Дэвид Райх - Кто мы и как сюда попали [Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом]

Такие результаты позволяют предположить, что в Африке задолго до рубежа в 50 тысяч лет назад, то есть до появления симптомов современного поведения в археологической летописи, произошло крупное популяционное смешение. Этот эпизод гибридизации никак нельзя причислить к скромным по эффекту событиям, подобным 2 % неандертальской добавки у неафриканцев или такому же по размеру довеску от архаичной популяции-призрака, выведенной Уоллом и Хаммером. Потому что это не примесь, а настоящая смесь примерно в равных – 50 на 50 – долях. И нельзя сказать, какой из источников считать современным, а какой архаичным. Возможно, никакой из них не был современным, и никакой – архаичным. Может, само смешение и явилось той квинтэссенцией, которая породила современного человека: соединенные и по-новому перетасованные биологические черты двух популяций дали преимущество новообразованной общности людей.

С какой стороны приступать к исследованию африканского прошлого, того, которое стало разворачиваться уже после становления современного человека и его расселения за пределы Африки и Ближнего Востока, то есть позже 50 тысяч лет назад? Информации на этот счет немало, так как африканские последовательности ДНК обычно на треть более разнообразны, чем любые неафриканские. Это удивительное разнообразие свойственно не только каждой отдельной африканской популяции, но и всему африканскому человечеству, а все потому, что некоторые африканские популяции существовали изолированно от остальных в четыре раза дольше, чем любые взятые наугад пары внеафриканских популяций. Проявляется это, если, например, сравнить число разнящихся мутаций у любых индивидов в парах африканских популяций (к примеру, бушменов из Южной Африки и йоруба из Западной Африки) и в парах любых неафриканских популяций – даже минимальная разница между африканскими индивидами будет выше, чем между неафриканцами 12 .

Но изучать это разнообразие исключительно трудно, потому что все древние вариации – а они и в самом деле имеются в геномах нынешних людей – здорово перемешаны. Близко к современности, то есть в последние несколько тысяч лет, имели место четыре крупные экспансии, связанные с продвижением сельского хозяйства и маркированные распространением языковых групп 13 . Все это создало хороший генетический микс. В нем утонуло африканское прошлое, ведь экспансии двигали народы на многие тысячи километров от места происхождения, новые пришельцы замещали или перемешивались с местными группами, которые прежде тоже были широко расселены. В этом смысле изучение африканских популяций мало отличается от соответствующих евразийских историй, в Евразии население тоже многажды обновлялось.

Самое сильное влияние на африканское население относится к сельскохозяйственной экспансии банту-говорящего народа 14 . Археологические факты повествуют, как шло распространение новой культуры: оно стартовало примерно 4 тысячи лет назад с запада Центральной Африки, где сейчас приграничный район Нигерии и Камеруна 15 . Около 25 столетий назад эта культура достигла области озера Виктория на востоке Африки, принеся технологию железных орудий 16 , а 17 столетий назад докатилась и до Южной Африки 17 . В результате подавляющее большинство народов Восточной, Центральной и Южной Африки говорят на языках банту, а самое высокое языковое разнообразие приходится на сегодняшний Камерун. Это согласуется с гипотезой о существовании в районе Камеруна языка протобанту, который вместе с культурой, зародившейся там 4 тысячи лет назад, стал распространяться во все стороны 18 . Банту входит в более крупное объединение, так называемую нигеро-кордофанийскую языковую семью [16] Или макросемью. (Прим. перев.) , вобравшую большинство языков Западной Африки 19 . Здесь, вероятно, кроется объяснение, почему рисунок генетической изменчивости (то есть частотное распределение конкретных мутаций) в группах из Нигерии и Замбии имеет больше сходства, чем в группах из Германии и Италии, хотя первая пара разделена большим расстоянием, чем вторая.

Рис. 26.Вследствие экспансии банту в последние 4 тысячи лет на сегодняшний день западноафриканское наследие доминирует в Восточной и Южной Африке.

