Алексей Кудашев - Сила одного

–Да нет, что вы? Мы просто беседуем о… – начал было Данко, глядя, как Наташа, не оглядываясь на них, быстрым шагом направилась к двери.

–Ты выбрал неудачное место для бесед,– оборвал его вышибала.– и твои разговоры здесь никому не нужны. Для начала мы тебя хорошенько отделаем, а если ты окажешься таким болваном, что попадешься нам на глаза еще раз,– считай, что ты труп. А теперь– выкатывайся отсюда ! Живо!

–Хорошо-хорошо, сейчас! Я только допью свой коктейль…

–Ты что, не понимаешь, что тебе говорят? –Узкие глаза вышибалы, как как тараканы на стенку, полезли на лоб. –Ну, считай, что ты– труп !-бешено выдохнул вышибала и, сделав шаг вперед, выбросил в лицо Данко здоровенный мясистый правый кулак. Данко едва успел увернуться и, не дожидаясь, когда бандит двинет второй рукой, коротко и сильно ткнул ему прямо под дых. Вышибала зашатался, судорожно хватая ртом воздух. Двое других кинулись на Данко сразу с обеих сторон. Того, что был справа, он встретил коротким, но сильным ударом ребром стопы в коленную чашечку. С диким воплем коротко стриженный “браток” рухнул на пол. Однако третий оказался проворнее и так засветил Данко под левый глаз, что он, не удержав равговесия, рухнул на скользкий пол. Ухмыльнувшись, третий уверенно надвинулся на пытавшегося подняться Данко, намереваясь окончательно вырубить его ударом ноги в лицо… как вдруг на его голову с треском обрушился стул. Покачнувшись, третий “браток” c грохотом свалился, а над ним возникла довольная физиономия Малыша.

–Бежим, сейчас здесь будут менты! Сцапают нас, тогда– хана, мы же с тобой в самоволке! – бросил тот на ходу, таща еще полностью не пришедшего в себя Данко к выходу.

На улице они сразу сели в такси и, отъезжая, увидели, как из бара выбегают, грозя кулаками, уже опомнившиеся вышибалы. Однако догнать умчавшихся на такси солдат им не удалось. Выбравшись из машины у части и расплатившись, Данко и Малыш через дыру в заборе, миновав плац, осторожно пробрались в казарму. В каптерке сменили гражданскую одежду на форму, после чего, наконец, добрались до своих кроватей.

–Как это тебя угораздило сцепиться с такими громилами?– начал было задавать свои вопросы сгоравший от любопытства Малыш.

–После все расскажу… -сонно обрезал вконец уставший за день от избытка событий Данко.

Глава 7

–Да-а, рядовой Шагаев, вид у тебя еще тот!– саркастически протянул старшина, оглядывая синевший под левым глазом Данко фингал.

Только что окончился завтрак, и старшина проводил ротное построение. Распределял, кому и чем предстояло сегодня заниматься. Одним выпало идти в караул, другим– в наряды: суточный и по столовой.

–С таким фонарем, Шагаев, тебе лучше не маячить в полку, на глазах офицеров,– покачиваясь на носках перед строем, продолжал старшина.– Еще не хватало мне из-за тебя выговор получить. Поэтому отправлю– ка я тебя сегодня на хозяйственные работы. У нашего командира полка– новая дача, и ее надо привести в порядок.

Работенка как раз для тебя, рядовой Шагаев, как думаешь?… И для рядового Ишимкина.– бросил старшина уничтожающий взгляд на Малыша.

–Так точно!– громко рявкнул со своего места Малыш.

–А тебя кто спрашивает, а?!– уставясь на Малыша налитыми кровью глазами, свирепо прорычал старшина. Старшину в роте никто не любил, но Малыш не любил его больше всех, и старшина это знал. И оба не упускали случая подействовать друг другу на нервы. Впрочем, последнее слово, всегда оставалось за старшиной. Так же, как и сейчас. – Сразу после возвращения с хозработ назначаю тебя, рядовой Ишимкин, дневальным в наряд по столовой. И учти: я лично приду проверить, как ты чистишь картошку. И драишь котел. Понял меня, солдат?

