Йозеф Вагнер - Царь зверей не лев

Ну что ж, я вошел. Внутри было приятно и уютно. Я не ожидал, что в этих развалинах все будет обставлено с таким удобством и вкусом. Все сияло новизной и чистотой. Я представил себе молодых зоологов, как они здесь убирают, скоблят, отмывают, и мне сразу стало весело.

— Что ты нашел смешного? — спросил Маррей.

— Видишь ли, подобная обстановка наводит скорее на мысль о встрече за бутылочкой, чем...

— Правильно, — перебил он меня и, хлопнув в ладони, отдернул занавес. В комнату торжественно вступили мальчики Маррея. Первый нес скатерть, второй — тарелки и бокалы, третий — сэндвичи, а четвертый — напитки.

Все делалось молча, движения их были элегантны, как у отлично вышколенных слуг.

И тут началось... Я с удовольствием об этом вспоминаю.

Двое из них, подойдя к Маррею, громко произнесли:

— Пожалуйста, шеф...

А двое других, точно так же подойдя ко мне, сказали:

— Пожалуйста, шеф...

Впервые зоологи Маррея обращались ко мне подобным образом.

Маррей налил виски в два бокала. Молодые люди, отойдя в сторону, выстроились в ряд.

Маррей поднял бокал и торжественно произнес: — За удачное начало и благополучный конец великой чехословацкой экспедиции!

Мальчики Маррея глубоко поклонились.

Мы выпили до дна.

После этого он снова налил виски и торжественно провозгласил:

— За благородную цель нашей экспедиции!

Мы выпили до дна, и молодые люди снова поклонились.

Маррей налил еще раз, но теперь только в свой бокал. Мне стало интересно, что будет дальше.

Маррей подошел к своим помощникам и воскликнул:

— За ваше здоровье!

И отвесил им поклон.

После этого он наполнил мой бокал. Взгляды присутствующих устремились на меня. Я ощутил некоторую напряженность. Все ждали, что я сделаю, что скажу. В тот момент я и сам плохо представлял себе это. А драгоценные секунды бежали...

Вдруг я вспомнил слова: „Пожалуйста, шеф“... Они одинаково обратились к нам — к Маррею и ко мне. В этом было что-то символическое. Стало быть, оба мы — шефы с одинаковыми правами и полномочиями.

Я уже знал, что делать.

Я подошел к молодым зоологам и важно, как Маррей, сказал:

— За ваше здоровье!

И, низко поклонившись, одним махом осушил бокал.

Мальчики стояли по стойке "смирно".

После этого мы, шефы, встали плечом к плечу против ряда выстроившихся молодых людей и поклонились друг другу. Они нам, а мы им.

Церемония была окончена. Ребята ждали распоряжений, все молчали, и некоторое время стояла тишина.

— Спасибо вам, — растроганно произнес я.

— Ура!!! — закричали зоологи.

С церемониальной частью было покончено. Маррей взял со стола бутылку виски, протянул ее ребятам и совсем обыденно сказал:

— Можете ее выдуть.

Подпрыгнув от радости, они исчезли.

— Ну, а теперь начнем работать, — заявил Маррей.

— Что, что это ты сказал? — не понял я.

Выпитое на пустой желудок виски начало оказывать свое действие.

— Что начинаем вкалывать. Начнем поиск...

Он достал с полки кипу бумаг. Там были и полные данные ветеринарной службы о санитарном состоянии областей, и карта из Гейм-департмента о наличии животных, карта рельефа Кении... У него были собраны все данные. Все то же, что и у меня.

Из-за выпитого виски глаза слипались.

— Ну, что скажешь, Джо?

— Ничего.

— Все ясно, — ответил Маррей и, словно заботливая нянька, добавил: — А теперь пойди, немного вздремни.

1:0 в пользу Маррея, так закончилась эта партия.

Если бы я знал, что ожидает меня в ближайшие дни!..

Мне здорово пришлось помучиться, пока я научил африканцев делать ящики для перевозки животных. Лишь всего двое научились измерять доски, трое умели просверливать дырки, четверо распиливали доски и бруски на нужную длину. Их работу проверял я и при этом не переставал удивляться: ни один срез, ни одно отверстие не были ровными. Они никак не могли понять, что два криво распиленных и с неровно просверленными дырками бруска невозможно соединить болтом.

Первые ящики мы делали вместе с моей женой, остальные они сбивали сами. Но все пришлось переделывать заново: стенки были кривые, доски не подходили друг к другу. Я заставил африканцев выравнивать каждую сторону до тех пор, пока обе стороны на стыке не были строго перпендикулярны. Чтобы им было легче прибивать бруски строго по вертикали, я сделал им из веревки и гайки отвес; потом на ровной площадке я показал им, как прикреплять боковые стенки к днищу ящика. Ящики мы оставляли прямо там, где их сбивали, но обязательно подкладывали под них доски, чтобы их не обгрызли термиты.

Какое-то время все шло гладко. Но однажды, возвращаясь с охоты, я еще издали заметил, что все ящики кривые. Дело в том, что после того, как вся ровная площадка, где обычно сбивали ящики, была заполнена ими, африканцы начали делать их на довольно крутом склоне реки. Я распорядился, чтобы их снова стали делать на ровном месте и уже готовыми переносили на берег реки.

Незнание параллелей и прямого угла у обитателей буша, по-видимому, объясняется тем, что вокруг них, в окружающей природе нет ничего ровного и прямого, все — кривое, округлое, изогнутое, вот почему у них нет и не может быть представления о прямом угле.

В сознании местных жителей укоренилось много различных поверий и суеверий. Одно из них чуть не стало роковым для нашей экспедиции. После шестинедельной подготовки мы, наконец, были готовы начать отлов жирафов. Было это в канун нового, 1960 года. Но я никак не мог отговорить нашего партнера Тома от его затеи: он хотел сам управлять джипом и настаивал на том, чтобы его жена Тесса бросала лассо. Напрасно я пытался убедить его, что для женщины это слишком тяжелая и опасная работа, уговорить его было невозможно. Во время отлова жирафов, один из них, бегущий перед джипом, неожиданно резко повернул в сторону восходящего солнца. Солнце ослепило Тома и он, ничего не видя, врезался в термитник, жену его резко подбросило, она запуталась в лассо и на полной скорости вылетела из машины. Состояние ее было тяжелым. Том и моя жена сразу же отвезли ее в больницу в местечке Мбала-Мбала, в 120 км от лагеря. Африканцам вообще не нравилось, что мы начинаем отлов под Новый год, более того, случившееся в первый же день несчастье так напугало их, что они наотрез отказывались принимать участие в дальнейшем лове. Я тогда здорово разозлился, уже по опыту зная, что если уступить им сейчас, то и потом при каждой возможности они будут ссылаться на какие-нибудь поверья. Мы возвратились в лагерь, я продолжал убеждать их, пока мне, наконец, не удалось найти четырех помощников на джип. Были это не себейя, а представители племени кикуйя в Кении, и один из племени мао-мао. Потом вызвалось и несколько себейя, но они лишь согласились сопровождать нас на грузовике с ящиками для животных. К вечеру нам без всяких происшествий удалось поймать трех великолепных жирафов. С тех пор у меня уже не возникало осложнений из-за суеверности африканцев.