Роберт Сапольски - Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки

Риск депрессии увеличивается еще и «опосредованно»: понижаются пороги возбудимости, и поэтому те стрессовые ситуации, которые обычно легко переживаются, для человека с тяжелым детством могут вызвать депрессивный эпизод. Такая уязвимость очень понятна. Депрессия – это по сути болезненное ощущение потери контроля (классически депрессия описывается как «выученная беспомощность»). Если ребенок перенес тяжелую травму, когда был не в состоянии контролировать ситуацию, то при самом благоприятном исходе, став взрослым, он решит: «Это все было ужасно, но тогда я ничего не мог поделать». В случаях же, когда из-за детских травм возникает депрессия, делается болезненное сверхобобщение: «В жизни все ужасно, и никогда ничего нельзя сделать».

Итак, самые разные факторы неблагополучия в детстве формируют одинаковые проблемы у взрослых уже людей. Тем не менее хотелось бы остановиться подробнее на двух факторах.

Что происходит, когда дети становятся свидетелями домашнего насилия, военных действий, группового убийства, побоища в школе? В течение нескольких следующих недель снижается концентрация и самоконтроль. Присутствие при насилии со стрельбой удваивает вероятность того, что свидетель сам совершит грубое насилие в ближайшие два года. Сюда же причисляются знакомые нам депрессия, тревога и агрессия. Исследования подтверждают, что преступники, совершившие насилие над личностью, чаще были свидетелями насилия в детстве, чем те, кто совершил ненасильственное преступление [187] Удивительно, но если ребенок наблюдает насилие много раз, то у него ускоряется старение хромосом. {357} 357 S. L. Buka et al., “Youth Exposure to Violence: Prevalence, Risks, and Consequences,” Am J Orthopsychiatry 71 (2001): 298; M. B. Selner-O’Hagan et al., “Assessing Exposure to Violence in Urban Youth,” J Child Psych and Psychiatry 39 (1998): 215; P. T. Sharkey et al., “The Effect of Local Violence on Children’s Attention and Impulse Control,” Am J Public Health 102 (2012): 2287; J. B. Bingenheimer et al., “Firearm Violence Exposure and Serious Violent Behavior,” Sci 308 (2005): 1323. К сноске: I. Shaley et al., “Exposure to Violence During Childhood Is Associated with Telomere Erosion from 5 to 10 Years of Age: A Longitudinal Study,” Mol Psychiatry 18 (2013): 576. .

Это дополняет нашу общую картину неблагополучного детства. Отдельной темой является влияние на детей насилия в средствах массовой информации .

Существует множество работ, изучавших эффект наблюдаемого детьми насилия по телевизору, в кино, новостях, музыкальных клипах, а также их участия в видеоиграх с насилием. Краткие выводы.

Насилие по телевизору или в кино увеличивает вероятность агрессивного поведения вскоре после просмотра эпизода {358} 358 Прекрасный развернутый обзор: L. Huesmann and L. Taylor, “The Role of Media Violence in Violent Behavior,” Ann Rev of Public Health 27 (2006): 393. See also J. D. Johnson et al., “Differential Gender Effects of Exposure to Rap Music on African American Adolescents’ Acceptance of Teen Dating Violence,” Sex Roles 33 (1995): 597; J. Johnson et al., “Television Viewing and Aggressive Behavior During Adolescence and Adulthood,” Sci 295 (2002): 2468; J. Savage and C. Yancey, “The Effects of Media Violence Exposure on Criminal Aggression: A Meta-analysis,” Criminal Justice and Behav 35 (2008): 772; C. Anderson et al., “Violent Video Game Effects on Aggression, Empathy, and Prosocial Behavior in Eastern and Western Countries: A Metaanalytic Review,” Psych Bull 136, 151; C. J. Ferguson, “Evidence for Publication Bias in Video Game Violence Effects Literature: A Meta-analytic Review,” Aggression and Violent Behavior 12 (2007): 470; C. Ferguson, “The Good, the Bad and the Ugly: A Meta-analytic Review of Positive and Negative Effects of Violent Video Games,” Psychiatric Quarterly 78 (2007): 309. . Интересно, что этот эффект сильнее проявляется у девочек (притом что у них общий уровень агрессии ниже). Эффект тем сильнее, чем младше дети, или чем более реалистично показано насилие, или/и если оно подается как героизм. Также в результате подобного воздействия дети начинают относиться к агрессии терпимее: одно из исследований показало, что девочки-подростки после просмотра музыкальных клипов с насилием с большей готовностью соглашались терпеть его во время свиданий. Ключевым фактором здесь является именно насилие: ничто иное – ни возбуждение, ни волнение, ни разочарование – не увеличивает агрессию.

