Павел Троицкий - Русские на Афоне. XIX-XX век

На Афоне, за пределами шумной и страстной суеты мирской, существуют и борются между собой две системы иночества: своежитие и общежитие; и та, и другая имеют свои особенности, свои как бы степени идеализации, но при всем том каждая дает себя понимать под чертами общими, как бы существенными. Первая держится начал свободы, вторая неволи. В своежитии господствуют независимость, предоставление каждому самому думать и радеть о себе и обществе, подчинение уставу, а не уставщику, общему правилу, а не личному произволу, определение себя к тому или другому послушанию разумное, а не безсознательное, и действование вследствие сего усердное, а не наемнически холодное. Приятно воображать такое жительство. Еще приятнее было бы увидеть его». 32 32 Епископ Порфирий (Успенский), История Афона, ч 3,, Афон монашеский, СПБ, 1892, стр. 554

Греко-русский вопрос остро стоял в 19 веке. И сегодня он не потерял значения, хотя острота его и скрыта из-за полной сдачи русскими своих позиций. В этом-то и вина русского священноначалия и патриарха, которого уже перестали поминать на Афоне 33 33 До российской катастрофы и в Пантелеймоновом монастыре, и в Андреевском и Ильинском скитах поминали и Государя Императора, и Св.Синод. , в отличие от сербского патриарха, поминание которого и не думают прекращать в Хиландарском монастыре. Единственным иерархом, который пытался активно вмешиваться в афонскую жизнь, был митр. Никодим (Ротов). Хотя нам, конечно, неизвестны причины такого внимания. За относительно небольшой срок нами утрачены Свято-Андреевский скит, Ильинский скит (в лице зарубежной церкви), Каруля и не счесть, сколько келий и калив. По данным на 1902 год на Афоне была 31 русская келья 34 34 Путеводитель за 1907 год приводит список из 66 русских келий , 183 русские каливы. Всего русских монахов было 3.615 человек, а греков меньше – 3207. В Кромнице проживало 250 человек, в скиту Новая Фиваида -150 человек, на Каруле спасалось около 40 русских. Такое соотношение, быстро меняющееся в сторону увеличения русского монашества, весьма не нравилось грекам. Греческое монашество в лице своих, конечно же, не лучших представителей всегда плохо относилось к черноризцам других национальностей.

Всегда остро стоял греко-славянский вопрос. Особенно сильно это стало ощущаться в прошлом веке по причине, во-первых, роста греческих националистических настроений, и, во-вторых, из-за большого притока русских. Яркой иллюстрацией являются всем уже известные события в Пантелеймоновом монастыре в прошлом веке. Монастырь пережил настоящее смутное время. Греки никак не могли допустить, чтобы в русском монастыре был русский игумен. Да, что там – никакой должности не хотели давать русскому монаху. Когда же законным образом был избран первый русский игумен, то кучка националистов возбудила греческую братию и отправила делегацию в Константинополь к патриарху, но дело выиграли русские, и монастырь получил первого русского игумена Макария (Сушкина). Эта история приводится почти во всех нынешних книгах о Пантелеймоновом монастыре. А о том, что это был только маленький эпизод из деятельности греческих националистов, стыдливо умалчивается. Проблема эта настолько серьезна, что иным фактам просто невозможно поверить, как-то например: «В конце прошлого века 35 35 в 18 веке в старом Руссике греки перерезали всех русских и закопали их библиотеки и иконы. Но тени убитых стали беспокоить совесть греческую, и они покинули Руссик» 36 36 Благовещенский Н. Афон. Путевые впечатления. СПб, 1864 г. . Вероятно, это только страшная легенда, но удивительно само по себе состояние истории русского Афона, когда невозможно опровергнуть или принять эти сведения. Почему-то этой историей никто долгое время не интересовался. Но следующий факт несомненен: «Недавно Ксенофонтский монастырь оттягал у Руссика целый скит, и тамошние греки из опасения, чтобы скит опять, как-нибудь не перешел во владение Руссика, стали истреблять в нем все русское. При этом они жгли и закапывали в землю русские книги, рукописи, иконы, даже сосуды с русскими надписями, чтобы и русского духа в скиту не осталось» 37 37 Там же . Один старый монах передал болгарскому публицисту Даскалову слова греческого монаха: «Не успокоюсь до тех пор, пока не уничтожу хоть одного русского» 38 38 Санкт-Петербургские ведомости, 1904 год, №110, стр.2 . Все эти действия, подобные этническим чисткам современных албанцев в Косово, с трудом укладываются в голове.

