Симона де Бовуар - Второй пол

И:

«Готтентоты, у которых стеатопигия не так развита и встречается не так часто, как у бушменских женщин, считают такое сложение эстетичным и с самого детства массируют ягодицы своих дочерей, чтобы лучше их развить. Равным образом в различных регионах Африки встречается самый настоящий искусственный откорм женщин, два основных способа которого – неподвижность и обильное потребление соответствующих продуктов, в частности молока. Такой откорм до сих пор практикуется среди зажиточных арабов и евреев в городах Алжира, Туниса и Марокко» ( Luquet . Journal de Psychologie, 1934. Les Vénus des cavernes).

Перевод Ю. И. Айхенвальда под редакцией Ю. Н. Попова. (Прим. ред.)

Например, в балете Превера «Свидание» и в балете Кокто «Юноша и Смерть» Смерть представлена в облике юной возлюбленной.

Вплоть до конца XII века все теологи – кроме святого Ансельма Кентерберийского, – в соответствии с учением святого Августина, считают, что первородный грех содержится в самом законе размножения рода человеческого. «Похоть есть порок… чрез нее плоть человеческая, которая рождается, есть плоть греха», – пишет святой Августин. И у святого Фомы Аквинского: «Поскольку со времен первородного греха соединению полов сопутствует похоть, грех сообщается и плоду».

Перевод Е. Карнеева. (Прим. ред.)

Мы уже показали, что миф о самке богомола не имеет никакой биологической основы.

Отсюда то особое место, какое отводится женщине, например, в творчестве Клоделя.

Здесь следовало бы привести целиком стихотворение Мишеля Лейриса «Мать». Вот несколько характерных отрывков:

«Мать, в черном, в сиреневом, в лиловом, – воровка ночей, – ведьма, чьим тайным мастерством вы являетесь на свет, та, что качает вас, балует и в гроб кладет, если не суждено доверить заботе ваших рук последнюю игрушку – погребенье ее сморщенного тела. <���…>

Мать – слепая статуя, рок, высящийся на неоскверненном алтаре, – природа, ласкающая вас, и опьяняющий вас ветер, и мир, что целиком вас проникает и возносит к небесам (поднимая на бесчисленных витках спирали), и предает вас тленью. <���…>

Мать – юна или стара она, красива или безобразна, милосердна или упряма – карикатура, ревнивое чудовище-жена, свергнутый Прототип, – если и в самом деле Идея (увядшая пифия, восседающая на треножнике суровой заглавной буквы), есть лишь пародия на легкие, живые, искрящиеся мысли. <���…>

Мать – округло или сухо ее бедро, упруга или дрябла грудь – закат неотвратимый, что ждет любую женщину с рожденья, постепенное крошенье сияющей скалы под натиском менструальной волны, долгое погребенье – в песках престарелой пустыни – пышного каравана, везущего груз красоты.

Мать – ангел смерти выжидающей, и объемлющего все мирозданья, и любви, волнами времени вынесенной на берег, – раковина безумных очертаний (верный признак яда), что кинуть надо в глубокий водоем, та, что порождает круги для вод забытых.

Мать – лужа мрачная, что траур носит вечно по всем и по нам самим, – смрадные пары, что всеми цветами радуги сияют и издыхают, раздувая пузырями ее огромную звериную тень (о стыд плоти и молока), жесткую завесу, что не родившаяся еще молния должна раздрать надвое. <���…>

Придет ли когда на ум одной из этих невинных шлюх идти босыми ногами сквозь века вымаливать прощенье за преступленье нас на свет родить».

Перевод В. Брюсова.

Оно является аллегорией в позорном стихотворении, которое недавно написал Клодель и где он называет Индокитай: «Эта желтая женщина»; напротив, в стихах негритянского поэта оно эмоционально: «Душа черной страны, где древние предки спят, / живет и говорит / сегодня вечером / в тревожной силе твоих выгнутых бедер».

Перевод Н. Чуковского.

«Театральные заметки».

Филология мало что проясняет в этом вопросе; все лингвисты сходятся на том, что распределение конкретных слов по родам есть чистая случайность. Но во французском языке бо́льшая часть понятий – женского рода: «красота», «честность» и т. д. А в немецком к женскому роду относится большинство заимствованных, иностранных, других слов: «die Bar» (бар, закусочная) и т. д.

Перевод В. Микушевича. (Прим. ред.)

Перевод Б. Пастернака.

Перевод С. В. Соловьева. (Прим. ред.)

Само собой разумеется, что на самом деле они проявляют умственные способности, абсолютно идентичные мужским.

Перевод Ю. М. Антоновского под ред. К. А. Свасьяна. (Прим. ред.)

Поразительный пример тому дают американские (или написанные на американский манер) детективы. Например, герои Питера Чейни всегда борются с какой-нибудь крайне опасной женщиной, неукротимой для всех, кроме них: дуэль между ними разворачивается на протяжении всего романа, а в конце она признает победу Кошена или Каллагана и падает в его объятия.

«Удел человеческий».

«Мужчина создал женщину – но из чего? Из ребра своего бога – своего идеала» ( Ницше Ф . Сумерки идолов).

«In vino veritas».

Как мы видели, в Древней Греции и в Средние века это было темой многочисленных жалоб.

В переводе С. Маршака – «Лорд Рональд». (Прим. ред.)

Марсель Швоб поэтически излагает этот миф в «Книге Монеллы»: «Я расскажу тебе о маленьких проститутках, и ты будешь знать, как все начинается… Видишь ли, они издают крик сострадания к вам и гладят вашу руку своей бесплотной рукой. Они понимают вас, только если вы очень несчастны; они плачут вместе с вами и утешают вас… Ни одна из них, видишь ли, не может остаться с вами. Им было бы слишком грустно, и они стыдятся оставаться с вами, когда вы уже не плачете, не осмеливаются взглянуть на вас. Они учат вас тому, чему должны научить, и уходят. Они приходят сквозь холод и дождь, чтобы поцеловать вас в лоб, утереть ваши слезы, и жуткий мрак вновь поглощает их… Не нужно думать о том, чем они занимались в этом мраке».