Анатолий Росич - Охота на избранных

До тридцати четырех лет он искал смысл жизни, пока, наконец, не сделал вывод: единственный смысл жизни – это игра; чем она красивее, профессиональнее, тем интереснее жить. И вот уже семь лет он играл. Вкус жизни почувствовал, когда перестал жить как большинство людей, скучно и однообразно, а начал играть в жизнь. «Игра в жизнь – как искусство» – эти слова несколько лет назад стали его кредо, с тех пор он ему не изменял. А чтобы следовать этому кредо, нужно иметь две жизни: публичную, которая для людей, и тайную, которая для себя. Такую двужизненность, если разобраться, ведут все разумные существа на этой планете: одна жизнь для себя и в себе, вторая – на публику и для кого-то. Просто большинство боится осознать ее, а главное – боится жить сообразно данной Всевышним двуликости. Отсюда и многие проблемы человеческие, как во внешней жизни, так и во внутренней, душевной.

Встреча с Потылицыным в Киеве была закономерной. Член Госдумы полагал, что в столице великой России Грохову будет интереснее, чем в столице молодого государства, именуемого Украиной. Сергей тоже так полагал, понимая, что Москва будет интересна ему вовсе не работой с депутатом, а масштабом тех игр, которые он там раскрутит. С украинскими политиками он в свое время наигрался вдоволь. Киев стал ему неинтересен, как неинтересным становится любительский ринг боксеру, побившему двух-трех титулованных профессионалов. А вот Москва представлялась чистой доской, огромной шахматной доской, где можно не только начинать белыми, но и самому выбирать фигуры противников.

Все эти московские месяцы Грохов терпеливо изучал ситуацию и ждал своего часа. В Москве все было новое, и тем интересное. Масштаб предстоящих игр действительно потрясал воображение. Но сначала нужно было досконально разобраться в так называемом политикуме: кто на чем «сидит» – на какой трубе, жидкости или другой субстанции; кто чьи интересы лоббирует – в Кремле, в Думе, в Белом доме, в мэрии; кто кого «крышует» – в высших административных и правоохранительных органах; чьи люди в каких структурах посажены и т. д. Грохов понимал, что это бесконечная работа, и в то же время знал: наступит момент, когда количество перейдет в качество, то есть накопится определенная масса знаний, которая позовет к большой московской игре.

А пока большой игры не было, он играл в малые.

Начал с того, что прослушивал разговоры Потылицына с коллегами. Грохов давно научился подслушивать разговоры, и не только случайные, – прослушка была одной из основ многих его киевских игр. Столь же важным, как умение слышать то, о чем не говорят громко, Сергей считал умение имитировать голоса, которому учился годами.

Таким образом, первым объектом его московских игр стал Виталий Слепцов. Тот был достаточно близким с Потылицыным (хотя и весовая бизнес-категория не та), любил похвастаться перед ним своей особой осведомленностью в мире теневого бизнеса и подковерной политики. Потылицын имел природную способность слушать, а это качество редко встречается среди публичных людей, для которых главное, чтобы их слушали, к тому же, умел хранить секреты.

Грохов давно знал Слепцова как одного из активных лоббистов интересов России в Украине. В частности, он приложил немало усилий для того, чтобы Николаевский глиноземный завод приватизировал «Русал». Не без его участия собственностью русских, братьев Чекиных, стал в том же Николаеве гигант судостроения – Черноморский судостроительный завод, со стапелей которого когда-то сошел единственный в России авианосец «Адмирал Кузнецов». Так что Слепцов был хотя и не олигархом, но фигурой, достойной внимания серьезного игрока.

Из своего былого опыта Грохов знал, что такое внимание к таким фигурам рано или поздно окупится, принесет результат, возможно, даже более важный, чем материальное вознаграждение за это специфическое внимание. Более важный результат – это замысел новой захватывающей игры.

И Сергей не ошибся. Да еще как не ошибся! Он снял квартиру на улице Гиляровского, напротив офиса Слепцова, установил за ним наблюдение. Спустя месяц, благодаря этой «наружке», которой занимался Вадим, плюс прослушке, Грохов знал достаточно для того, чтобы начать охоту на Мишу Крепышина с его портфелем. Но вовсе не кошель, набитый «зеленью», стал главным достижением, самым сладким плодом тонкой, внимательной работы со Слепцовым – пачки долларов Грохов воспринимал всего лишь как сопутствующий товар. А основным, вожделенным, бесценным товаром, полученным от депутата Государственной Думы, была уникальная информация.

– Что-то затевается на Украине нехорошее. Чем ближе к президентским выборам, тем больше тревожных моментов, для нас нежелательных, – говорил Слепцов Потылицыну.

– Я думаю, ничего нехорошего для нас мы не допустим. Ты же понимаешь, Большой Пу не позволит, – отвечал Потылицын.

– Большой Пу не знает пока. Это знаю только я. У меня там свои интересы, есть люди в верхах. И они мне докладывают, в том числе обо всех нехороших тенденциях. Так вот, есть подозрения, что в Киеве готовят в президенты нежелательного нам кандидата. Местные паны сами не знают и не понимают, что это может быть опасно. Их «папа» зажрался, вознесся на небеса – ничего не понимает, не чувствует опасности.

– Ну так давайте вернем его на землю, вызовем на ковер, вернем в чувство. А то и впрямь заелся, хохол!..

– Да, это правильно. Я об этом позабочусь…

Грохов еще несколько дней внимательно прислушивался-приглядывался к Слепцову и его контактам в надежде раздобыть дополнительную информацию на эту потрясающую тему. И заодно ждал: прибудет ли в ближайшие неделю-две в Москву президент Украины? А чтобы скрасить ожидание – вплотную занялся портфелем Крепышина.

«Неужели в Киеве действительно запенивается грандиозная игра? Как, без меня?» – думал Грохов, уже почти уверенный в том, что пора собирать чемодан.

Кто же тот будущий кандидат в президенты Украины, о котором говорил Слепцов и который пока не засветился? Слепцов серьезный мужик, и наверняка обладает какой-то конфиденциальной информацией. Конечно, и спецслужбы наверняка эти сведения имеют, но выудить информацию из ФСБ ему пока не по зубам. Другое дело – Киев. Там, в СБУ, у него есть человек. Да и не только в службе безопасности, но и в других ключевых ведомствах Украины имеются осведомители, а в администрации президента целых два. Эту собственную агентурную сеть, без которой никак нельзя, Грохов создавал в течение пяти лет.

Кто может продвигать «нежелательного» для России кандидата в президенты? Либо могущественная финансово-политическая группа внутри страны, либо не менее могущественная сила из-за «бугра». Доскональное знание политической кухни в Украине подсказывало Грохову: если нерасшифрованного пока претендента на президентский пост проталкивает украинская сила, то это либо клан Коренчука, либо клан Щегольского. Эти две группировки в основном уже поделили самые прибыльные сферы экономики страны и самых влиятельных людей, в том числе самого президента. Правда, глава государства (в близком кругу – «папа») считал, что это он управляет олигархами, уравновешивая их влияние, не позволяя ни той, ни другой стороне занять монопольное положение. Конкуренция между ними как раз и заключалась в том, кто «урвет» побольше президентского расположения, а значит, конкретной выгоды. Но это – текущая конкуренция. А главное, стратегическое противостояние сводилось к тому, кто победит на следующих президентских выборах.