Валерий Язвицкий - Жизнь животных в рассказах и картинках по А. Брэму

«Здесь, — пишет Брэм в своем дневнике, — я узнал о важных политических событиях, которыми ознаменовался в Европе 1848 год».

Этими событиями были революции, прокатившиеся по ряду стран Западной Европы.

Брэму не пришлось вернуться в Европу. По договору с Мюллером, он должен был предпринять второе путешествие, в самое сердце Африки, почти к экватору, а собранные коллекции привезти барону Мюллеру в Европу. Экспедиция предстояла еще более трудная, и в помощь Брэму приехал его старший брат Оскар.

Первая часть путешествия прошла удачно. Были собраны большие коллекции птиц, зверей и насекомых и проведено много интересных наблюдений. В этот период особенно успешно пополнялись сведения о жизни и распространении насекомых; быстро росли коллекции бабочек, жуков и других тропических насекомых, которыми специально занимался Оскар Брэм. Альфред Брэм знал насекомых хуже своего брата и меньше занимался ими.

Вторая часть путешествия была несчастлива. Погиб Оскар Брэм. Он утонул, купаясь в реке. Тело Оскара нашли, но вернуть к жизни его не удалось, — пришлось похоронить в пустыне.

Смерть Оскара была большой потерей. С тяжелым сердцем отправились путешественники дальше в глубь диких лесов. Огромные стаи обезьян, прыгая по деревьям, долго не отставали от наших путешественников, почти каждую ночь слышался рев львов, навстречу попадались целые стада слонов, а в каждой реке подстерегали неосторожных крокодилы.

Во время одной охоты чуть не погиб и сам Брэм: на него бросился легко раненный и разъяренный бегемот. Только хладнокровие и ловкость спасли Брэма от смерти.

Несмотря на все трудности, сборы коллекций и наблюдения над природой в тропических лесах продолжались, и результаты их превзошли все ожидания. Путешественники добыли шкуры многих зверей и более 1400 птичьих шкурок. Поймали также множество живых животных: ибисов, грифов, обезьян и крупных хищников. Брэм умел обращаться с животными и быстро приручать их.

Наконец Брэм вернулся в Хартум. Здесь он получил письмо с неприятным известием: Мюллер потерял все свое состояние, и экспедиция, заброшенная за четыре тысячи километров от родины, осталась без всяких средств к существованию.

О продолжении путешествия нечего было и думать. Нужно было позаботиться о сегодняшнем дне. Дело дошло до того, что нечем было кормить людей и животных. Но Брэм не растерялся. Он знал, где найдет помощь, и пошел к местным жителям — арабам. Они, как могли, помогали ему. Арабы с большим уважением относились к Брэму. Брэм не походил на других чужеземцев, не гнушался мусульман, как другие европейцы-колонизаторы. Среди арабов у Брэма были настоящие друзья. Он охотно ходил к ним в гости, посещал вместе с ними кофейни и мечети.

Брэм за время своего долгого пребывания в Африке изучил арабский язык, умел читать и писать по-арабски. Часто он ходил в арабской одежде.

Арабы считали Брэма своим: они уверяли, что настоящая его фамилия не Брэм, а И-бре-ем (то есть арабское имя Ибрагим), и дали ему прозвище Халил-эфенди.

Большое почтение внушал еще Брэм своей необыкновенной способностью приручать животных.

В удивлении останавливались арабы, а наиболее суеверные в ужасе закрывали глаза, когда встречали Брэма, за которым вприпрыжку, хлопая крыльями, следовали громадные грифы или стая ручных ибисов. Часто вместо птиц за ним, опустив голову и хвост, бежала львица. Ее звали Бахида. Иногда она подбегала к Брэму и терлась о его колени, как кошка; слушалась она Брэма с первого слова.

Однажды на дороге львица схватила маленького негритенка; все люди в ужасе разбежались, на коже ребенка из-под когтей львицы уже показалась кровь. Брэм шел впереди. Он оглянулся и успел крикнуть львице приказание бросить ребенка. Бахида тотчас же оставила его и затем покорно перенесла наказание хлыстом.

Эта львица стала совсем ручной и настолько привязалась к Брэму, что часто спала с ним вместе на одной кровати. Брэм привез ее потом в Европу.

Брэм приручил еще крокодила, которого поселил на дворе. Бывало, Брэм подойдет к двери и начнет звать крокодила, а тот поднимет голову и послушно ползет к своему хозяину. Брэм проделывал над ним всякие штуки, садился верхом или катал его, как бревно, а крокодил спокойно переносил эти забавы; одного только он терпеть не мог — когда ему пускали в ноздри табачный дым; тогда он сердито мотал головой, щелкал зубами, сопел и быстро уползал.

Но наибольший ужас внушали арабам гиены. Арабы считали гиен нечистыми животными, «исчадиями ада». Бывало, сидят у Брэма в гостях его друзья арабы, пьют чай, ведут спокойные разговоры, — вдруг по лестнице слышатся мягкие шаги и поскрипывание (Брэм жил во втором этаже, а в первом было помещение для зверей). И вот комната наполняется хищными гиенами. Они деловито рассаживаются около гостей и ждут подачки, точно большие собаки. Свое нетерпение гиены выражали хриплым кряканьем. Если Брэм давал им хлеб или мясо, они в знак благодарности обнюхивали его руки и лицо. Глаза гиен светились в полумраке комнаты. Арабам казалось, что гиены вот-вот разорвут Брэма и всех присутствующих, и гости в ужасе пятились к дверям.

Альфред-Эдмунд Брэм.

Почти 14 месяцев прожил Брэм в Хартуме. У него было много времени для воспитания животных, но не было денег перевезти свой большой караван и коллекции в Европу.

В это время в Хартум приехал по торговым делам один предприимчивый купец из России, по рождению немец. Европейцы очень редко приезжали в Хартум. Этот купец, возвращаясь в Каир уже без товаров, охотно взял с собой Брэма и весь его караван. Плавание по реке Нилу прошло благополучно, только на бурных нильских порогах сорвалось с палубы и потонуло несколько ящиков с коллекциями. В Каире Брэму удалось занять немного денег, чтобы вывезти в Европу своих животных. В Вене ему все же пришлось сделать остановку. С большим сожалением Брэм продал для расплаты с долгами большую часть своих животных, в том числе львицу Бахиду и крокодила. Остальных животных Брэм отвез в Берлинский зоологический сад.

Наконец, после пятилетнего отсутствия Брэм вернулся в родной дом.

Встречать его вышли отец, мать, сестры и братья. Сначала его даже не узнали, так он изменился. Уехал Брэм веселым безбородым юношей, а тут вдруг выходит из экипажа человек с большой темной бородой, длинными волосами, загорелым мужественным лицом, высоким лбом, на котором уже легли глубокие морщины. Только большие голубые глаза смотрели все так же приветливо.

Большой радостью для Брэма было увидеть всех живыми и здоровыми. Но радость была отравлена тем, что успех экспедиции был оплачен такой тяжелой ценой — смертью старшего брата Оскара.