Станислав Дробышевский - Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой

Deinonychus antirrhopus

Учитывая число костей и предполагаемое родство с птицами, часто постулируется стайность эуманирапторов, хотя прямых доказательств этого крайне мало. Например, характерные двупалые следы Paravipus didactyloides из Нигера принадлежат двум индивидам, шедшим рядышком в одном направлении. Но подобные цепочки, строго говоря, известны чуть ли не для всех групп динозавров, так как легко могли образовываться в удобных для перемещения местах.

Систематика эуманирапторов весьма дискуссионна. Сейчас известно великое множество родов и видов, многие — по очень фрагментарным останкам. Внутри выделяются разные семейства, из которых самые важные — Dromaeosauridae и Troodontidae; сторонники птичьего происхождения динозавров часто прямо относят всех эуманирапторов или их часть к птицам.

Кроме уже упомянутых, эуманирапторы включали и других колоритных персонажей.

Аптский китайский Sinornithosaurus millenii знаменит двумя особенностями. Во-первых, по отпечаткам перьев устанавливается его довольно пёстрый окрас: тёмно-ржавый и жёлтый, с чёрными и белыми пятнами и полосами. Во-вторых, судя по характерным канавкам на зубах и полостям у корней зубов, синорнитозавр мог быть ядовитым — пока это единственный такой пример среди динозавров.

Очень птицеподобен маастрихтский семидесятисантиметровый Rahonavis ostromi (он же Rahona ) с Мадагаскара. Его часто называют ближайшим родственником археоптерикса и относят напрямую к птицам, хотя стопа у него специализированная дромеозавридная, с большим хищническим когтем.

Североамериканский Troodon formosus известен в основном по треугольным зазубренным зубам, которые иногда синонимизируются с родами Saurornithoides или Stenonychosaurus . Кроме относительно очень большого мозга, троодоны знамениты тремя моментами. Во-первых, найдены кладки их яиц — вытянутых, стоящих вертикально беспорядочными плотными кучками. Во-вторых, некоторые зубы обнаружены на севере Аляски (вместе с останками Nanuqsaurus hoglundi, Dromaeosaurus albertensis и Saurornitholestes langstoni ), причём это самые крупные зубы такого типа. В-третьих, зубы троодонов залегают в слоях с самыми распоследними динозаврами, датированными временем 65–66 млн л. н., то есть в позднейших динозавровых фаунах мелкие хищники присутствовали, а значит вполне могли бы и пережить вымирание и не дать развиться млекопитающим до нашего уровня. Как же хорошо, что они кончились!

Следующая группа теропод — Therizinosauria, или Segnosauria — настолько странна, что иногда вообще выносится в отдельный подотряд, а самыми смелыми — и отряд. Долгое время теризинозавры были известны лишь по гигантским когтям Therizinosaurus cheloniformis из позднего мела Монголии. Как и от дейнохейруса от теризинозавров сохранились лишь руки-грабли — огромные, до 3,5 м длиной, с почти прямыми семидесятисантиметровыми когтями (с роговым чехлом — полный метр), да ещё обломки рёбер и ног.

Работа над ошибками

Каких только соображений не было по поводу внешнего вида и образа жизни таинственного владельца гигантских когтей. Первоначально теризинозавр был описан как морская черепаха, которая своими когтями-косами могла бы сгребать морскую траву. После предполагалось, что это был своеобразный муравьед, крушивший метровыми когтями мезозойские термитники. Лишь с обнаружением родственников образ теризинозавра стал достаточно очевиден.

