Ольга Мейтин - Когда деревья стали большими

Саллос встал из-за стола и подошёл к девушке. Кончиками пальцев он коснулся её щеки. По телу Ронове пробежала приятная дрожь, она посмотрела в его бездонные голубые глаза и прочла в них нежность и понимание.

–Ты прекрасна! – произнёс он, явно прилагая усилия, чтобы слова звучали как можно более убедительно. – Но нам лучше пока не афишировать наши отношения. Ты согласна?

– Да, Саллос, – прошептала Ронове, ловя себя на том, что даже произнося его имя испытывает трепетную неловкость.

Девушка поднялась со стула и сразу очутилась в объятьях наставника. Ронове задыхалась от счастья, ощущая его волнующую близость. Плоть к плоти, горячее дыхание обжигает и без того порозовевшие щёки, приоткрытые губы предваряют поцелуй. Ронове задрожала в сладостном ожидании большего. Саллос вдруг слегка отодвинулся, пристально взглянул в глаза, нежно поцеловал. Никогда раньше она не испытывала такого пьянящего ощущения, и в голове мелькнула пугающая догадка, что она влюблена. Рука наставника ласкала её спину. Ронове прижалась крепче в безнадежной попытке унять трепет, охвативший тело. Отвечая на его упоительные прикосновения, она застонала и напряглась в страстных объятиях. Расстегнув платье, Саллос припал губами к обнажённой груди. Пальцы Ронове утонули в густых мягких волосах. Губы мастера меча торопливо скользили по её коже, язык поочерёдно касался сосков. Ронове стояла недвижно, боясь причинить ему боль. Потому что больше всего на свете она хотела его и почти не владела собой, абсолютно не желая сдерживать свои животные порывы.

Когда же он вновь припал к её губам, а обнажённая грудь прижалась к его мощному торсу, она уже едва могла дышать. Ронове ухватила мастера меча за руку, и, не желая больше медлить, увлекла за собой на кровать. Саллос не сопротивлялся и, устроившись, быстро распрощался с одеждой. Девушка крепко прижалась к нему и тут же её накрыло всё то же трепетное возбуждение. Одним неожиданным и молниеносным движением Саллос легко подмял Ронове под себя.

– Ничего себе скорость… – выдохнула она слегка хриплым голосом.

– Привыкай, – улыбнулся он.

Оказавшись между её ног, он прижался членом к влажному входу и вошёл в неё одним быстрым движением. Ронове, упершись руками в стену, жадно вбирала в себя его страсть и безудержную жажду, бедра взмывали вверх, поощряя яростный темп. Саллос, бешено вбиваясь всё глубже и глубже, полностью завладел всем её существом. Оргазм накрыл, как обрушившийся водопад. Ронове хватала ртом воздух, казалось, сердце бьётся о ребра, провоцируя кульминацию. Саллос застонал, двигая бёдрами так интенсивно, что Ронове вновь задрожала, и они одновременно окунулись во всепоглощающее освобождение, подчинившее разум.

Мозг, не желая сдаваться, слал мягко затухающие всплески удовольствия. Органы чувств постепенно начали работать в привычном режиме.

– Ронове, – выдохнул он и улыбнулся своей тёплой улыбкой, которая так шла ему, – это просто здорово!

– Ночь наша, если только ты хочешь воспользоваться случаем, – прошептала она, положив голову ему на грудь.

Глава 9

Кебун оказался городом достаточно самобытным. Сразу было видно, что он не был построен в результате единого архитектурного замысла. Скорее, город магов был рождён в результате усилий многих поколений просто жить в нем. Бесчисленные перестройки приводили к тому, что жилые помещения на первом ярусе становились лавками, а потом обратно, мастерские превращались в трактиры, большие залы разделялись на комнатки, а неказистые домики вдруг становились садами. И отпечаток всех этих метаморфоз был настолько заметен, что придавал Кебуну необычный, какой-то слегка абсурдный вид. Дилия и Дэрелл оценили эту прелесть города, когда, поднявшись по лестнице на террасу, оказались во дворе на другом уровне. Проследовав под арку, очутились в лавке, а когда вышли через едва заметный вход, вообще заблудились, попав на совсем незнакомую улицу. Решив положиться на интуицию, они свернули в ближайший переулок, потом в подворотню, поднялись на крышу и в полной растерянности спустились в абсолютно неожиданном месте. Попробовали пройти по немыслимо узким и кривым улочкам налево, потом направо, опять подворотня привела их в тупик и к новой лестнице. Поднявшись, они оказались на достаточно большой рыночной площади, но она явно была крышей для нижних ярусов построек, что не казалось нормальным. Двух‑трёхэтажные дома, массивные каменные стены цвета известняка. Немного окон, на ночь закрываемых металлическими ставнями, арки, лестницы, сводчатые проходы. Все улицы и здания были рассогласованны, словно поддавшись влиянию магически ускоренного времени. Удивляло почти полное отсутствие декора, всё было выстроено так, как если бы с начала и до конца работали одни каменщики. Улица могла войти в жилище, растворяясь в его арках и террасах и выйти с другой стороны, дом мог перекинуться через улицу на другую сторону и как-то там размножиться. Архитекторы явно не были теми, кто приложил руку к созданию Кебуна ‒ города магов. Хотя сложная система дворов и террас, возможность попадания с крыш одних залов в галереи других, можно было назвать своего рода авангардной формулой архитектуры. Не желая больше блуждать, путники двинулись в сторону здания, где красовалась вывеска «Таверна камня Кебуна», а чуть ниже – ещё одна вывеска «Камень в Кебуне ‒ это не камень, это сам Кебун, это его плоть».

Однако, несмотря на необычность города, таверна была традиционной. Вход украшала массивная деревянная кружка на ржавой железной цепи, свисающая со скобы. Из таверны раздавались звуки музыки, смех и нескладное людское пение. Хмельное веселье рвалось наружу в магический лабиринт таинственного города. Но эти звуки не привлекали Дилию, и она не сразу вошла внутрь, несмотря на голод и Дэрелла, который уже был готов перешагнуть порог.

Когда они оказались внутри, Дэрелл обнял Дилию за плечи в ответ на любопытные взгляды и повёл к деревянной стойке в центре зала. Посетителей было больше, чем таверна могла вместить, и проход через зал занял более продолжительный отрезок времени, чем ожидалось. Когда они достигли заданного места, Дэрелл начал разговор с владелицей заведения.

Женщина отличалась крупным телосложением. Круглое добродушное лицо, натруженные полные руки, приветливая улыбка, однако она производила впечатление человека способного мгновенно изменить свой миролюбивый настрой. Дилия чувствовала себя немного дезориентированной, и усталость брала своё. Гомон, стоящий в зале, не давал ей шанса сосредоточится, и она не слышала ни слова из беседы Дэрелла с хозяйкой таверны.

Ей удалось разобрать только самый конец разговора, когда Дэрелл аккуратно выложил на стойку монеты.