Валерий Язвицкий - Жизнь животных в рассказах и картинках по А. Брэму

Раненые гиены иногда впадают в ярость и бросаются на охотника. Ночью пятнистые гиены проявляют смелость и нападают даже на крупных животных. Англичанин Джемс рассказывает, как в Сомали большая пятнистая гиена напала на лежавшего на земле верблюда в то время, когда путешественник со своими спутниками снимал с верблюда тюки. Натуралист Бем, живший в Восточной Африке, дает много сведений о пятнистой гиене.

«Эти животные, — говорит он, — встречаются почти всюду и ведут себя весьма различно в разных местах.

Они появлялись ночью стаями и бродили вокруг нашего лагеря — пожирали околевших животных и трупы носильщиков, среди которых свирепствовала оспа. Гиены при этом были так смелы, что совершенно безбоязненно шумели и возились в кустах, неохотно покидали свою добычу при появлении человека и тотчас же возвращались назад, как только люди уходили. Даже если кто-нибудь из нас прицеливался из ружья, они продолжали пожирать трупы. Они таскали провизию от дверей наших палаток, и даже выстрелы не могли им помешать. В других местах гиены очень осторожны, и я, хорошо спрятавшись, подолгу тщетно подкарауливал их возле павшего быка или осла, которых мы нарочно клали в удобном для хищников месте. Гиены держались вблизи от меня, но подходили к падали только в том случае, когда я сам удалялся от нее на расстояние в четверть часа ходьбы.

Гиены с удивительной скоростью утаскивают трупы павших быков и других крупных животных. Я видел, как несколько гиен без всякого труда тащили труп человека, причем бежали галопом».

Пятнистые гиены легко переносят неволю, а при хорошем содержании даже размножаются, как это неоднократно бывало в Лондонском зоологическом саду. Самка приносит один раз в год от трех до четырех детенышей. Взрослые гиены, помещенные в одну клетку, нападают на более слабых, загрызают их и пожирают.

Полосатая гиена нам известна лучше пятнистой, так как ее часто привозят в Европу. Ее можно видеть в каждом зоологическом саду и почти в каждом зверинце. Нередко ее показывают и в цирках, заставляя проделывать разные штуки. Полосатая гиена меньше пятнистой. Ее жесткая и щетинистая, довольно длинная шерсть окрашена в бледный желтовато-серый цвет с черными поперечными полосами. Передняя часть шеи — черная. Нижняя часть гривы тоже черная.

Полосатая гиена.

Область распространения полосатой гиены гораздо обширнее, чем пятнистой. Она живет в Северной Африке, в значительной части Восточной Африки и во всей Южной Азии, от Средиземного моря до Бенгальского залива.

Как все гиены, она не любит лесистых местностей, предпочитая открытые равнины. Она менее вредна и опасна, чем пятнистая. В тех местах, где она водится, встречается так много падали, костей и отбросов мясной пищи, что голод редко заставляет ее нападать на живые существа. «Гиена очень труслива, — говорит Брэм, — но она заходит иногда в деревни, а в Египте постоянно бродит около них. Падаль, которую мы клали, чтобы привлечь грифов, всегда отыскивали и пожирали гиены. Когда нам случалось ночевать под открытым небом, они подкрадывались к нашему лагерю так близко, что мы могли стрелять в них, не вставая с места. Во время поездки в Синайские горы мой друг Гейглин застрелил полосатую гиену, сидя в постели. Для нее оказался достаточным заряд дроби, обычно употребляемый для стрельбы куропаток. Несмотря на то, что гиен там очень много, их никто не боится. Не раскапывают они также могил, как о них любят рассказывать содержатели зверинцев. Это случается очень редко, и то лишь в тех случаях, когда труп едва прикрыт песком или землей. По образу жизни полосатые гиены похожи на пятнистых, но никогда не встречаются большими стаями. В Индии редко можно видеть более двух-трех гиен вместе. Азиатские гиены также питаются главным образом падалью. Большие куски падали они утаскивают в свои логовища. При случае они нападают на овец, коз и собак. Некоторые наблюдатели утверждают, что полосатые гиены таскают и домашних кур. Молодые гиены способны к приручению. Они понятливы и привязываются к своему хозяину».

Брэм рассказывает и о своих личных наблюдениях над этими животными. «В Африке, — пишет он, — у меня довольно долго жили гиены. Приехав в Хартум, я купил двух молодых гиен. Зверьки были величиной с полувзрослых такс. Шерсть у них была мягкая, тонкая, темносерого цвета. Они были очень дики, несмотря на то, что некоторое время жили в доме одного туземца. Мы их заперли в темный большой хлев. При своих ежедневных визитах туда я обыкновенно видел в каком-нибудь углу четыре зеленоватые блестящие точки. Когда я приближался, гиены фыркали и шипели, а когда я хотел схватить одну из них, она меня пребольно укусила. Сначала гиены вовсе не боялись побоев, но мало-помалу стали понимать мою власть над ними. В один прекрасный день я им ясно указал, каковы должны быть наши взаимоотношения. В этот день служитель, накормив гиен, стал играть с ними, но они так сильно покусали ему руку, что он после этого целый месяц не мог ничего делать. Гиены теперь были уже вдвое больше ростом, чем в то время, когда их к нам принесли: они могли уже выдержать более сильное наказание. Я решился проучить их порядком и полагал, что лучше убить одну из них, чем подвергаться опасности быть ими искусанным.

Решившись на это, я стал их обеих бить хлыстом до тех пор, пока они не перестали ворчать и фыркать при моем приближении. Желая убедиться в их укрощении, я через полчаса стал подносить руку к их мордам. Одна из гиен спокойно обнюхала руку, другая пробовала ее укусить и была снова сильно наказана. Сутки спустя я снова вошел в хлев и оставался там довольно долго. Гиены казались вполне послушными и уже не пробовали меня кусать. С этого времени строгих наказаний больше не требовалось, их злобный нрав был подавлен, и они вполне подчинились мне. Только еще один раз мне пришлось наказать своих питомцев, бросив их в воду. Между прочим, это самое действительное средство для укрощения диких зверей. Через три месяца после того, как я их купил, я мог играть с ними, как с собаками, не опасаясь укусов. С каждым днем гиены привязывались ко мне все больше, бывали очень рады, когда я к ним приходил, но выражали это очень странным образом. Как только я входил в хлев, обе гиены вскакивали и начинали с воем прыгать около меня. Они клали передние лапы мне на плечи, обнюхивали мое лицо и наконец поднимали хвост вертикально кверху и на пять сантиметров выпускали из заднего прохода вывороченную прямую кишку.

Гиены всегда здоровались со мною таким образом, и я заметил, что самое курьезное в этой встрече — выпускание кишки — служило у них признаком радости и хорошего настроения.