Жадсон Брюер - Зависимый мозг. От курения до соцсетей: почему мы заводим вредные привычки и как от них избавиться

Мой мозг во время медитации. На графике отображена активность моей коры задней части поясной извилины во время практики медитации любящей доброты в ходе пилотного тестирования нашего аппарата МРТ, обеспечивающего нейронную обратную связь. Черным цветом показан рост активности мозга, а серым — ее снижение. Каждый столбик соответствует двухсекундному измерению. Начало интенсивной практики любящей доброты приходится на середину графика (здесь мозговая активность снизилась).

Мы были рады такому результату. Ранее мы уже опубликовали анализ на уровне групп, показывающий, что, как правило, активность коры задней части поясной извилины снижалась во время медитации. Однако было нечто особенное в том, чтобы увидеть, что активность моего мозга настолько четко соответствует моим ощущениям во время практики любящей доброты, которую я первоначально отмел как глупую и сентиментальную.

Собрав еще больше данных по новичкам и опытным медитаторам, мы опубликовали нашу первую работу, описывающую изменения мозговой активности во время медитации любящей доброты [73]. Эти данные отлично согласуются с тем, что мы узнали о роли коры задней части поясной извилины в зацикливании на каких-либо переживаниях. Опытные медитаторы, практикуя эту медитацию в аппарате МРТ, единодушно сообщали об ощущениях, противоположных напряженному возбуждению: теплоте, свободе и т. д.

Наши результаты, кроме того, помогли пролить немного больше света на понимание такого сложного явления, как любовь. Более ранние исследования показывали снижение активности коры задней части поясной извилины у матерей и неодержимых влюбленных. Наши данные подтвердили, что любовь вовсе не обязательно должна активизировать участки мозга, отвечающие за самонаправленность. Любовь не должна крутиться вокруг нас. На самом деле мы рискуем упустить обширный и имеющий большое значение аспект любви, если будем стремиться к тому, чтобы она всегда была сосредоточена на нас.

Полученные данные также созвучны идее Арона и Фишер о том, что увеличение активности коры задней части поясной извилины может отражать разницу между любовью и зависимостью от нее. Наше исследование помогло обнаружить, что участки мозга, связанные с вознаграждением, которые, как было показано ранее, активизируются во время романтической любви (а также у кокаиновых наркоманов), оставались на удивление спокойными во время практики любящей доброты. Возможно ли, что существует уникальная нейронная схема для несобственнической любви? Мой личный опыт наряду с тем фактом, что греки имели специальное слово для ее обозначения, подтверждал эту идею. И результаты наших исследований, хотя и были предварительными, также говорили в ее пользу.

Весьма кстати вышло так, что наша работа по медитации любящей доброты была опубликована накануне Дня всех влюбленных.

Способность сосредоточивать внимание на чем-либо и при этом не отвлекаться — один из ключевых навыков, необходимых при воспитании детей, развитии бизнеса, для духовной практики и лечения пациентов. В медицинской сфере одна из основных причин жалоб, которые пациенты подают в отношении своих врачей, заключается в том, что те их не слушают. Медитация часто преподносится как простой и прямой путь к тренировке «мысленной мышцы». Однако многие из тех, кто заплывает в это море, быстро возвращаются на берег, говоря себе: «Это слишком трудно», или «Я не могу сосредоточиться», или «Как это вообще может кому-то помогать? Мне стало хуже».

В 1998 году, после двух лет обучения в медицинской школе и одновременно практики внимательности, я впервые решился на недельный медитативный ретрит. Местный преподаватель Джинни Морган арендовала помещение в католическом ретрит-центре немного западнее Сент-Луиса и пригласила уважаемого учителя по имени Бханте Гунаратана приехать из своего монастыря в Западной Вирджинии. Сама она собиралась выступать в роли ретрит-менеджера в течение недели его наставничества. После прочтения книги Гунаратаны «Четыре основы внимательности простыми словами» я с приятным волнением ожидал возможности поучиться у него (а также узнать, что это такое — пообщаться с монахом!).

Ретрит предполагал много безмолвной медитации и очень мало инструктажа. Гунаратана часами неподвижно сидел в медитативной позе в передней части храма, превратившегося в зал для медитации, а мы располагались вокруг него концентрическими полукругами. Нам предложили выбрать по собственному усмотрению, сидеть нам или ходить во время медитации. Вопросы мы передавали учителю в письменном виде, и он отвечал на них каждый вечер, когда мы собирались в зале. По всей видимости, это было сделано для того, чтобы мы учились на вопросах друг друга.

Спустя два дня после начала ретрита я чувствовал себя деморализованным и опустошенным. Я плакал у Джинни на плече, бормоча фразы вроде «я не могу этого сделать» и «это слишком трудно». Гунаратана, имевший большой опыт в таких вещах, даже встречался со мной наедине. Он давал мне советы (например, «Попробуйте для начала считать циклы дыхания, доходя до семи»), чтобы помочь удержать ум в спокойном состоянии и предотвратить его блуждания. Проблема заключалась в том, что мой ум все это не воспринимал. Сколько бы я ни пытался, я не мог убедить его, что сосредоточение на дыхании того стоит. Оглядываясь назад, я не могу его винить. Кто захочет уделять внимание такому на первый взгляд скучному объекту, как дыхание, когда голова заполнена гораздо более интересными вещами: приятными воспоминаниями, волнующими мыслями о будущих экспериментах и т. д. Выбор между этими двумя вариантами был очевиден для человека, зависимого от мыслей.

На раннем этапе обучения медитации особое внимание уделяется концентрации на дыхании и повторному сосредоточению на объекте, когда разум начинает блуждать. Эта практика достаточно проста, но она противоречит естественным механизмам обучения, основанного на вознаграждении. Как рассматривается на всем протяжении данной книги, мы лучше всего обучаемся в обстоятельствах, когда можем соотнести наши действия с их результатом. Будда также учил этому принципу; он многократно повторял своим последователям о необходимости замечать причину и следствие, чтобы ясно понимать, что они получают в результате своих действий. Какие же типы поведения мы закрепляем в нашей современной жизни? Скорее всего, в большинстве случаев далеко не те, которые помогают нам избегать стресса. Если следовать нашему «компасу стресса» (когда мы научимся его использовать), мы действительно ищем счастье совсем не там, где нужно.