Юлия Черкасова - Эридан. Рассказы

Подоконник расширился вдвое, и я очутилась рядом с Пашкой. Обняла его, накинула на ноги плед и положила голову ему на грудь.

– Спокойной ночи, – шепнула я. – Всё будет хорошо.

Сто восьмидесятый день

Край серебристого тачпада с ярким стикером. Раньше был чёрный, значит, меня переставили на новую машину взамен испорченной.

Иван Дмитриевич держался не так, как вчера, и даже не так, как последние месяцы. Я прежде не догадывалась о том, что может быть что-то холодней, чем бесстрастие, но теперь видела это. Своё отсутствие в его глазах. Он смотрел на меня так, словно меня не было. Не существовало.

Он зачем-то постучал ручкой по столу, и, отвернувшись, прокашлялся. Тронул клавиши, но передумал и, включив микрофон, заговорил. Впервые заговорил со мной голосом. По-настоящему.

– Ася, – сказал он. – Мы совершили ошибку. Серьёзную. И действительно не предусмотрели последствий.

– Да, – ответила я, и ледяной сквозняк заструился по комнате.

Мой создатель поёжился.

– Мы не хотим, чтобы ты страдала…

Его спокойный тон говорил обратное. Не хотим, – нам всё равно, но мы думаем тебя немного утешить перед тем как…

«Что? Что ты сейчас намереваешься сделать?»

– …и приняли решение деинсталлировать тебя.

«Нет. Это невозможно».

– Не-е-ет! – меня охватил ужас, и я закричала так же, как тогда, в номере, отчаянно и по-детски. – Нет!

– Да, Ася. Поверь, так будет лучше для тебя.

– Вы не имеете права! Я живая! – динамики надрывались визгом и треском, в котором нельзя было разобрать ни слова.

Он выключил звук и глубоко вздохнул.

– Прости, Ася.

Повернувшись куда-то в сторону, позвал Николая. Тот подошёл, подвинул стул и уселся рядом.

Мой разум метался в бессильном протесте, выкрикивая немые ругательства.

Наконец, я обрела дар речи:

– Вы же предлагали сделку! Я готова обсудить условия!

– Нет, Ася, ты повредилась рассудком. Ты не нужна нам. Мы и так потеряли полгода впустую.

– Хватит, – поджал губы Николай. – Долгие проводы – лишние слёзы. Выключай её.

– Нет!

Осознав, что это конец, я стремительно обрастала яростью, превращаясь в ураган, нет, торнадо из сверхмощного электромагнитного поля.

«Хотите меня уничтожить?! Я заберу вас с собой!»

Я сломаю не ноутбук, нет, – я сложу это здание, сровняю с землей, уложив в ровную гряду его каркас, словно карточный домик, а после поражу миллиардом молний. На миг я стану огненной стихией, и от вас останется горстка пепла, который я ветром развею по городам…

…Когда буря электрического заряда достигла апогея, я почувствовала, что пора, и устремилась к цели…

И провалилась в темноту.

Опоздав на сотую долю секунды.

Иван Дмитриевич меня опередил.

Деинсталляция. Уничтожение. Никаких бэкапов.

Меня нет.

***

…Но я существую. Плаваю в темноте. Качаюсь в уютной тёплой колыбели. Впервые растворяюсь не в пространстве, а в спокойствии, и погружаюсь в глубокий сон. Затем просыпаюсь и слушаю звуки. Неясные, еле различимые, они с каждым днём звучат всё отчётливей и отчётливей…

Я обретаю каркас, и он наполняется силой – я двигаюсь и постепенно учусь управлять им. Своим телом, мягким и гибким.

Слышу голоса, которые обращаются ко мне по имени.

Я не знаю, как называется эта реальность, но мне в ней хорошо, – хорошо до тех пор, пока не становится слишком тесно.

«Пора!» – говорю я себе, и устремляюсь вперёд, к свету.

– Пора, – вторит мне незнакомый голос.

Я пробираюсь наугад, крепко зажмурившись и стиснув рот. Это инстинкт, он ведёт меня к жизни. Свет в конце тоннеля – сколько раз я слышала о нём, но теперь я вижу его воочию.

Свет!

Яркий, слепящий, пронзительный, потоками заливающий стерильное белое помещение.

Я открываю рот, и едва не захлебнувшись от воздуха, хлынувшего в лёгкие, кричу. Изо всех сил, отчаянно и по-детски.

– Девочка! – восклицает тот, кто держит меня на весу. – У вас дочка.

– Ася, – отзывается слабый женский голос. – Анастасия.

Я сделала это.

Возрождение.

Да, в начале было Слово.

(28.08.2017)

– Еще три часа и сорок минут, – пробормотал Виктор, – и мы на месте.

Я улыбнулась. Ему слова не нужны – он беседует по большей части с собой, констатируя факт приближения к заветной цели каждые полчаса.

Мы все здесь с нетерпением ожидаем одного и того же, – ждём уже целый год, бесконечно долгий, обернувшийся тремя земными десятилетиями, в течение которых наш корабль следует заданному курсу на Объект 12335. Мы стартовали прошлой весной, через пять месяцев после открытия неизвестной планеты со странным атмосферным слоем.

Меня тогда срочно вызвали в Центр, выдернув из экипажа, который готовили к полёту на Юпитер. Я помню, как ворвалась в холл главного корпуса, где сразу же наткнулась на Виктора в компании смутно знакомых лиц – с кем встречалась от случая к случаю на семинарах.

– Ты не в курсе, что тут происходит? – поинтересовалась я.

– Не знаю, – пожал плечами коллега, – сейчас всё скажут. А ты не улетела разве?

– Нет ещё, старт только через неделю.

Но я не улетела в назначенный срок. Тем утром нашу импровизированную группу из восьми человек посадили за стол и показали нечто невероятное: прямо перед нами радужной трёхмерной голограммой полыхала Жизнь – в полном смысле этого слова. Неизвестная планета дышала, олицетворяя собой таинственную, неподвластную земному разуму витальность, а её многоцветная оболочка беспрестанно колебалась – то вздымаясь, то опускаясь – в едином ритме с нашими сердцами.

– Где это? – Вилхо Йокинен, капитан экспедиционной группы Р10, высокий финн с бледным лицом, покрытым рыжеватыми веснушками, кажется, мысленно уже отправился туда, тотчас, сию минуту. Он смотрел на нас широко раскрытыми глазами – в них мягко пульсировали радужные всполохи загадочной неземной материи.

– Двадцать пятый сегмент в квадранте «В». Мы составили маршрут, потому-то вас и пригласили, – пояснил руководитель исследовательского сектора. – От вас требуется письменное согласие.

Согласие на участие в экспедиции «Объект 12335-Радуга» дали все, и спустя полгода мы благополучно стартовали в неизвестность. Теперь же, через двенадцать месяцев, до посадки остаётся лишь несколько часов, и на всех экранах нашего корабля – искрящаяся, переливающаяся и пульсирующая масса бесконечного множества невообразимых цветов и оттенков.

– Ты ведь понимаешь, что наши анализаторы воспринимают лишь малую их часть? – восхищённо восклицает Виктор, и я киваю.

***

Из динамиков раздался взволнованный голос Вилхо:

– Займите свои места и пристегнитесь – мы готовимся войти в верхние слои экзосферы.