Елена Семёнова - Не уклоняюсь!

Наташа опустилась на колени перед большой иконой Казанской Богородицы и, глядя на тёплый огонёк лампады, принялась шептать слова молитв, которые отчего-то упрямо не шли на язык, вытеснялись из ума водоворотом мыслей, которые – как удержать?! И, оставив заученные, со слезами прошептала Наташа:

– Господи, пощади его! Сохрани, прошу тебя! Не отнимай! Не было отца у меня – пусть. Забрал ты брата моего – не ропщу. Но его не отнимай! Господи, помоги ему там! Всем им помоги! Сохрани, помилуй! И всех, кто их ждёт, сохрани! Дай, чтобы дождались! Господи, спаси от отчаяния, укрепи и дай сил им! И тем, кто там, и тем, кто здесь ждёт их! Прости меня за всё, Господи! Не оставь! Господи… – и перекрестилась, и лбом горячим к холодному полу приникла и замерла так.

Последний раз они виделись на вокзале, когда он уезжал. Туда. Как ни силилась Наташа удержать слёзы, а они всё равно текли из покрасневших глаз. Игорь укоризненно покачал головой:

– Отставить слёзы! Или я на тебя сейчас ругаться буду. Грубо. Ничего страшного, Наташ: обычная командировка. Постреляем немного, и я вернусь к тебе живой и здоровый! Приеду, мы встретимся на этом самом вокзале, а потом пойдём в ЗАГС. Слово даю! А офицер слово своё всегда держит. Поэтому, как говорится, «жди меня, и я вернусь»!

– Я тебя очень-очень ждать буду!

Обнял, потрепал по волосам, поцеловал крепко, и, вот, уж он на подножке поезда, и колёса стучат, и он удаляется… Наташа шла рядом с поездом, потом бежала и остановилась лишь на краю перрона. Она стояла неподвижно ещё долго, даже когда поезд давно скрылся из виду, молча глотая слёзы. И в голове как будто молоточком выстукивало до боли знакомые с детства строки, голосом Лидии Смирновой читаемые:

Жди меня и я вернусь,

Только очень жди!

Жди, когда наводят грусть

Жёлтые дожди.

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара.

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня.

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души.

Жди и с ними заодно

Выпить не спеши!

Не понять не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой.

Просто ты умела ждать,

Как никто другой!

Если в русской литературе какое-либо стихотворение, которое бы так всегда, так до боли, так непоправимо было современно, точно, так звучало бы в сердцах, даже наизусть не помнящих его, но единым чувством, криком многотысячным: «Жди меня!» О, она сможет ждать! Она именно так и будет ждать! Она обратится сама в ожидание, она будет там, с ним душой… Если бы только хватило её веры, чтобы через такое расстояние пронестись и стать для него там оберегом, покровом защитным, любого бронежилета крепче! О, если бы так!

…Вот, и светает уже. Наташа тяжело встала с колен, на цыпочках прошла на кухню, заварила кофе. В коридоре послышались шаркающие шаги. Мама. Мама вошла в кухню, кутаясь в тёплую шаль и поправляя свои большие очки, вечно съезжающие с её маленького носа.

– Ташенька, что ты поднялась в такую рань? Сегодня ведь суббота…

Господи, вот же дура! Совсем забыла: сегодня же выходной. Какой ужас! Значит, не надо идти ни на работу, ни в институт… Значит, не забыться за этой повседневной будничной беготнёй… Как же стала ненавидеть Наташа выходные в последнее время. Нет, нужно придумать что-то… Нужно как-то убить эти два дня, пережить их… С Тамаркой куда-нибудь?.. Нет, нет… Тамарка уж точно поведёт на танцы да в клубы… Танцы – теперь?! Клубы – теперь?! Развлечения – теперь?! Нет, никогда… Когда война идёт, когда люди гибнут – как можно? Время раннее совсем… Что ж, для начала можно на службу сходить. В Церкви – когда в последний раз была? И не вспомнить! А ведь туда-то прежде всего и надо… Как это забыла она?.. Вот, теперь и исправить, наверстать, покаяться…

– Не спиться что-то, мама… – ответила Наташа рассеянно. – Пойду прогуляюсь немного.

– Иди, – пожала плечами мать. – Только оденься потеплее. Холодно уже…

– Конечно!

От кофе стало немного теплее, в голове прояснилось. Сейчас – на службу, а потом заняться учёбой. Запустила она несколько предметов в последнее время. Надо наверстать. Английский усовершенствовать… Надо бы на курсы пойти. Из зарплаты вполне можно выкроить нужную сумму… А завтра – на рынок. Холодильник уже пустой почти, а мама хворает. Так и пройдут выходные… Скорее бы…

– Мама, посмотри «Новости» и скажи мне, что там…

Хроника

01-20.09.99. Парламент ЧРИ утверждает указ президента Масхадова о введении военного положения в Чечне и принимает постановление о состоянии войны с Россией.

21 октября – 7 января 1999-го года. Освобождены Аргун, Гудермес, Шали, блокирован Грозный, федеральные силы продвигаются в предгорные и горные районы.

29.12.99. Боевики взрывают две ёмкости с хлором в Грозном.

31.12.99. В.В. Путин прибывает в Гудермес – вотчину Ахмада Кадырова и братьев Ямадаевых, чтобы встретить в войсках Новый год, и вручает награды отличившимся в боях российским военным

07.01.00. Москва заключает трёхдневное перемирие с боевиками.

09.01.00. Боевые действия возобновляются. Боевики вновь занимают Шали, Аргун и Гудермес. НТВ демонстрирует запись казни российских солдат в Аргуне.

«Через несколько лет нам придётся снова вернуться сюда и пройти весь этот путь во второй раз…» – сказал один офицер три года назад, когда преданная и оплёванная армия уходила из Чечни. Пророчество сбылось в точности!

И снова капитан Валерий Курамшин проезжал по знакомой местности, русской кровью политой, местности, где четыре года назад узнал доподлинно, что такое война, по дороге, которую тогда преградили колонне чеченские женщины, и командование разводило руками – не стрелять же по ним! – по проклятому навсегда маршруту: на Грозный!

С каждой минутой как наяву оживали в памяти картины недавнего прошлого: лица погибших товарищей, бои, танки… Вспомнилось, как писали с чёрным юмором на танках этих: «Нас в бой толкает Менатеп». Ведь знали ещё тогда, когда никто о войне и не говорил, крысы-кукловоды из высоких башен, что именно этот банк будет Чечню из руин восстанавливать, и уже посчитывали выручку, и делили. Загодя! Делили деньги, на крови сделанные…

Во что-то выльется эта вторая война?.. Кто скажет? Одно уж добро: не будут на этот раз Грозный танками брать. Этот танковый штурм Валерий на всю жизнь запомнил. Сказал незадолго до него министр обороны Грачёв, что он бы никогда не допустил такого, что брать город танками – глупость, а когда всё-таки стали брать, так тотчас и развернул на 180 градусов: иначе нельзя было!