Владимир Крупин - Так начиналось…

Другая проблема — Арал. Планы ирригации поставили в повестку дня вопрос о самом существовании моря. Взяв на орошение плантаций Средней Азии из Аму- и Сыр-Дарьи всего около 50 кубических километров воды, мы вычерпаем море до дна. Слов нет, увеличатся в два-три раза урожаи хлопка, люцерны, винограда. Но не слишком ли дорого мы заплатим за это?

Биогеоценология заставляет нас рассмотреть проблему Арала комплексно. Круговорот воды в этом районе носит замкнутый характер. Ликвидировав Арал, мы оставим на его месте соляную пустыню. Как скажется ее палящее дыхание на жизни новых да и старых оазисов? Ведь та вода, которая испаряется сейчас из Арала, уносится ветрами на Памир и Тянь-Шань и, выпав там в виде дождей и снега, возвращается снова в реки. Откуда же возьмем тогда воду для орошения? Не лучше ли пойти по другому пути? Во-первых, закрыть все щели в оросительных системах, забетонировать, одеть в пластмассу каналы и арыки, и ликвидация потерь даст нам 10–12 кубических километров влаги. Во-вторых, срезать камыш в дельтах рек — он бесполезно испаряет еще 10–15 «кубиков». И наконец, использовать на орошение подземные и подпочвенные воды — это еще не менее 8–10 кубических километров. Вот вам искомая вода. Правда, получить ее не дешевле, не проще, чем решать проблему упомянутым выше способом. Но будущее Арала и оазисов представляется в этом свете куда более радужным.

Биогеоценологический подход к явлениям природы привлекает к себе все большее внимание современной науки. Исследователи, занятые проблемами, казалось бы, далекими от сукачевских «лесных теорий», находят в них пищу для собственных размышлений. Впрочем, предоставим слово самим ученым.

Геохимик, академик А. П. ВИНОГРАДОВ : Биогеоценологические исследования важны для геологии, поскольку определенные сообщества организмов, как правило, приурочены к определенной геологической обстановке и по ним можно вести поиски нужных пород.

Химик, лауреат Нобелевской премии, академик Н. Н. СЕМЕНОВ : Нельзя ли создать в низовьях Волги, на Иртыше, в пойме Дона и Днепра такие биогеоценозы, чтобы там увеличилось количество диких уток до масштабов, сравнимых с птицеводством, или провести такие искусственные мероприятия, чтобы наш белый гриб сделать промышленным?

Ихтиолог, член-корреспондент АН СССР Г. В. НИКОЛЬСКИЙ : Проблема лесной биогеоценологии тянет за собой много проблем, в том числе и водную. Мы должны научиться через регуляцию леса управлять процессами стока, и не только органического, но и гидрогеологического.

Эколог, член-корреспондент АН СССР С. С. ШВАРЦ : Биогеоценоз управляет климатом. Это значит, что качественное обогащение сообщества не только вызовет непосредственное увеличение его продуктивности, но и изменит условия среды.

Орнитолог, профессор Н. А. ГЛАДКОВ : Управлять биогеоценозами, как управляют в сельском хозяйстве!

Космобиолог, академик О. Г. ГАЗЕНКО : Отправной теоретической базой для научной разработки биологических систем космического корабля является целый комплекс биологических наук, и прежде всего общая экология (точнее, биогеоценология).

Однажды я привез из Латвии два сувенира.

Первый сдал в редакционный музей. Это необычно легкая и изящная деталь — втулка — из тех, что применяют в станках и машинах. Пластмасса? Нет. Похоже, что она выточена из ценной породы дерева.

Второй красуется на моем письменном столе. Впрочем, красуется — не то слово. Речь идет об обыкновенной стеклянной бутылочке, в каких хранится порошок пенициллина. На клочке бумаги, приклеенном к стеклу, четко выведено тушью: «Рибонуклеиновая кислота дрожжевая».

Два сувенира — две судьбы. О них — мой последний рассказ.

Есть люди, встречи с которыми ждешь годами. Знаешь их понаслышке. Встречаешь их имя на обложках солидных изданий. Видишь в киножурналах. И все-таки недостает личного общения, чтобы составить себе целостное представление о человеке, имя которого стало для тебя таким знакомым.

Очень давно я хотел увидеть академика Арвида Калниньша.

Первая встреча была заочной. Близкий мне человек болел туберкулезом. Знакомые посоветовали: напишите в Ригу в Институт лесохозяйственных проблем Калниньшу. Он поможет. У них есть новое эффективное средство — ПАСК. Письмо ушло. А вскоре в ответ пришла посылочка с лекарством.

ПАСК (парааминосалициловая кислота) спас жизнь не одному больному. Тысячи людей в нашей стране с благодарностью вспоминают А. Я. Калниньша, С. А. Гиллера и других создателей этого препарата.

И вот я в Риге. Улица Академияс. Здесь расположен целый комплекс новых институтов — органического синтеза, механики полимеров, химии древесины. И внешний вид, и оборудование — модерн, в самом хорошем понимании этого слова…

Синтез, полимеры, химия… Уже из названий видно, что институты занимаются родственными проблемами. Роднит их и еще одно обстоятельство: они, так сказать, братья по происхождению. Все эти научные центры — дети одного отца: они вышли из недр Института лесохозяйственных проблем. Его основатель, профессор Калниньш, тоже распростился со своим детищем. Оставив его на своих учеников, академик возглавил Институт химии древесины.

Жизнь Арвида Яновича Калниньша могла бы послужить благодатным материалом для романиста. Она полна драматических конфликтов и ситуаций. Сын простого лесника, он сумел еще в 1916 году благодаря своей одаренности и трудолюбию окончить политехнический институт, и на год раньше срока. Его учителем был известный химик академик Вальден.

1917 год . Западный фронт. Калниньш — сапер. Демобилизация застает его на Украине, и он остается работать в губсовнархозе. Заведует лесным отделом и одновременно читает лекции по химии в Житомирском пединституте.

1920 год . Возвращается на родину. Избран доцентом кафедры лесной технологии.

1925 год . Министр просвещения в буржуазном «правительстве специалистов». Наука в той Латвии тогда находилась в ведении этого министра.

— «Ведать» было, собственно говоря, некем, — вспоминает Арвид Янович. — По химии, механике, биологии, физике и другим точным наукам работало человек десять-двенадцать. А теперь только в институте, где я директорствую, полторы сотни творческих научных работников. Три доктора и двадцать один кандидат.