Справедливости ради надо отметить, что ныне во многих монастырях, скитах и кельях греческие монахи с радостью показывают русские иконы, сохранившиеся от прежних обитателей. Может быть, и не стоит ворошить отдельные негативные факты? Едва ли, потому что и в нынешнее время все эти проявления не прекратились, а хорошие монахи, не отравленные национализмом, были во все времена. Если отворачиваться от действительности, то этим способом она никак не исправится, а просто мы лишимся правильного представления о ней. И как уже было сказано в начале статьи, рано или поздно все эти противоречия будут использованы нашими врагами. Яркие описания греко-русских и прочих национальных конфликтов мы найдем у упоминавшегося уже здесь богохульника Семенова. Нарисованные им картинки, коверкающие действительность и абсолютизирующие недостатки, легко пошатнут веру у слабых христиан, привыкших смотреть только на красивые афонские виды. Указание на одну из причин национализма греков можно найти у того же Благовещенского: «В Руссике один монах сказал: мы прежде были светилами мудрости земной, мы выработали начала науки и искусства; но потом разные варвары разграбили у нас это богатство. Остались у греков только гордость и честолюбие народное и этого наследия предков не отнимет у нас никто…»

Плохо, когда единственными богатствами народа становятся гордость и честолюбие. Длительное владычество турок привело к обострению националистических чувств у греков. И национализм на какое-то время совершенно отравил их сознание, что привело к трагическим последствиям для Афонской Горы. Освободительная борьба, начатая братьями Ипсиланти, требует специального исследования, и нелегко дать ей оценку. Но, бесспорно, участие в ней монахов привело к многочисленным отрицательным последствиям. «Потом постигло и всеобщее для всей Горы бедствие вследствие вражды между греками и турками, особенно тяжело отразившееся на судьбах Руссика, прискорбных и без этих вышеупомянутых обстоятельств». Так, слишком деликатно рассказывают современные источники о том периоде. Но, к месту ли такая деликатность? Не вредна ли она для современного человека, тем что не дает разглядеть настоящее? Посмотрим дореволюционный материал под названием «Бедствия, накликанные самими афонцами». «В 1821 году произошло восстание греков. Монастыри были наполнены оружием: пушки в башнях и в прозорах стен имели свои боевые заряды, в монастыре Есфигмен отливаемы были пули, канал Ксероксов был вновь перекопан и укреплен завалами из дерева и камня, и Афон сделался полуостровом. До 6000 греков и их жен укрывались в пещерах и лесах Св.Горы и получали скудную пищу из монастырей, а допитывались кореньями и листьями древесными; наконец, отправлены были на парусниках два отряда для взятия сперва Коваля и потом Солуня. Лучшие духовные старцы не одобряли этих предприятий. Поход на Ковалу кончился тем, что турки отрубили головы вышедшим на берег. Лодки отплыли обратно, а Паша с 4000 солдат прибыл на Афон к Ксероксову каналу, а после незначительной перестрелки рассеял воителей, перешел канал и стал лагерем у первой возвышенности Афона Мегали вигла (Большая стража). Из всех монастырей монахи разъехались в разные страны. Почти опустелый Афон покорился Паше и был обезоружен, а мужья с женами возвратились в свои деревни. 10 лет турецкие малые отряды жили во всех монастырях Афона и сторожили дух эллинского возмущения. Десять лет афониты пребывали в разных странах и преимущественно в Греции (на Святой Горе оставались немногие старцы). В 1831 году Турция оставила Афон, монахи вернулись в обители и учредили празднество в неделю ап Фомы и особую службу в память освобождения Св. Горы» 39 39 .Одесский вестник, 1837 г. . Таково краткое описание событий, захлестнувших Святую Гору. Пусть это неприятно, но приходится признать, что виновниками разгрома Афона в те годы были сами христиане и даже монахи, не желавшие жить по воле Божией и подготовившие безобразную смуту.