Роберт Хендриксон - Хитрее человека. Исчерпывающая история крысы и человеческая цивилизация

Если верить подобным сообщениям, то самым рьяным крысоловом среди собак считалась сука породы бультерьер по кличке Дженни Линд, за полтора часа уничтожившая 500 крыс, — травля проходила в 1853 году в ливерпульском спортивном клубе под названием «Пчелиный улей». Британский бультерьер Джоко убил 1000 крыс за 1 час 40 минут, а через 10 недель перекрыл собственный рекорд, — тогда против него выставили сразу 100 крыс, что было не совсем честно. Единственное достижение этого отвратительного вида спорта заключается в том, что для крысиных боев вывели породу крыс-альбиносов (на белой шкурке кровь была особенно заметна.

Лучшими крысоловами среди собак заслуженно считают терьеров, к их услугам до сих пор прибегают при определенных обстоятельствах. Именно терьеры спасли пальмовые плантации в Австралии, едва не погубленные крысами, поселившимися в стволах деревьев, — грызунов выкурили из укрытий, заставив спуститься на землю, где их уничтожили терьеры.

Хотя собаки неплохо справляются со своей работой, существует еще одно животное, пользующееся репутацией непревзойденного крысолова, правда, вопрос о том, следует ли считать эту репутацию заслуженной, остается открытым. Речь идет об обыкновенной кошке. Жители Древнего Египта обучали кошек охранять зернохранилища от посягательств со стороны грызунов, — после смерти они бальзамировали своих любимиц и хоронили их с величайшими почестями, — вместе с множеством забальзамированных крыс, чтобы обеспечить им в загробном мире настоящее пиршество.

Попав из Египта в Рим, — это произошло около 150 года до н. э. — кошки превратились в грозное орудие муниципальной санитарной системы. Сегодня, почти две тысячи лет спустя, римские кошки, содержащиеся в холе и неге, практически начисто лишились всех инстинктов крысоловов. По подсчетам специалистов для того, чтобы прокормить около 250000 бродячих кошек, населяющих руины Древнего Рима, в том числе Форум и Пантеон, потребовалось бы около 30 миллионов крыс, но кошки так привыкли получать корм от туристов, что редко выходят на охоту. Теперь в Риме больше нет gatara — так называли «кошачьих хозяек», которые по традиции кормили кошек, — поэтому многие римские кошки предпочли переселиться в пригороды.

Средневековая легенда рассказывает о том, как кошка вывалялась в красной глине, чтобы ее сочли израненной. Вся «в крови», киска вытянулась на земле и, затаив дыхание, стала ждать, когда к ней подойдет крыса. Видя, что кошка не дышит и лежит, высунув язык, крыса сочла ее мертвой и взобралась на труп врага. Кошка схватила ее и съела. Чосер описывает кошку как непревзойденного, неутомимого охотника на грызунов:

В 13 веке европейцы начали преследовать и истреблять кошек, считая их воплощением сатаны. Как ни горько сознавать это в свете современных знаний о Черной смерти, но человечество, не покладая рук, уничтожало не истинного разносчика ужасной болезни, а его традиционного недруга. Дефо сообщает о том, что в 1665 году во время лондонской эпидемии чумы горожане уничтожили около 200000 кошек, считая их виновными в распространении болезни.

Бессмысленные убийства кошек в конце 17 века отражены в стихотворении Ричарда Брэтуэйта:

Фридрих Великий зачислял кошек в официальную охрану армейских продовольственных припасов, и к началу эпохи промышленной революции кошка вернула себе общественное признание, — в этом ей помог талант крысолова, так ценившийся в перенаселенных, кишевших крысами городах Европы. Вскоре к Европе присоединились остальные страны мира. В начале двадцатого века начали появляться сообщения о судах и самолетах, перевозящих кошек в какой-либо уголок земли для уничтожения крыс, — например, в Боливию, когда там разразилась эпидемия тифа. Легенды о необычайных способностях кошек распространились по всему миру. Например, в Южной Америке существует старая сказка о том, как кошка, мышь и собака решили поселиться вместе. Разумеется, мышь с кошкой были заклятыми врагами, но между мышью и собакой установились самые дружеские отношения. В один прекрасный день мышь услышала лай и вышла из норки, чтобы поздороваться со своим приятелем. И немедленно попала кошке в лапы. «Кошки не умеют лаять», — вот и все, что она успела сказать. На что кошка, облизнувшись, ответила: «Тот, кто хочет преуспеть в жизни, должен изучать иностранные языки».

Кошки, относящиеся к числу высокоорганизованных хищников, обладают тонким слухом и слышат даже шорох коготков, когда грызуны пробираются по своим подземным ходам. Обычной кошке ничего не стоит за самое короткое время уничтожить дюжину мышей. Перед тем как убить грызуна, она подолгу играет с ними в кошки-мышки. Иногда поступки этих крысоловов недоступны нашему пониманию. Одна домашняя кошка, за поведением которой наблюдал весьма уважаемый зоолог, уничтожила целый выводок крыс, обнаружив в саду гнездо, и методично перетаскала каждую из своих жертв на открытое пространство, находящееся в шести метрах от гнезда. Выложив убитых крыс в ровную шеренгу, кошка оставила их разлагаться, не съев ни одной. Даже в условиях дикой природы такое количество крыс значительно превышает ее потребности в пище, — добыча испортится гораздо раньше, чем кошка сможет ее съесть, — этот случай является ярким примером охотничьего азарта.

Может быть, кошки озабочены не только поисками пищи, но и регуляцией численности популяции крыс?

Во время первой мировой войны множество кошек было отправлено во Францию, чтобы избавить страну от окопных крыс. Одна из популярных карикатур изображала инспектора Киддера с Острова Собак, прибывшего в Америку, чтобы закупить для Франции 500 кошек. Такой план существовал в действительности. Позднее, в разгар Великой депрессии, секции любителей животных в Париже, Марселе и Гавре задались безнадежной целью вывести «суперкошек» — особую породу, призванную избавить Францию от крыс. Сразу после окончания второй мировой войны Американское общество любителей кошек предложило подарить Европе миллион этих животных, рассчитывая таким образом решить крысиную проблему. Осуществлению плана, от которого впоследствии пришлось отказаться, противостояли любители кошек, убежденные в том, что изголодавшиеся европейцы просто-напросто съедят их любимцев.