Александр Дьяков - Тойво

Потом был Бузек. Он так же в очередной раз выразил соболезнования. И тут же деловито заявил, что подобные эмоциональные потрясения обычно дают человеку силу и творческое вдохновение, которое Тойво сможет приложить к своей работе. Они уже закончили «Защиту Лужина» и приступили к набоковскому же «Приглашению на казнь». Ощущения главного героя этого романа, Цинцинната Ц, сейчас были очень понятны Тойво по части происходящего абсурда. И подобно персонажу он лишь примирительно улыбнулся в ответ Бузеку и его циничному высказыванию.

Потом мимоходом был Дейв, они пересеклись на встречных курсах в коридоре. Тот, напротив, не выразил никаких соболезнований, как и до отъезда или они не встречались в те дни? но заговорщицки наклонил голову и сказал, что есть кое-какая интересная информация. Уточнил номер комнаты в общежитии и безапелляционно заявил, что зайдёт в гости сегодня же вечером.

Комнату Тойво делил с профессором из Бразилии. Точнее это было раздвоенное подобие квартиры с общей кухней и ванной, но сами жилища двух соседей были невидимы и неслышимы друг другу. О бразильце Тойво знал немного: профессор истории; плохо говорит по-французски и лучше понимает по-испански, поэтому они называли себя сеньорами, сеньор Тойво и сеньор Бранко; душ занимает подолгу; по вечерам любит выпить, причём чаще всего со студентами и аспирантами. Пару раз со студентками.

Когда довольно поздно заявился Дейв, и в его руках был пакет из магазина с провизией и торчащей бутылкой какого-то алкоголя, в прихожей как раз возился сеньор Бранко. Бразилец воспринял пакет на свой счёт и заметно огорчился, когда узнал, что гость пришёл к соседу, а не к нему. Дейв повеселел и первым делом поинтересовался у Тойво, часто ли выпивают с досточтимым сеньором соседом.

– Ни разу?! Это скверно, не по-товарищески. Может, сообразим на троих? Надёжный человек?

– Он с другого факультета, едва говорит на французском и уж точно не понимает по-русски.

– Значит надёжный. То, что нужно. Тем более не водит дружбы с Эганбюри и Бузеком, а это главное. Я к тебе с гостинцами. Знаешь такое слово? У вас, у финнов есть традиция ходить в гости не с пустыми руками?

– Я не знал, что такая традиция есть у евреев. «Сообразим на троих», «гостинцы», «пошёл на », Дейв, давно хотел спросить, и раз уж мы собираемся выпить, то давай откровенно: ты русский репатриант?

– Правильно говорить русский еврей. Участник алии начала двухтысячных годов. Один из последних, кстати, фартовый, как и весь мой многострадальный народ. Народ Израиля, конечно. Давид Левин, в девичестве Дмитрий Аркадьевич Левин. Переехал в Хайфу уже в сознательном возрасте, после института. Сначала думал, что временно, потом понравилось, а затем мне не оставили выбора, родной Петербург стёрли с порошок.

– Ты из Санкт-Петербурга? Единственный город России, в котором я бывал, в детстве.

– О-о! Неожиданно! Хотя финн, почему бы и нет? Реку Фонтанку не помнишь? Там, в самом центре я и провёл детство. А юность провёл на даче в Комарово, подальше от родителей, это как раз в вашу сторону, ближе к границе. Потом эмигрировал, а родители в свою очередь переехали на дачу, где и погибли со всеми. У отца и матери были слишком хорошее положение во властных структурах, они даже не думали уезжать в Израиль.

– Кем ты работаешь в Хайфе? Когда нас всех знакомили, я не запомнил, на чём ты специализируешься?

– Тут извини, такой откровенности не будет. Ты и не запомнил лишь потому, что так было нужно, это выдуманная обтекаемая должность. Меня представили сотрудником Хайфского университета, но это не так. Да, я отчасти учёный, твой коллега, но совсем из другого института. Тебе говорит что-то университет Технион?

– Что-то техническое, строительно-инженерное?

– Примерно так. Я вовсе не гуманитарий по образованию. Поэтому группа людей оформила меня задним числом как сотрудника «хайфы». Надеюсь, это останется между нами.

– Без проблем, но что за группа людей? Правительство? Диаспора? Спецслужбы?

– Э-э, не вытягивай из меня! Скажем так: ни то, ни другое, ни третье по отдельности, но что-то среднее между ними да. Видишь ли, как таковой русской диаспоры в Израиле нет. Тут не так как в Испании или во Франции. Моя страна собирала свой народ долго и со всей планеты. Конкретно русских посчитать невозможно. Известно только, что каждый пятый-шестой гражданин русскоязычный. У таких как я особая судьба. Мы, безусловно, евреи. Но и мы безусловно, русские. От этого клейма уже не отмоешься, это в крови. В то же время, как и все остальные, мы любим Израиль и готовы отдать за него жизнь. Это без шуток, никогда не пытайся поверить такое высказывание. Есть у нас такое свойство «хуцпа», не знаю, как тебе перевести, ни в русском, ни в английском языках я аналогов не знаю. У тебя есть стеклянные стаканы?

Всё это время они накрывали стол, резали провизию и теперь Дейв извлёк из пакета принесённые пластиковые стаканчики, но не спешил ставить их на стол. Тойво задумался и вспомнил, что стаканы точно есть у соседа, их ритмичный стук он неоднократно слышал за стеной ранее.

– Ну, тогда без бразильца никак. Зови сеньора историка, бог троицу любит.

***

Тойво вышел не более чем на 20 секунд, и первым обратно к Дейву явился Бранко со стаканами. Как будто был наготове. Дейв сперва растерялся, на каком языке к нему обращаться.

– Do you speak english?

– Of course! A little bit Mon ami Mon amigo

– Он ведёт лекции на английском Вставил Тойво Но выпив, скатывается к испанскому. По крайней мере, со мной так. И судя по всему, сеньор Бранко уже успел начать до нас.

– Понятно. Буду пользоваться утекающим англоязычным моментом. Сеньор Бранко, как вы относитесь к русским и русской водке в частности?

– О! Так вы русский? Спросил профессор у Дейва, но в конце вопроса соскользнул взглядом на Тойво.

– Нет, я испанец финского происхождения. А мой гость еврей, русского происхождения. Только и всего. Просто мы оба работаем сейчас с русской литературой.

– О! Ясно. Водка мне нравится. И русские тоже. У нас в Бразилии их немного, но они есть. Однажды я проезжал штат Мату Гроссу, увидел православную церковь. Очень, очень красиво. Я даже свернул и зашёл внутрь. Разговорился со священником. Необычная история. Точно не помню, но его предки почему-то бежали из России сначала в Китай. А оттуда их выгнали уже в Бразилию.

– Белогвардейцы, точно определил Дейв из России бежали после октябрьской революции, а из Китая после ухудшения отношений с СССР в середине прошлого века.

Тойво не терпелось вернуть разговор, прерванный появлением соседа. Ему пришла в голову гениальная, хотя и грубая идея. Он достал наушники и чуть ли не насильно стал совать их бразильцу.