Если воздействие медианасилия сильно и постоянно, то можно предсказать более высокий уровень агрессии у молодежи обоих полов (агрессия понимается в широких рамках – от поведения в условиях эксперимента до криминального насилия). Это мощный эффект, он различим даже на фоне воздействия массмедиа в целом, влияния физического истощения и запущенности, СЭС, уровня преступности в районе, образованности родителей, психиатрических заболеваний, показателя IQ. Все это надежные результаты огромной важности. Связь между воздействием медианасилия в детстве и усилением агрессии в зрелом возрасте сильнее, чем между воздействием свинца и IQ, или количеством принятого кальция и костной массой, или присутствием асбеста и раком гортани.

Два момента: а) не существует научного подтверждения того, что особо опасные преступники (например, учинившие кровавую бойню) стали таковыми из-за воздействия медианасилия в детском возрасте; б) подобное воздействие совсем не обязательно ведет к усилению агрессии – самый сильный эффект медиа оказывает на тех, кто и так уже предрасположен к насилию. Насилие на экране лишь делает их более безразличными и упорядочивает их собственную агрессию [188] Я бы хотел еще раз поблагодарить уже упоминавшегося Дилана Алегриа, который помог мне разобраться в море публикаций на эту тему. .

Травля – еще один фактор неблагополучия в детстве, и последствия от нее в зрелости сравнимы с последствиями грубого отношения дома {359} 359 W. Copeland et al., “Adult Psychiatric Outcomes of Bullying and Being Bullied by Peers in Childhood and Adolescence,” JAMA Psychiatry 70 (2013): 419; S. Woods and E. White, “The Association Between Bullying Behaviour, Arousal Levels and Behaviour Problems,” J Adolescence 28 (2005): 381; D. Jolliffe and D. P. Farrington, “Examining the Relationship Between Low Empathy and Bullying,” Aggressive Behav 32 (2006): 540; G. Gini, “Social Cognition and Moral Cognition in Bullying: What’s Wrong?” Aggressive Behav 32 (2006): 528; S. Shakoor et al., “A Prospective Longitudinal Study of Children’s Theory of Mind and Adolescent Involvement in Bullying,” J Child Psych and Psychiatry 53 (2012): 254. .

Тут есть одна сложность. Мы все так или иначе наблюдали, или чувствовали на собственной шкуре, или участвовали в третировании бедняг, поэтому мы знаем, что жертва травли не выбирается случайным образом. Дети с шуточной бумажкой на спине «пни меня» часто или сами имеют проблемы с психикой, социальным и эмоциональным развитием, или они есть у них в семье. У таких детей и без того высок риск неблагоприятных последствий по достижении совершеннолетия, а если сюда добавляется травля, то их будущее выглядит еще более унылым.

Портрет хулигана-задиры тоже вполне типичен: начать с того, что по большей части такие дети растут в семьях матерей-одиночек или очень молодых родителей, малообразованных и с неопределенными перспективами трудоустройства. Обидчики делятся на два типа: самый распространенный – это тревожный, одинокий ребенок, который не умеет общаться; он третирует другого от отчаяния или с целью добиться признания. Такие обычно вырастают и прекращают третирование. Второй тип – уверенный в себе, равнодушный, социально развитый ребенок с трудновозбудимой симпатической нервной системой; так выглядит будущий социопат.