в союз с воинственными племенами эмиси и эдзо, которых мы называем креветочными варварами. Они вооружены хуже наших воинов, но во многом превосходят их числом и кровожадностью. К тому же я располагаю сведениями, что к медвежьим и креветочным варварам примкнули и отдалённые айнские племена.

Посему нам придётся совместно с нашими союзниками айнами отражать нападение многочисленного неприятеля! Мы должны сделать всё, дабы не допустить вторжения в пределы нашей страны! А также дополнительно укрепить Ёсиногари!

Присутствующие на военном совете согласились с решением Кимуры. Самого правителя продолжали терзать душевные муки. Раньше предсказания Сэн всегда сбывались. Но в глубине души, мужчина лелеял робкую надежду, что его супруга всё-таки ошиблась…

Однако Кимура не терял прошедшие годы даром. Он приказал создать приграничные гарнизоны и укрепления в направлениях наиболее вероятного вторжения варваров. Каждая деревня в близлежащих зонах превратилась в небольшой укреплённый военный лагерь, жители которого умело обращались с бронзовыми копьями-дохоко.

Кимура перевооружил свою армию. Он изъял из обращения традиционные мечи докэн, выкованные из бронзы и заменил их железным оружием из ханьского металла. Также пехотинцы были облачены в специальные нагрудники из дублёной воловьей кожи местного изготовления, ханьские металлические шлемы, а помимо мечей вооружены ещё и длинными боевыми ханьскими ножами и облегчёнными деревянными щитами.

Айны издревле славились умелым обращением с луком. И потому из них были сформированы специальные подразделения лучников. Каждый лучник армии Яматай был обеспечен высоким деревянным щитом, дабы мог укрыться от ответных неприятельских стрел.

По примеру армии Хань, Кимура приказал создать конницу, хоть и малочисленную. Словом, правитель Яматай не скупился на перевооружение армии, намереваясь встретить креветочных и медвежьих варваров в полной боевой готовности.

Однако он не ожидал, что враги скопят столь огромные силы.

На военном совете правитель Яматай и его советники разработали следующую тактику: армия будет разделена на три части в соответствии с направлениями движения неприятеля. Главные силы возглавит сам Кимура и встретит кумасо у южных рубежей Яматай.

Старший сын Кунихико и его военные советники поведут свой отряд юго-восточном направлении, где границу намеревались пересечь племена эмиси. Младший же сын правителя встретит племена эдзо на юго-западе.

На военном совете было принято решение дополнительно укрепить столицу и вооружить всех мужчин и женщин, способных владеть оружием. Для этого Кимура создал целый арсенал длинных бронзовых наконечников-дока. Жители столицы прикручивали их верёвками к древку и получали нечто вреде копьев. По приказу Кимуры со всей страны в столицу были призваны искусные лучники и охотники. Они возглавили специальное ополчение.

Город обнесли дополнительной деревянной стеной, за которой намеревались укрыться лучники и встретить врагов смертоносным градом стрел. Перед ней был вырыт глубокий сухой ров.

Младшая Химико, которой исполнилось двенадцать лет и приёмный сын Нацуно (тремя годами старше неё) должны были остаться в столице. Нацуно намеревался наравне с ополчением Яматай возглавить оборону родного города, если таковое потребуется.

Как только по стране разлетелись тревожные вести о вражеском вторжении, к столице потянулись бесчисленные повозки с женщинами и детьми, надеявшимися укрыться за её высокими стенами. Кимура приказал впустить в городище всех беженцев и вооружить тех, кто способен держать оружие.

Химико почти каждый день надевала яшмовое ожерелье и наблюдала в бронзовой поверхности зеркала за вражескими ордами, скопившимися около рубежей Яматай. Девочка понимала: грядёт кровавя битва и многие в ней не выживут.

После того, как она снимала яшмовое ожерелье, она возносила молитвы великой Аматэрасу, чтобы та даровала её отцу и братьям силы справиться с дикарями и помогла вернуться домой живыми.

По окончании молитвы Химико отправлялась к отцу и подробно докладывала ему о том, что видела в зеркале.

…Держась за руки, Химико и Нацуно стояли на южной дозорной башне. На золотой маске, прикрывавшей лицо девочки, играли солнечные блики. За прошедшее время девочка свыклась со своим новым обличием и более не искала уединения. Она обрела поддержку своих близких, особенно Нацуно.

Горожане же прозвали дочь правителя «Золотоликой богиней» и считали, что Аматэрасу даровала ей своё обличье.

Химико и Нацуно наблюдали, как армия отца покидала тренировочный лагерь, разбитый подле стен столицы. Последние полгода Ёсиногари был наводнен солдатами, и горожане привыкли к их постоянному присутствию.

Теперь же жители столицы, высыпав за городские ворота, провожали своих отцов и сыновей в военный поход. Женщины плакали. Маленькие дети прижимались к юбкам матерей пищали, чувствуя всеобщую тревогу. В городе оставались женщины, подростки, дети, старики, ополченцы из крестьян и охотников. А также небольшой военный отряд, который должен возглавить Нацуно в случае приближения врагов.

Химико ощутила, как в воздухе повисла звенящая тишина: женские крики и плач внезапно смолкли. В груди девочки защемило: она отчётливо поняла, что больше не увидит ни отца, ни братьев. Им суждено погибнуть, защищая государственные рубежи.

К горлу подкатил горький комок. Но девочка гордо вздёрнула подбородок.

«Если они не вернуться, то я – законная правительница Яматай. Ещё издревле женщины имели право наследования на нашей земле. И я обязана защитить город… – мысленно рассудила она. – Покойная матушка обладала даром предвиденья… Знала ли она, что уготовано судьбой моему отцу и братьям? Не потому ли отец усыновил Нацуно?..»