Роберт Сапольски - Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки

Эти рассуждения подводят нас ко второму фундаментальному вопросу: откуда у людей взялось такое поразительное свойство, как сотрудничество с неродственниками? Мы придерживаем двери лифта для незнакомцев, пропускаем машину справа, выходим из автобуса по очереди. Мы выстраиваем культуры для миллионов людей, соблюдающих общие правила. А это требует более мощной основы, чем изоляция популяции-основательницы или эффект зеленой бороды. С тех пор как Гамильтон и Аксельрод ввели моду на «око за око», исследователи посвятили горы литературы механизмам поощрения кооперации у людей. Механизмов этих множество.

Игра, неограниченная по времени.Двое играют в дилемму заключенного и знают, что после очередного раунда больше не встретятся. Логика диктует выбирать предательство; все равно игрокам уже не представится возможность обсудить эту ситуацию после первого – и единственного – раунда. А если играются два раунда? И здесь предательство доминирует над сотрудничеством – по тем же самым причинам. Другими словами, исходя из соображений здравого смысла в финальном раунде всегда выгоднее предавать, а не сотрудничать. Таким образом, в двухраундовой игре определяющим станет поведение в раунде 2, поскольку рассуждения сводятся к ситуации игры однораундовой, когда логичнее предавать. Три раунда? То же самое. Получается, что при известном числе раундов логика голосует против кооперации. А вот в той игре, крайняя временная граница которой не определена, логичнее сотрудничать: неизвестное число раундов заставляет подумать о будущем, где возможны расплата и возмездие, где преимущества коллективного подхода накапливаются при все возрастающем количестве взаимодействий {965}.

Множественные игры.Два противника играют одновременно две игры (раунд за одну игру, раунд – за другую, по очереди). В одной из игр порог установления сотрудничества намного ниже. Как только запускается процесс кооперации в менее жесткой игре, психологический настрой на сотрудничество переносится и на параллельную игру. Именно поэтому менеджеры в высококонкурентных фирмах привлекают специалистов со стороны для проведения «игр доверия», чтобы игровая ситуация, в которой легко устанавливается доверие, благоприятно повлияла и на рабочую обстановку.

Игра с открытыми картами. В такой игре другие участники видят, как вы себя вели в предыдущих играх. Репутация очень мощно поддерживает сотрудничество. Боги-морализаторы, по сути, выполняют похожую роль: они ведь видят нас насквозь, для них все карты открыты. Как мы видели в главе 9, сплетничают все, от охотников-собирателей до горожан, и в результате наши поступки становятся записями в широко открытой для всех книге репутаций {966}.

Игра с открытыми картами способствует становлению уникального и сложнейшего типа человеческого сотрудничества – т. н. непрямого реципрокного альтруизма. Человек А помогает человеку Б, который помогает В, который помогает Г… Взаимопомощь между двумя людьми в ситуации ограниченных взаимодействий подобна бартерному обмену. А непрямая помощь – это что-то вроде предоплаты, где валютой служит репутация {967}.

Другие животные не озабочены вопросами репутации и раздумьями на тему неограниченных по времени взаимодействий. Тем не менее у многих видов сотрудничество устанавливается – с помощью наказаний: например, бывали случаи, когда самца-павиана, который слишком уж грубо обращался с самкой, на долгое время выгоняли из группы собравшиеся вместе родственники самки. Да, наказание – это действенный инструмент для кооперации, но у людей это палка о двух концах.

Во всех культурах до той или иной степени присутствует желание заплатить за наказание нарушителей правил, и чем выше в обществе просоциальность, тем больше люди готовы платить. В одной работе исследовалась сельская община эфиопов, жизнеобеспечение которой строилось на вырубке местного леса; дерево затем пережигали на уголь, и этот продукт продавали. Такое производство представляет собой классическую трагедию общин: никто не начнет за здорово живешь вдруг ограничивать заготовку дров для поддержания леса в здоровом состоянии. Исследование показало, что если жители какой-то деревни выказывали высокую степень готовности устанавливать административные наказания в экономических играх, то в этом поселении больше следили за нормативами вырубки леса и именно здесь леса были самыми здоровыми. И, как мы видели в главе 9, особенно просоциальны те культуры, в которых боги карают нарушителей обычаев {968}.

Сложность в оплате наказаний состоит как раз в самой оплате: стоимость контроля и наказания нарушений может оказаться выше выгод, приносимых сотрудничеством. Решением становится ослабление контроля нарушений после длительного периода кооперации: другими словами, в игру вступает доверие. Например, очень немногие амиши [512], вероятно, покупают себе дорогостоящие домашние системы безопасности со встроенным сканером сетчатки глаза {969}.

Еще одна сложность касается того, кто наказывает. У других видов наказание обычно осуществляется жертвой, т. е. обиженной стороной. По определению, наказание (штраф) в игре с двумя игроками (например, в «Ультиматуме») всегда совершается вторым участником. В этой ситуации тот, кто штрафует, отказывается от предлагаемой несправедливой доли, потому что: а) надеется испытать физиологическое удовлетворение от того, что лишил противника его большей доли (как мы знаем из предыдущей главы, миндалина и островок подпитывают этот мощный мотиватор наказаний); б) пытается подтолкнуть наказуемого к более справедливому дележу в будущих раундах; в) совершает акт альтруизма в надежде, что наказуемый поведет себя более справедливо в последующих играх, с кем бы он ни играл. Для наказывающей стороны чрезвычайно трудно соблюдать баланс между тратой и прибылью, чувством и разумом, синицей в руке и журавлем в небе. Может случиться, что наказуемый так разозлится, что еще меньше захочет сотрудничать впоследствии, – в играх это довольно часто происходит {970}.

Человек придумал специфическое и очень эффективное средство устанавливать сотрудничество – наказание производит третье лицо, сторонний объективный наблюдатель. Тем не менее такое наказание может быть затратным для третьих лиц, т. е. эволюционная трудность состоит не только в том, чтобы запустить процесс кооперации, но и в том, чтобы запустился альтруизм третьих лиц, которые вызовутся наказывать {971}.

Люди часто решают подобные проблемы, деля задачу на несколько этапов. Вводят вторичное наказание, осуждая тех, кто отказался выступать в роли карающего: это мир, где правят нормы чести, где человека наказывают, если он умолчит о нарушениях. Альтернативой этому служит система награждения наказывающего: судьи и полицейские получают за службу зарплату. Кроме того, недавние теоретические и практические изыскания показывают, что те, кто берет на себя наказующую роль, вызывают доверие. Но кто контролирует этих карающих третьих лиц? И вот тут-то люди сотрудничают в максимальной степени, чтобы распределить и понизить, соответственно, затраты, а любителей прокатиться за чужой счет наказывают (например, мы платим налоги и штрафуем неплательщиков). Когда все переменные сбалансированы и система приходит в стабильное состояние, мы получаем невероятно высокий уровень кооперации {972}.