Сейчас известно несколько родов и видов теризинозавров: барремский Falcarius utahensis из Юты, аптский Beipiaosaurus inexpectus и альбский Alxasaurus elesitaiensis из Китая, пара видов туронских Nothronychus из Нью-Мексико и Юты, синхронные Segnosaurus galbinensis, Erlikosaurus andrewsi и Enigmosaurus mongoliensis из Монголии, Nanshiungosaurus brevispinus из кампана Китая, а также множество прочих. Если первые представители были по динозавровым меркам малы — фалькариус и альксазавр 4 м, бейпяозавр всего 1,8 м, то позднейшие заметно вымахали — нотронихус и сегнозавр до 6 м, теризинозавр — предположительно до 10 м. Размер при этом увеличился не за счёт хвоста, как у читерских зауропод и большинства теропод: от стройного длинношеего и длиннохвостого фалькариуса пропорции менялись в сторону утяжеления. Теризинозавры прирастали телом — очень массивным, укороченным и широким, с огромным животом, защищённым снизу негнущимся панцирем из мощных брюшных рёбер. Хвост стал совсем коротким, шея тоже заметно укоротилась и стала толще, ноги стали толстыми, стопа — широкой и разлапистой, с четырьмя большими когтистыми пальцами; некоторые, возможно, перешли на стопохождение. Передние лапы выросли до немыслимых размеров и вооружились теми самыми знаменитыми когтями. Чрезвычайно преобразился таз — настолько, что он не был похож ни на ящеро-, ни на птицетазовый, за что в частности получил своё название энигмозавр — «загадочный ящер». Лобковые кости стали намного толще и развернулись назад и могли соединяться с седалищными, которые приобрели вид рогулины или мощного молотка; передняя часть подвздошных развернулась загнутыми крючками-крыльями. Череп тоже стал очень странным: небольшой, вытянутый, низкий и узкий. Маленькие зазубренные зубки сохранились только в задней части челюстей (у примитивного фалькариуса они ещё были по всей длине челюстей), а передняя преобразилась в довольно широкий клюв, покрытый роговым чехлом; передняя половина низкой и длинной нижней челюсти сильно отгибалась вниз. В целом голова стала похожа на таковую прозауропод, камптозавров и игуанодонов. Собственно, это и не странно, ведь теризинозавры в немалой степени сохранили архаику строения позднетриасовых динозавров, когда разные линии ещё не разошлись или разошлись недалеко. Судя по отпечатку Beipiaosaurus inexpectus и пигостилю на конце его хвоста, тело было покрыто длинными волосовидными перьями. Видимо, теризинозавры полностью перешли на растительную пищу, а когти на огромных лапах были нужны для пригибания ветвей или отмахивания от назойливых тарбозавров.

Последняя группа почти-теропод — Alvarezsauria, или Alvarezsauroidea — монгольские «параптицы», иногда выносимые за пределы не только теропод, но и ящеротазовых динозавров. Долгое время они были известны лишь по фрагментарным останкам, которые относили к разным группам теропод, но в итоге благодаря новым специфичным находкам обрели собственное название. Альваресзавроиды были очень мелкими — от 39 см ( Parvicursor remotus — чуть ли не самый мелкий динозавр!) до метра, лишь Kol ghuva подрос до 1,8 м. Хотя внешне они были похожи на мелких теропод, на самом деле строением деталей резко от тех отличались. Особенно существенна разница в строении позвонков и кистей. Ручки маленькие, но кости предплечья очень массивные, пястные кости срослись в одну широкую кость, первый палец вырос длиной со всю остальную руку и оканчивался мощным загнутым когтем, а остальные два уменьшились до таких крошечных размеров, что первые исследователи их даже не заметили (за что получил название монгольский «однопал» Mononykus olecranus ); у Patagonykus puertai , видимо, сохранились лишь два пальца. К тому же по бокам кисти торчали две странные шипообразные косточки, лучше всего сохранившиеся у монгольского Ceratonykus oculatus ; не исключено, что это рудименты крайних пальцев, в этом случае кисть получается вообще пятипалой — чрезвычайный архаизм для мелового периода! Альваресзавры имели грудину с килем как у птиц, что явно свидетельствует о усиленных трепыханиях недокрылышками, хотя летать они явно не могли. Пропорции тела альваресзавров были чрезвычайно вытянуты и облегчены: длинными и тонкими были и глазастый череп, и задние ножки, и стопы, и хвост. Череп был настолько облегчён, что у Shuvuuia deserti заглазничное окно даже слилось с глазницей, а верхняя челюсть была подвижной и могла подниматься вверх; передняя часть морды вытянута чуть ли не в трубочку. Зубы имелись, но совсем уж микроскопические. Очень по-птичьи выглядел таз: в частности тончайшая лобковая кость направлялась назад и плотно прижималась к седалищной. Тело альваресзавров, вероятно, было покрыто пероподобным пухом, по крайней мере, он вроде бы найден вокруг скелета шуувии (химический анализ показал наличие в невнятных следах β-кератина и отсутствие α-кератина как в птичьих перьях).