Сейчас разработаны сверхчувствительные генетические методы, позволяющие на интервале в несколько последних тысяч лет выявлять наличие общего предка у пары индивидов. С помощью такого метода удалось проследить географический маршрут экспансии банту. Генетическая изменчивость носителей банту на востоке Африки больше схожа с картиной изменчивости в Малави к югу от центральноафриканских тропических лесов, чем с изменчивостью популяции Камеруна 20 . Это означает, что основная ветвь экспансии сначала двинулась на юг, а уж потом в восточные области, взяв восточный курс уже из южных форпостов. Данная схема противоречит принятой ранее теории о прямой восточной экспансии из Камеруна, которая до получения генетических данных казалась вполне обоснованной.

Другая мощная сельскохозяйственная экспансия соотносится с распространением нило-сахарских языков, на которых говорят от Мали до Танзании. Многие популяции, говорящие на этих языках, занимаются скотоводством, поэтому эту языковую экспансию рассматривают в контексте распространения скотоводства и земледелия в засушливые зоны Сахеля (саванновые полосы к югу от Сахары), когда 5 тысяч лет назад Сахара стала расширяться. Нилотские языки – одна из крупных ветвей нило-сахарских языков, их используют скотоводы долины Нила и Восточной Африки, в том числе масаи и динка. Судя по генетике, пастухи, говорившие на нилотских языках, попадая на территории местных земледельцев, не обязательно занимали социально подчиненное положение. Так, в земледельческой группе луо из Западной Кении (к которой принадлежал отец Барака Обамы) говорят на нилотском языке. Ученый из Кении, Джордж Айодо, работавший в моей лаборатории, сам луо по национальности, выяснил, что профиль генетической изменчивости у луо очень похож на таковой у носителей банту. Объясняется это, по-видимому, тем, что банту-говорящие восточноафриканские земледельцы переняли нилотский язык у высокостатусных соседей-скотоводов 21 .

Есть в Африке еще одна группа языков – афроазиатских, – чье происхождение совсем неясно. Сейчас они наиболее разнообразны в Эфиопии, так что идея о северо-восточном центре происхождения этой группы приобретает дополнительный вес 22 . Но афроазиатские языки включают еще и ближневосточную ветвь: арабский, иврит и древний аккадский. С этими языками связана интродукция ячменя, пшеницы и других культур ближневосточного земледелия на северо-восток Африки 23 , что происходило около 7 тысяч лет назад 24 . Тут очень вовремя появились данные по древней ДНК – по ним начинают проступать документальные свидетельства о миграциях людей между Северной Африкой и Ближним Востоком, а вместе с ними перемещались языки, обычаи и зерновые культуры. В 2016–2017 годах из моей лаборатории вышли две работы, в которых разбиралась генетическая общность многочисленных восточноафриканских групп, включая носителей и афроазиатских, и других языков. Выяснилось, что их общее наследие в значительной мере происходит от ближневосточной популяции, существовавшей примерно 10 тысяч лет назад 25 . Также мы нашли хорошее подтверждение еще одному потоку мигрантов из Западной Евразии в Восточную Африку, на сей раз связанных с иранскими фермерами бронзового века, что вполне понятно, учитывая мощные ближневосточные миграционные импульсы того периода. Эта часть ближневосточного наследия широко представлена у нынешних народов Сомали и Эфиопии, говорящих на кушитской ветви (в ранге подсемьи) афроазиатских языков. Так что по генетике вырисовываются две крупных миграционных волны, двигавшиеся с севера на юг как раз во время расползания и диверсификации афроазиатских языков. При этом не нашлось никаких генетических признаков популяций Черной Африки (области к югу от Сахары) в геномах у египтян или жителей Ближнего Востока и Египта, живших до Средних веков 26 . По генам, естественно, никак не определишь, на каком языке человек разговаривал, так что генетика сама по себе не является доказательством той или иной гипотезы о центре зарождения афроазиатских языков, будь то Черная Африка, Северная Африка, Аравия или Ближний Восток. Но при этом у генетиков нет сомнений, что по крайней мере некоторые афроазиатские языки принесли фермеры с Ближнего Востока. Другой вопрос: на каком языке говорили в Африке до них?