Дэвид Райх - Кто мы и как сюда попали [Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом]

Все очень удивились. Раз и ANI, и ASI несут значительный груз иранского родства, значит, мы ошибались в своем изначальном предположении, будто одна из двух предковых популяций индийского клина не имела западноевразийского наследия. На самом деле выходило, что наследники иранских фермеров оказали двойное влияние на население Индии: и со стороны ANI, и со стороны ASI.

Паттерсон предложил новую версию нашей рабочей модели индийской истории 45 . Пусть ANI состоят наполовину из степняков, связанных отдаленным родством с ямниками, а вторую половину представляют люди с наследием иранских фермеров; этих последних степняки инкорпорировали в ходе экспансии на юг. А ASI тоже будут смешением: на 25 % – это земледельцы, пришедшие из Ирана, а остальные 75 % – местные, южноазиатские охотники-собиратели. Так что генетическое наследие ASI вряд ли пришло от исконных охотников-собирателей этих территорий, скорее оно принадлежало носителям ближневосточной сельскохозяйственной традиции, распространивших ее по всей Южной Азии. А так как ASI тесно скоррелировано с дравидийскими языками, весьма вероятно, что вместе с формированием ASI шло и распространение дравидийских языков.

Эти результаты раскрывают замечательные параллели в древней истории двух сходных по площади субконтинентов Евразии – Европы и Индии. 9 тысяч лет назад в оба региона приходили мигранты с Ближнего Востока, ключевой земледельческой области: в Европу из Анатолии, а в Индию из Ирана. 9–4 тысячи лет назад они принесли совершенно новый тип хозяйствования и, вступая в браки с местными охотниками-собирателями, уже обжившими эти места, сформировали новую, смешанную, общность. Затем и тот и другой субконтинент принял еще одну волну мигрантов из степи. Это были пастухи-ямники, говорившие на индоевропейских языках. Новые вселенцы стали смешиваться с оседлыми земледельцами, через чьи территории шла миграция: так в Европе сформировалась популяция культуры шнуровой керамики, а в Индии – популяция носителей ANI. Обе популяции со смешанным наследием степняков и фермеров вступали в браки с населением на местах, и, таким образом, на обоих субконтинентах получились свои градиенты генетического наследия, которые выявляются у сегодняшних жителей этих регионов.

Как показывают генетические данные, степную часть наследия и в Европу, и в Индию привнесли ямники, и они же, вероятнее всего, распространили там индоевропейские языки. Что интересно, проведенные Паттерсоном исследования истории индийских популяций дали этому дополнительное подтверждение. Его модель “индийского клина” в своей основе построена на идее простого смешения двух предковых популяций ANI и ASI. Но когда он начал проверять каждую группу по отдельности, насколько она укладывается в его модель, то выявилось шесть групп, у которых соотношение степняки / иранские фермеры было сильно сдвинуто в сторону степняков против ожидаемого модельного. И все эти шесть групп входили в варну браминов, выполняющих в обществе роль священнослужителей и хранителей традиционных древних текстов на санскрите (санскрит относится к индоевропейским языкам). А при этом на долю браминов приходилось лишь 10 % всей изученной Паттерсоном выборки. Напрашивается вывод, что сами носители ANI, которые смешивались с ASI, не были гомогенной массой, а, напротив, представляли набор социально разграниченных общностей со своим характерным наследственным соотношением степняков и иранских фермеров. Хранители языковых и культурных индоевропейских традиций имели повышенную долю степного наследия и в силу строгостей кастовой системы сохраняли из поколения в поколение и свою социальную роль, и своеобразие своего генетического наследия. Таким образом, даже спустя тысячелетия древняя структурированность ANI просматривается в сегодняшних браминах. Мы также видим здесь еще одно подтверждение степной гипотезы: не только языки, но и индоевропейские культурные традиции, духовными хранителями которых на протяжении тысячелетий были брамины, распространялись народом степного происхождения.

По сравнению с Европой картина перемещений индийских народов менее четкая, потому что нет данных по древней ДНК из Южной Азии. Остается великой загадкой, кто были те люди из долины Инда, населявшие эти места и часть Северной Индии 45–38 веков назад и оказавшиеся на перекрестье всех древних переселений. Пока у нас нет генетических данных по представителям этой цивилизации, но над задачей работает немало специалистов, включая и нашу лабораторию. На одном из лабораторных совещаний в 2015 году наши аналитики заключили пари о генетических корнях цивилизации долины Инда, и спорщики придерживались весьма различных взглядов. Обсуждались три главных возможности. Согласно первой, те люди представляли собой чистых потомков иранских фермеров и говорили на раннем дравидийском языке. Вторая возможность, что они были ASI, то есть уже смешанной группой иранских фермеров и южноазиатских охотников-собирателей; смешанная группа, скорее всего, тоже использовала дравидийские языки. А третья возможность – это ANI: тот народ уже имел и степное генетическое наследие, и наследие иранских фермеров, и разговаривали они на индоевропейском языке. Следствия из этих гипотез будут очень разными, но, как бы то ни было, древняя ДНК поможет разгадать великие тайны истории Индии – и эту, и многие другие.

Рассказывая историю своего происхождения, люди племени суруи в Амазонии говорят, что есть бог Палоп и он сначала сотворил себе брата по имени Палоп Лерегу, а уж после него и людей. Бог Палоп дал индейским племенам гамаки и орнаменты и велел делать татуировки на теле, пирсинг на губах, а белым людям ничего такого не дал. Палоп изобрел языки – для каждого племени свой – и расселил племена по земле 1 .

Эту историю записали антропологи, которые пытались разобраться в культуре суруи. Подобно прочим историям о происхождении, для ученых она выглядела мифом и представляла интерес лишь с социологической точки зрения. Ведь мы, ученые, предлагаем свои истории о происхождении. И считаем их важнее, потому что они проверены научными методами и построены на внушительном фактическом материале. Но и нам не помешает известное смирение. В 2012 году я вел проект, утверждавший, что все индейцы к югу от Мезоамерики, включая и суруи, происходят от единой предковой популяции, которая 15 тысяч лет назад начала двигаться от ледникового края на юг 2 . Я был настолько уверен в этой теории – а она, между прочим, соответствовала археологическим данным, – что даже использовал термин “первые американцы”, подчеркнув таким образом их “родоначальную” природу. Тремя годами позже я понял, что ошибался. Суруи и некоторые из их соседей вобрали наследие иной американской популяции-основательницы, и мы пока не знаем, откуда она родом и когда прибыла на Американский континент 3 .