Ли Дугаткин - Как приручить лису (и превратить её в собаку). Сибирский эволюционный эксперимент

Новые, тщательно подготовленные исследования убедительно доказали, что у многих видов животных имеются весьма сложные коммуникативные системы. Прекрасный пример представляют те же верветки, изучавшиеся в национальном парке Амбосели в Кении. Жизнь верветок полна опасностей. В кустарнике прячутся леопарды, а в небе барражируют орлы, выжидающие удобный момент, чтобы утащить в своих когтях зазевавшуюся обезьянку. Кругом полным-полно змей. К счастью, верветки умеют предупреждать друг друга об угрозах и делают это весьма необычным образом. У этих обезьян имеется система предупреждающих сигналов, оповещающих о различных опасностях. Заметив поблизости орла, верветки испускают особый кашляющий звук, и другие верветки начинают пристально вглядываться в небо или сразу прячутся в кусты, где чувствуют себя в безопасности. При появлении леопарда издается сигнал, напоминающий лай. В этом случае обезьяны ищут спасения на высоких деревьях. А если они видят питона или кобру, затаившихся в высокой траве, то производят особый «набатный» сигнал, заставляющий сородичей замереть и оглядываться вокруг. Таким образом, каждая разновидность сигнала предполагает свой специальный адаптивный ответ со стороны его получателей {141} 141 R. Seyfarth. “Vervet Monkey Alarm Calls: Semantic Communication in a Free-Ranging Primate”, Animal Behaviour 28 (1980): 1070–1094. .

Хотя коммуникация животных очень интересовала Людмилу, у нее не было опыта исследований в данной области. За долгие годы эксперимента она и ее сотрудники зафиксировали богатый репертуар новых звуков, издаваемых лисами, начиная от скуления и хныканья «элитных» лисят, жаждущих общения с человеком, и заканчивая различными видами лая. В этом наборе были и звуки, производимые Коко, и те странные «хааау, хааау, хау, хау, хау», напоминавшие человеческий хохот. Но ни один из сотрудников Института цитологии и генетики не имел понятия, как изучать вокализации, и Людмила никогда не помышляла всерьез заняться их исследованием, пока в 2005 г. на горизонте не появился человек, готовый взяться за это дело.

В то время Светлане Гоголевой, или просто Свете, было 22 года. Она работала в лаборатории Ильи Володина, молодого профессора Московского государственного университета, который когда-то окончила Людмила {142} 142 Володин исследовал коммуникативные способности у самых разных видов живых существ – от воронов и бурундуков до собак и полосатых поссумов. . Володин специализировался в области изучения коммуникации у животных. Прочитав про эксперимент по одомашниванию лис, Света поняла, что он дает уникальную возможность узнать, как доместикация может повлиять на коммуникативные способности животных. Володину эта идея понравилась, и они вдвоем обратились к Людмиле с предложением провести сравнительный анализ вокализации у лис из «элитной», контрольной и агрессивной групп. Людмила, как обычно, обрадовалась новой возможности и пригласила Свету присоединиться к проекту.

В первую очередь, по мнению Людмилы, надлежало сделать пробные записи звуков, издаваемых животными из всех трех групп. Когда записи были готовы, она отправила их в МГУ, чтобы узнать мнение Светы и ее научного руководителя. Прослушав пленки, Света и Володин пришли в восторг. Им не доводилось слышать ничего подобного. «Проанализировав первую порцию записей, – вспоминает Света, – мы решили, что я должна немедленно ехать в Новосибирск и начать работать с этими уникальными животными». Исследование началось летом 2005 г. «Сначала я немного нервничала, – говорит Света, – ведь я была всего лишь студенткой». Но все ее опасения как рукой сняло при встрече с Людмилой. «Она показалась мне очень доброй и симпатичной женщиной», – вспоминает Света. В своем кабинете, за чашкой чая Людмила рассказала гостье о Беляеве и его эксперименте. «Людмила была очень дружелюбной и часто улыбалась при разговоре, – говорит Света. – Ее улыбка и мягкий голос рассеяли мое беспокойство» {143} 143 Светлана Гоголева, интервью с авторами по электронной почте. .

Работать с агрессивными животными было очень трудно, зато общение с ручными лисами доставляло много удовольствия. Света особенно подружилась с лисицей по кличке Кафедра. Она тепло вспоминает свою первую встречу с этой ласковой лисой, которая «легла на бок и издала длинную серию звуков, состоявшую из бормотания и вздохов». А когда Света начала поглаживать Кафедру, та уткнулась мордой ей в рукав и стала лизать ее пальцы.

Света начала свое исследование с каталогизации разнообразных звуков, издаваемых лисами из трех групп {144} 144 S. Gogoleva et al. “To Bark or Not to Bark: Vocalizations by Red Foxes Selected for Tameness or Aggressiveness toward Humans,” Bioacoustics , 18 (2008): 99–132. . «Как правило, я начинала работу между десятью и половиной одиннадцатого утра, сразу после утреннего кормления животных, – рассказывает она. – У меня был список лис, и я могла выбирать любую из них для исследования». С самого начала ей стало понятно, что агрессивные животные были самыми шумными. Но громкость издаваемых звуков как таковая Свету мало интересовала. Ей хотелось понять происхождение звуков и определить, есть ли различия в вокализации между тремя экспериментальными группами. Для этого она протестировала по 25 самок из каждой группы.

Вооружившись магнитофоном Marantz PM-222, Светлана подходила к клеткам, стараясь делать это строго единообразным, четко отрепетированным образом. Она останавливалась примерно в метре от клетки и, если животное начинало издавать звуки, записывала их в течение пяти минут. Всего ей удалось записать 12 964 звуковых сигнала, поданных 75 самками, которые она распределила по восьми категориям. Четыре типа вокализаций издавали все животные, независимо от того, к какой группе они относились, а из четырех других два типа были свойственны только «элите», а два других – только агрессивным или контрольным лисам.

Два звука, специфичных для агрессивных и контрольных животных, напоминали фырканье и кашель. Что касается вокализаций, характерных только для «элитных» лис, то это были те самые звуки, которые она услышала от Кафедры, – бормочущие и вздыхающие. Лисы издавали их ритмичными сериями из пяти тактов: бормотание – вздох – бормотание – вздох – бормотание. Именно так возникал странный «хохот», хорошо знакомый Людмиле.

Затем Света принялась за углубленный анализ «вокализации “ха-ха”». Она изучила акустическую микродинамику звуков, исследовав их длительность, амплитуду и частоту. Оказалось, что эта звуковая комбинация и в самом деле очень напоминает человеческий смех. Ни одно другое животное не способно на подобное подражание. Света сопоставила спектрограмму (то есть визуальные репрезентации звуков) этих лисьих бормотаний и вздохов со спектрограммой человеческого смеха и не нашла никаких серьезных отличий. Людмила оказалась права. Эти звуки были невероятно, сверхъестественно схожи. Спектрограммный анализ позволил Свете и Людмиле выдвинуть радикальную и смелую гипотезу, что ручные лисы используют «вокализацию “ха-ха”», чтобы привлекать внимание человека и сделать общение с людьми более продолжительным. Они предположили, что каким-то образом эти животные убедились, что нас, людей, привлекает подобие человеческого смеха {145} 145 S. Gogoleva et al. “Explosive Vocal Activity for Attracting Human Attention Is Related to Domestication in Silver Fox,” Behavioural Processes , 86 (2010): 216–221. . И хотя исследовательницы не знают, как именно это произошло, трудно представить более элегантный способ установления тесных взаимоотношений между двумя разными видами животных.