Борис Жуков - Дарвинизм в XXI веке

Последним доводом сторонников «продолжающейся эволюции» обычно является указание на то, что, несмотря на все успехи медицины, в каждом поколении людей кто-то умирает или остается бесплодным именно из-за своих генетических особенностей (например, из-за того, что оказался гомозиготным по летальной мутации). Что это, как не проявление естественного отбора? Да, интенсивность его сегодня намного ниже, чем когда-либо в истории человеческого рода, — но все же не нулевая.

Но мы уже видели (см. опять-таки главу «Стабилизирующий отбор: марш на месте»), что «отбор» и «эволюция» — далеко не синонимы и что ситуация, когда отбор есть, а эволюции нет, — вовсе не редкость. Все, что можно рассматривать как примеры действия отбора на современных людей, — это примеры отбора стабилизирующего , поддерживающего видовую норму. Скорее уж как «эволюцию» можно было бы рассматривать именно его ослабление, приводящее к сохранению и даже размножению в человеческой популяции таких генетических вариантов, которые в «доцивилизованные» времена были бы безжалостно вычищены отбором.

Но прежде, чем сделать окончательный вывод, идет ли сегодня эволюция человека, давайте рассмотрим еще один поворот этой проблемы — имеющий довольно давнюю историю, но получивший особенную популярность в последнее время, когда новые методы исследования выявили новые, весьма неожиданные факты.

Как мы уже говорили в главе «Провал теории успеха», еще с XIX века, с первых шагов демографической статистики, было известно, что социальный успех и социально одобряемые черты фатально не совпадают с показателями эволюционной приспособленности. Проще говоря, у богатых в среднем меньше детей, чем у бедных, а у образованных — меньше, чем у необразованных.

Вот именно это последнее обстоятельство (дополненное неявным предположением, что уровень образования сильно коррелирует с уровнем интеллекта — и, стало быть, ускоренное размножение низкообразованных означает в перспективе снижение умственных способностей человечества) уже в первой половине прошлого века заставило ряд видных генетиков всерьез обеспокоиться за будущее человечества. Одни, как мы помним, призывали социальную элиту изменить свое репродуктивное поведение. Другие уповали на евгенику — применение к человеческому роду методов селекции животных. Но после того как идеи евгеники взял на вооружение нацизм, практически все ученые отшатнулись от них, а проблема «генетического вырождения» оказалась отодвинутой далеко на периферию интересов науки. Модно было думать, что интеллект (а тем более образование) определяются не генами, а условиями жизни.

Однако совсем недавно интеллектуальная мода вновь изменилась. Во-первых, были опубликованы (и привлекли к себе широкое внимание) данные палеоантропологов, согласно которым самая характерная и постоянная черта эволюции «человеческой линии» — неуклонный рост объема головного мозга, шедший практически непрерывно на протяжении последних двух с лишним миллионов лет, — сломалась на сапиенсах. И не в момент их становления и отделения от предков-гейдельбержцев (эти процессы сопровождались как раз очередным значительным увеличением средних размеров мозга), а всего около 35 тысяч лет назад — во времена, когда сапиенсы достигли вершины эволюционного успеха, завоевывая Евразию и вытесняя своих соперников-неандертальцев. С этого времени средний размер мозга человека не только не увеличивался, но даже немного уменьшался. И если все предыдущее неуклонное увеличение размера мозга в эволюции «по умолчанию» воспринималось как показатель растущей мощи человеческого интеллекта, то внезапный поворот этого процесса вспять естественно было рассматривать как «поглупение».

Во-вторых, сегодня в распоряжении ученых оказались огромные базы персональных молекулярно-генетических данных. Сравнивая их с теми или иными обстоятельствами жизни людей, которым они принадлежат, можно выявить не только те гены, которые делают своих обладателей устойчивыми (или, наоборот, особо уязвимыми) для той или иной болезни, но и те, что способствуют, например, получению образования или социальному успеху. В последние годы такие исследования появляются одно за другим. И все они свидетельствуют: в современном обществе естественный отбор работает против таких генов.

Особенно показательно в этом отношении недавно опубликованное исследование исландских ученых. Они разработали специальный индекс — POLYEDU, учитывающий наличие всех генов, для которых доказано хотя бы небольшое, но достоверное влияние на уровень образования. (Таких оказалось около 120 — и есть основания думать, что они обеспечивают лишь примерно десятую долю всего влияния генов человека на время, которое он жертвует учебе.) Причем каждый ген входит в этот показатель со своим «весом», соответствующим величине корреляции между ним и уровнем образования его обладателей. После этого они рассчитали POLYEDU для почти 110 тысяч исландцев, родившихся с 1910 по 1975 годы, сопоставив его с числом детей у каждого из представителей этой выборки. Как и следовало ожидать, корреляция получилась отрицательной: каждый лишний год, отданный учебе, снижает число детей в среднем на 8,4 % для женщин и на 5,4 % — для мужчин.

Но само по себе это еще не доказывало, что против этих генов идет отбор. Как мы помним, в эволюционной генетике известны ситуации, когда даже смертельные (в гомозиготном состоянии) мутации не вычищаются отбором — например, из-за преимуществ, которые они дают в гетерозиготном состоянии. Поэтому исландские исследователи отдельно проверили, как меняется частота «генов образования» со временем. И обнаружили, что с каждым десятилетием частота этих генов немного, но достоверно уменьшается.

В этом исследовании было обнаружено еще много всего интересного — например, что «гены образования» снижают плодовитость независимо от того, действительно ли их обладатель отдал много лет учебе или ограничился принятым в его время минимумом. Но как все-таки понимать отбор против них? Действительно ли в современном обществе «демон Дарвина» помогает дуракам и неучам, и нас ждет в будущем общество «идиократии»?

При всей основательности исландского исследования оно оставляет очень широкий простор для интерпретации. Каким именно образом «гены образования» влияют на выбор человеком жизненного пути? Когда эволюция создавала их, она не предвидела появления в будущем школ и университетов. Значит, они должны были проявляться как-то иначе.