Жадсон Брюер - Зависимый мозг. От курения до соцсетей: почему мы заводим вредные привычки и как от них избавиться

В 2008 году я начал читать больше исходных текстов из Палийского канона, в частности те, что описывают концепцию взаимозависимого возникновения ( глава 1). По мере знакомства с текстами я все больше понимал следующее: Будда подчеркивает, что обычно мы теряем свой путь из-за поисков счастья. Возможно, это наблюдение легло в основу его радикального высказывания о страданиях и счастье: «То, что другие называют счастьем, Благородные объявляют страданием. В том, что другие называют страданием, Благородные находят счастье» [74]. Именно эту мысль, скорее всего, хотел донести и бирманский учитель Саядо У Пандита, говоря, что мы ошибочно принимаем приятное возбуждение за счастье, даже несмотря на то что это возбуждение дезориентирует нас и ведет к страданию, вместо того чтобы увести от него.

Откуда Будда знал разницу между истинным счастьем и страданием? Во-первых, он внимательно изучал и наблюдал в действии базовый процесс обучения с подкреплением. «Чем больше [люди] предаются чувственным удовольствиям, тем больше они их жаждут и тем больше они сгорают в огне этих удовольствий, но при этом находят определенное удовлетворение и наслаждение… в зависимости от чувственных удовольствий» [75]. Поведение (погружение в чувственные удовольствия) ведет к вознаграждению (наслаждение), что предопределяет повторение этого поведения в дальнейшем (тяга). Если я проведу час, погрузившись в романтические фантазии, то приятное возбуждение, которое я получу в результате, заставит меня желать большего. То же самое происходило с моими пациентами, когда они выпивали или употребляли наркотики.

Интересно, что Будда проследил этот процесс погружения в удовольствия и опьянения ими до его логического завершения. «Я поставил себе цель найти удовольствия в мире. Все удовольствия, какие только бывают в мире, я нашел. Я ясно, с мудростью увидел, где границы удовольствия в этом мире» [76]. Как гласит история, Будда был принцем. По легенде, святые люди, собравшиеся во дворце, предрекли его беременной матери, что рожденный ею младенец станет либо могущественным монархом, либо великим духовным лидером. Услышав пророчество, отец Будды, царь, сделал все, что было в его силах, чтобы сбылся первый вариант. Он рассудил, что если его сын «будет избавлен от каких бы то ни было трудностей и страданий, то призвание пойти по духовной стезе в нем так и не проснется» [77]. Царь избаловал юного принца, потакая всем его желаниям и окружив роскошью.

По иронии, эта разумная на первый взгляд стратегия возымела обратный эффект. Когда принц изведал все наслаждения, он понял, что они не приносят ему длительного удовлетворения, — он жаждал еще больше. Погруженный в бесконечный цикл удовольствий, однажды он очнулся. Он понял и принцип действия этого процесса, и то, как вырваться из порочного круга: «До тех пор, монахи, пока я не знал на собственном опыте, что это такое, мирские наслаждения… Я не утверждал, что пробудился к непревзойденному совершенному просветлению в этом мире… Но когда я на собственном опыте узнал все это, то сказал, что пробудился. Ко мне пришло знание и видение: “Освобождение моего ума непоколебимо”» [78].

Иными словами, только тогда, когда он ясно увидел, что на самом деле получает в результате своих действий — какие поступки вели к счастью, а какие постоянно поддерживали стресс и страдания, — он понял, как это изменить. Он научился ориентироваться по своему «компасу стресса» и смог с удивительной легкостью переориентироваться и начать двигаться в другом направлении. Это соответствовало базовым принципам формирования привычки: если вы прекращаете совершать действие, вызывающее стресс, то немедленно начинаете чувствовать себя лучше. Иными словами, вы сопоставляете поведение с вознаграждением, причину — со следствием. Важно и, наверное, парадоксально то, что отказ от действия, вызывающего стресс, происходит путем простого осознания своих поступков, а не посредством попыток изменить или исправить ситуацию. Вместо того чтобы пытаться распутать клубок нашей жизни изнутри (и в процессе запутать его еще больше), мы делаем шаг в сторону и позволяем этому клубку распутаться самостоятельно. Мы переходим от действия к бытию.

Во время чтения этих строк Палийского канона меня озарило. Эти выводы были важны. Почему же? Потому что я много раз наблюдал этот цикл на собственном опыте — путая действия, которые порождают стресс, с теми, что могут принести мне немного счастья, и все равно повторяя их снова и снова. Я видел его на примере своих пациентов. И это соответствовало современным теориям обучения.

Некоторое время спустя после моего ретрита в 2006 году, прошедшего под знаком борьбы с собственными мыслями, я приступил к наблюдению за тем, что происходит с разумом и телом, когда я позволяю мыслям течь своим чередом, а не борюсь с ними и не пытаюсь контролировать. Я начал осознавать причину и следствие. После окончания ординатуры в 2008 году я стал практиковать все более продолжительные ретриты, чтобы понять, на что в действительности способен мой разум. Во время длившегося месяц ретрита в 2009 году я начал по-настоящему понимать суть взаимозависимого возникновения, в котором мы бесконечно кружимся, словно белки в колесе.

Я сидел в зале для медитации в центре самостоятельных ретритов, наблюдая за возникающими у меня в голове различными мыслями (причинами) и отмечая, какое воздействие они оказывают на мое тело. Мой разум, видимо, не был достаточно простимулирован, так как начал метаться между атакой сексуальных фантазий и фиксацией на проблемах и тревогах. Приятные фантазии породили острое желание, которое я ощущал как чувство зажатости и беспокойства внутри, в области солнечного сплетения. Внезапно я осознал, что это неприятное ощущение оказывало тот же самый эффект . Впервые в жизни я увидел, как меня затягивают мои мысли. И не имело значения, позитивными они были или негативными. Оба потока мыслей приводили к одному и тому же результату: беспокоящее острое желание, требующее удовлетворения. Я помню, как рассказал наставникам по ретриту о своем «поразительном открытии». Они вежливо улыбнулись и посмотрели на меня взглядом, который говорил: «Добро пожаловать в клуб. Теперь ты знаешь, с чего начать». И я и вправду начал. В течение оставшегося времени того ретрита я до конца исследовал чувство удовлетворения, используя для этого все возможности. Я наблюдал, как мысли возникают у меня в голове и порождают сильное желание мыслить еще больше. Я наблюдал за тем, как во время еды во рту появляется приятный вкус, вызывающий острое стремление съесть еще больше. Я наблюдал, как нарастает беспокойство во время длительных сидячих медитаций и как оно заставляет меня встать. Я исследовал чувство удовлетворения настолько полно, насколько это было возможно. Заклятие «восприятия приятного возбуждения как счастья» было разрушено. Я начал понимать, что такое разочарование, как работает мой «компас стресса», а также то, что я двигался в неверном направлении, еще больше усиливая страдание.