– Так точно! –еще громче рявкнул Малыш.

– Рота, разойдись по местам!– махнул рукой старшина.

–И кто тебя все время за язык тянет?– говорил Данко малышу, когда они и еще пятеро солдат тряслись в кузове “Урала”, везущего их на дачу командира полка. В кабине, рядом с водителем, сидел их старший и сопровождающий– старшина. Он сначала хотел отправить с ними командира взвода, сержанта– контрактника Воронцова, однако потом почему-то передумал и решил ехать сам. Для Данко и Малыша это было плохо. Придется теперь вкалывать наравне с пятью другими солдатами, “салагами” и “черпаками”. Уж старшина спуску не даст. Особенно Малышу.

Дача командира полка находилась далеко за городом, на холмах. Среди поросшей густыми деревьями чащи. Идеальное место для отдыха. От сумасшедшей “цивилизации”, города, и особенно– от сумасшедшей жизни в полку. Впрочем, судя по состоянию дачи, командир полка здесь бывал нечасто. В огромном двухэтажном доме все было новое– крыша , полы, стены, паркет. Веранда, пристройки, ограда и даже бассейн, полный воды. Все было новое, но какое-то нежилое. С первого взгляда видно было, что всем этим редко пользуются и что люди здесь почти не живут.

Подъехав к широким, почему-то наглухо закрытым изнутри воротам, тяжелый “Урал” наконец остановился. Из кабины выпрыгнул старшина, из кузова высыпались солдаты. Подойдя к большим и, по– всей видимости очень прочным воротам, старшина нажал на какую-то кнопку. Прошла минута, другая, наконец послышался лязг тяжелых замков, и ворота открылись. За ними стояли двое коренастых, коротко подстриженных парней– видимо, охранников. О чем-то коротко переговорив со старшиной, они расступились, уставившись на проходивших в ворота солдат. Острый взгляд одного из них Данко почувствовал на себе– парень внимательно осматривал его глаз. У Данко появилось смутное чувство, что он этого парня уже где-то видел. Но где?

Старшина провел их в одну из громадных пристроек и назначил им “фронт работы”– всю внутренность дачной пристройки предстояло отчистить от всякого оставшегося от строителей железного. Деревянного и кирпичного хлама. А хлам этот лежал в пристройке почти до потолка. Увидев этот так называемый “фронт работы”, Малыш уныло присвистнул. Однако, как оказалось, старшина совсем не собирался собственноручно командовать ими и стоять у них над душой. Распорядившись, что, куда, и как нужно отнести, он вместе с обоими короткостриженными охранниками направился в сторону дачи, бурно о чем-то с ними переговаривась.

–Да-а, опять это “пахалово”…– сплюнув и глядя, как пятеро “салаг” и “черпаков” принялись за работу, выругался Малыш. – И на “гражданке”, когда уволимся, нас ждет тоже самое! Работа, работа, с утра до вечера, а получаешь за это– копейки!

–Многие так живут…-пожал плечами Данко.

–Многие, но не все! И я тоже так жить не хочу! Не хочу загибаться с восьми до шести, получать за это жалкие гроши, тянуть от зарплаты до зарплаты и выбирать купить жене перчатки или себе– носки. Вон мой отец всю жизнь пахал на заводе, и что? Пьет уже не только по выходным, но и каждый день после работы. Нажрется, как свинья. И скандалит с мамкой– голова идет кругом! Я не помню, чтобы у меня в детстве было то, что было у других детей– сынков этих богатых козлов, которые только и делали, что хвастались своими шмотками, раскатывали на крутых тачках и имели самых красивых девчонок! А ты сидишь без гроша в кармане, смотришь на все это и думаешь: для чего придумали такое бесполезное слово, как “справедливость”? Одни– пашут как проклятые, от зари до зари, но не имеют от жизни ничего, а другие, как свиньи, – только жрут, пьют, ничего не делают, зато все имеют. Скажи мне: в чем здесь дело?