Берндт Хайнрих - Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу [Новый взгляд на эволюцию человека] [litres]

Я просидел на жировой диете еще один день и утром 1 октября, после 9-мильной пробежки, теперь уже, видимо, на одном только жировом топливе, я почувствовал себя «довольно хорошо». Это обнадежило. Меня уже тошнило от жира. Затем я позволил себе хлеб, спагетти, печенье и кашу начиная с завтрака, чтобы загрузить печень и мышцы углеводами.

Оставалось всего два дня до забега, и нужно было только есть. Но надо ли полностью прекратить бегать? До этого я говорил своему телу, что оно должно всегда бежать. Я не хотел шокировать его бездействием или позволить ему забыть о беге. Я не мог этого знать, но догадывался, что хищник, который бежит на износ за большой добычей, проходит циклы энергозатрат, резко переходя в режим энергосбережения после погони. Поскольку для меня погоня еще не закончилась, я совершал легкие пробежки дважды в день, даже вечером перед гонкой, двигаясь очень медленно и пробегая только 2–3 мили (3–4 км) за раз; я надеялся сохранить свое драгоценное углеводное топливо. Наконец я почувствовал сильное облегчение – мне больше нечего было делать. Казалось, что я сделал все возможное.

Любопытно, что за последние три месяца у меня сложилось впечатление, что я слишком массивный. Тем не менее в моем дневнике за 1 октября сказано, что до 9-мильного забега мой вес составлял 64,4 кг (после углеводной загрузки он поднялся на пару килограммов). Это был самый низкий вес за всю мою беговую карьеру, включая школьный возраст. И это был единственный раз, когда я использовал углеводную разгрузку.

Я упоминаю низкий вес, потому что он сильно расходится с моим воображаемым образом себя. Год спустя я увидел фотографии, сделанные в то время, и не мог поверить, что это был я. Я «знал», что не был настолько худым. Я был абсолютно убежден, что фотограф что-то наколдовал с объективом. У меня также было негативное мнение о своих способностях бегать, я всегда чувствовал, что бегаю слишком медленно и недостаточно далеко.

Мы с Маргарет, моей женой, прилетели в Чикаго за день до забега и поселились в отеле недалеко от места старта на берегу озера Мичиган. Вечером я отправился на короткую пробежку в поисках стартовой линии, чтобы без проблем добраться до нее на рассвете.

Организаторы гонки устроили встречу перед соревнованием. Предполагая, что там будут выступать высокопоставленные лица и именитые спортсмены, я не пришел. Это стоило бы мне адреналина, а мне нужно было сохранить его для забега на следующее утро. Я понятия не имел, кто там был, но позже узнал, что на подготовительном семинаре Дон Пол из Сан-Франциско предсказал «захватывающую гонку»: Клекер вернулся, вероятно, для того, чтобы побить 100-километровый рекорд. Также ожидался углеводоразгрузочный ужин, однако в слишком позднее время для меня. Забег начинался в 7 утра, и я хотел, чтобы большая часть моего большого углеводного рациона (большая порция заранее приготовленных спагетти в банке и дрожжевые рулеты) уже вышла к 6 утра. Мне нужно было исключить бег на 100 км с полным кишечником, любая остановка на пути могла все разрушить; я «распланировал» работу кишечника и решил, что мне нужно закончить ужин до 5 вечера.

Если бы одна система пробуждения отказала, у меня была резервная, иначе я бы просто не спал. Утренний звонок от стойки отеля последовал вскоре после того, как зазвонил мой будильник. Я рано встал, чтобы переварить завтрак из дрожжевых рулетов и выпить кофе, который был у меня в термосе. После завтрака мы выписались из отеля и взяли с собой дорожную сумку, готовясь сразу по завершении соревнований полететь домой; мне нужно было быстро вернуться к работе.

На мне были Nike Mariah. Я выбрал эти узкие кроссовки из-за их небольшого веса. Чтобы еще больше снизить вес, я не надел носки. Носки впитывают пот, увеличивая вес. Я вырезал небольшие вентиляционные отверстия в обуви бритвенным лезвием. Ноги быстро превращаются в котлету, когда они непрерывно бьют по покрытию трассы в течение шести-семи часов. Без носков вас одолеет даже самый маленький стежок, выступающий изнутри обуви. Я закалил ноги, пробежав на тренировках большое расстояние в этих же кроссовках без носков, поэтому надеялся на минимальные повреждения. Мои шорты также прошли дорожные испытания, но для уверенности я натер вазелином внутреннюю сторону бедер. Пот при постоянном трении может привести к влажному раздражению кожи и, возможно, к непроизвольному ухудшению бега.

Было еще темно, когда мы добрались до старта. С виду было пустынно, но потом я обнаружил еще несколько бегунов, трусящих в тени по темному приподнятому тротуару под утренним бризом с озера. Я действительно попал в нужное место? Скоро стало прибывать больше людей. Как и у меня, у всех были свои собственные мечты. Они долго и упорно готовились, съехавшись со всех концов Соединенных Штатов и Канады, чтобы испытать себя – финишировать, победить в личном соревновании, показать себя или поставить рекорд.

Джек Кэнни, мой куратор, встретил меня возле старта с ящиком клюквенного сока. Я дал ему свою пластиковую бутылку и поручил наполнять ее и держать наготове в специально отведенных местах на десятимильной петле, чтобы я мог получать напиток хотя бы каждые пять миль. Я пил как можно быстрее на бегу и бросал бутылку, а потом он забирал ее для следующей заправки. Мы отработали такую систему, бегая в гоночном темпе.

К 6:50 утра появилась огромная толпа, разросшаяся до 261 участника. По мере приближения решающего времени несколько бегунов продолжали прогреваться на тротуаре по обеим сторонам тонкой белой линии, нарисованной поперек тротуара. Затем, скопившись за линией, они растягивались или бегали на месте. Над горизонтом взошло солнце. Дул свежий ветер. Мы слегка дрожали от прохладного утреннего бриза.

Я колебался, оставаться ли мне в старых тренировочных штанах и толстовке из темно-синего хлопка, и в последний момент решил снять штаны, несмотря на холод, потому что на это у меня уйдут драгоценные секунды, если я захочу сделать это позже. Рубашку же можно снять в любое время, не теряя хода.

Мы собирались все ближе и ближе к белой линии. «Антилопы» – мировой рекордсмен Клекер, Пол и другие быстрые ультрамарафонцы – выстроились прямо перед линией, почти касаясь ее носами кроссовок. Совершенно неизвестный в этой толпе, я сначала держался позади, но все же протиснулся вперед. Теперь я был странно спокоен, испытывая некоторое облегчение. Я наконец-то на старте. Все закончится через несколько часов.

Этот эксперимент на научном языке правильнее было бы назвать анекдотом. Тем не менее это все еще эксперимент, а не просто случайное событие. Это эксперимент, потому что я руководствовался логикой, сформированной в результате обширной экспериментальной работы на животных, и своим собственным опытом. Я пытался задействовать эмпирические факты и экспериментальные данные для достижения определенного результата, и мне приятно осознавать, что я сделал все что хотел.