Станислав Дробышевский - Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой

Наконец, апофеозом развития всех этих и многих других не упомянутых цератопсов стали Triceratops prorsus и T. horridus . Они достигли максимального размера — до девяти метров длины и до трёх метров высоты; северные представители вроде бы были крупнее. Голова у трицератопсов выросла до 2,5 метров и достигла рекорда среди всех наземных существ. В отличие от многих других цератопсов, череп трицератопса был без всяких затей и приподвывертов; «воротник» был овальным, сплошным, без окон и особых выступов, а все три рога — умеренной длины и формы. Зато головной мозг трицератопса был не слишком маленьким — 140 мл, что не так плохо для рептилии. Может, именно поэтому именно этот род оказался таким безмерно успешным. И этот суперуспех свёл всю группу в могилу: сверхконкуренция проявилась в самом своём полном виде. Неспроста в некоторых позднейших фаунах трицератопсы составляют абсолютное большинство крупной фауны — до двух третей или даже пяти шестых всех индивидов динозавров! Идеально защищённые, не слишком медленные, с универсальной зубной и жевательной системами, трицератопсы превзошли практически всех динозавров и увенчали своими грандиозными черепами всю мезозойскую эру.

Kosmoceratops richardsoni

Работа над ошибками

Всего описано около двух десятков видов трицератопсов. Например, одну пару рогов О. Марш в 1887 г. опубликовал как Bison alticornis , то есть вид ископаемого бизона; потом они оказались трицератопсовыми. Строго говоря, видовое название « alticornis » появилось на два-три года раньше тех, что сейчас считаются валидными ( T. horridus — в 1889 г., T. prorsus — в 1890 г.), после оно было изменено на Ceratops alticornis (1888 г.); проблема в том, что по одним рогам вид определить почти невозможно, но название «цератопс» в любом случае имеет приоритет. Более того, ещё за много лет до того — в 1872 г. — по позвоночнику Э. Коп описал род и вид Agathaumas sylvestris , который, судя по всему, и есть трицератопс, так что, по законам систематики, весь род должен называться именно так, а семейство — Agathaumidae. Но, как часто бывает в палеонтологии, правила можно и подвинуть, когда речь о личных амбициях, привычке и пафосе: если можно звучно сказать «трицератопс», то зачем ломать язык и выдавливать невнятное «агатаумас».

Некоторая часть «видов» трицератопсов описана по крайне фрагментарным остаткам, часть — самцы и самки, часть — просто молодые особи, часть — индивидуальные вариации формы рогов и «воротника». Большие споры вызывает, например, Torosaurus latus и T. gladius — то ли это отдельный род с самостоятельными видами, то ли очень старые трицератопсы с огромным «воротником», на котором с возрастом рассасывались огромные отверстия.

Причин вымирания динозавров было множество. Часто тему чрезвычайно упрощают, сводя всё к падению астероида и «метеоритной зиме». Наследие Ж.Л. Кювье с его теорией катастрофизма мрачно витает над умами даже профессиональных палеонтологов. Ведь любой самый крутой специалист когда-то был ребёнком, любившим мультики со взрывами, без «бадабума» представить грандиозное событие очень сложно.

На самом деле вопрос о вымирании динозавров чрезвычайно запутанный. Например, в упрощённом виде часто звучит, что темпы исчезновения видов динозавров во второй половине мела были прежними, а вот темпы их появления резко замедлились. При этом представления о разнообразии динозавров в целом и их отдельных групп в частности, да ещё на разных континентах сильно менялись со временем, по ходу развития динозавроведения. Любые обобщения тут спорны и дилетанту в этот вопрос лучше глубоко не соваться — критика последует в любом случае. Но некоторые моменты вполне доступны даже антропологу.

В реальности поводов вымереть хватало и без эффектных взрывов. Одним из них стало долгое высиживание яиц. Большие динозавры откладывали большие яйца, в которых формировались большие детёныши, что не могло происходить быстро. Кроме прочего, у детёнышей формировались и зубы, на что надо немало времени; есть даже гипотеза, что беззубость птиц, конфуциусорнисов, продвинутых птерозавров, энанциорнисов и некоторых динозавров была в немалой степени вызвана необходимостью сократить время высиживания и тем повысить выживаемость. Неудивительно, что темпы созревания яиц у зубатых динозавров были скорее как у крокодилов и черепах (которые, конечно, беззубы, зато имеют панцирь): время инкубации составляло от трёх месяцев до полугода, а не как у птиц, которые высиживают яйца пару недель. Понятно что за такой период всяческие случайности много раз могли погубить потомство.

Одной из существенных проблем динозавров был стресс. Да, чувствительные ящеры боялись. Ведь стоило им отложить яйца, как к тем спешили злобные и столь падкие до калорий млекопитающие, каковых в конце мела было сильно больше, чем рептилий (до этого, видимо, то ли млекопитающих было меньше, то ли динозавры как-то терпели). А по современным пресмыкающимся и птицам (этот эффект проверялся экспериментально на птицефермах) известно, что находящаяся в стрессе самка долго не откладывает яйца, ища спокойное место. За то же время, что яйцо находится в яйцеводе, скорлупа продолжает нарастать. И она может стать чересчур толстой, так что птенчик вовсе не может проклюнуться. Такие яйца с нарушениями развития скорлупы известны из динозавровых кладок — как в виде исключений среди здоровых, так и целыми кучами. Итог был фатален.

Впрочем, в мелу жили не только динозавры, но и их близкие родственники — птицы.

В отличие от юры, в мелу птицы были уже точно — совершенно несомненные и даже с избытком. Птицеподобных существ, даже не считая оперённых динозавров, было несколько групп: археоптериксовые, конфуциусорнисы, энанциорнисы, веерохвостые птицы — зубатые и обычные. Далеко не факт, что все они были связаны таким уж тесным родством; не исключено, что их ветви разошлись в юре или даже триасе, на текодонтовом уровне. Такой бурный расцвет после юрского затишья был обеспечен исчезновением мелких насекомоядных птерозавров и, соответственно, освобождением огромной экологической ниши. Конечно, возможен и обратный вариант: птерозавры были вытеснены всей этой поналетевшей братией.

Меловых птиц найдено уже очень много, но летающие существа легки и эфемерны, так что их кости чаще всего сохраняются очень плохо, а потому точно установить родство многих из них крайне проблематично. Некоторые существа вызывают бурнейшие споры даже при неплохой сохранности останков.

Головка Oculudentavis khaungraae из бирманского янтаря сохранилась практически идеально. Она описана как динозавровая, но с ярко выраженными птичьими чертами. С одной стороны, на тонюсеньких челюстях есть множество мельчайших зубок, а склеральные кольца похожи на таковые ящериц, с другой — мозговая коробка имеет вроде бы вполне птичий размер и пропорции. Самое же удивительное — мизерный размер, сопоставимый с рекордными среди птиц масштабами колибри-пчёлки Mellisuga helenae , название которой так и хочется прочитать как «мелюзга». Получается, уже в меловом периоде существовали крошечные «птички» с заведомо необычным образом жизни? Однако ряд черт — отсутствие предглазничных отверстий, плевродонтность зубов и наличие нёбных зубов, строение и расположение некоторых костей черепа, наличие пинеального отверстия для «третьего глаза» — настолько ящеричный, что другие специалисты решительно отвергают птичью и архозавровую природу окулюдентависа. Спор о сущности окулудентависа далеко не закончен.