Инна Перс - Принцип яйцеклетки: науч-поп-гид по физиологии и психологии от первого лица

– Перед началом тренировки следует встать в позицию «столбового стояния» и, прикрыв глаза, заниматься дыхательными упражнениями до тех пор, пока ци не наполнит ноги и не поднимется до дань-тяня. Приступать к «набивке тела» можно лишь после того, как накопление ци достигнет такой стадии, что она начнет «сочиться сквозь поры тела».

– Ты думаешь, он хороший тренер для моего сына? Ты должна знать. Ты же сама занимаешься цигуном.

– Я занимаюсь этим в целях приведения себя в порядок, а не выведения врага из строя. Ты чему конкретно сына научить хочешь?

– В медицине обычно нужна тонкая регулировка хода ци для приведения организма в норму. В бою важен именно результат – смерть противника, – а не механизм его получения. Поэтому в теории боевых искусств обычно изучают не шесть сотен точек, а, как правило, около тридцати шести. От школы к школе эти наборы различаются.

– Говорят, что его ученики могут хлопком ладони расколоть кирпич, лежащий в другой руке, или безо всякого ущерба для себя быть поднятым на воткнутом в живот трезубце!

– Ты, подруга, серьезно этого для своего сына хочешь? Трезубца в животе?

– Комплекс действий по энергетической зарядке рекомендуется выполнять перед началом тренировки комплексов. Постепенно время такой подзарядки сокращается, а «включателем» для нее становятся специальные жесты или мысленные образы. В реальной боевой ситуации один такой жест переводит в состояние полной боеготовности.

Мама возмущается обращением древнего искусства из науки о жизни в орудие убийства. Священнодействия оздоровления в публичное зрелище. Практически богоподобного знания человеческого тела в тридцать шесть точек для поражения. Упрощение и агрессия ей не по душе. Это потому, что она беременная. Ее организм абсолютно запрограммирован на принесение новой жизни в этот мир. Ей противопоказаны насилие и опасность. Она искренне не понимает, зачем ее подруга хочет научить своего сына убивать. Да еще у такого сомнительного учителя. Рассказывает сказки, обещает несбыточное. Паразитирует на древнем искусстве. Махинатор и спекулянт. Однако верная своей подруге, она остается до конца и старательно держит свои мысли при себе. Боюсь, придется затыкать уши, когда они прорвутся. Бедная подруга.

Окружающая публика восхищается байками выступающего мастера про знакомства с монахами Шаолиньского монастыря. Особенно завораживает история про монаха, который, остановившись в гостинице и взглянув на хозяина, спросил, не болен ли он. Хозяин признался, что болен, и попросил полечить. Монах ударил пальцами в какую-то точку, и хозяин упал без сознания. Падение получилось шумное. Тело хозяина уронило стол и стоявшую на нем посуду. Монах провел сеанс лечения, понажимав некоторые точки, после чего нажатием на нужную точку привел хозяина в чувство. Тот принялся благодарить за лечение и очень удивился, когда прибежали соседи и стали выяснять, что тут был за шум, – он не помнил ничего. Восхищение и аплодисменты. Ученики готовы тренироваться до седьмого пота, а родители платить.

Я само внимание. Мне больше всего нравится про то, как того же монаха спрашивают, правда ли, что он является одним из крупнейших современных мастеров воздействия на точки. Монах отвечает, что правда, и предлагает продемонстрировать свое искусство. Спросивший начинает заметно нервничать и ерзать на стуле. Монах добродушно уточняет, что тот может не бояться и демонстрировать будут не на нем. Полный мой антагонизм. Интересоваться, наблюдать, проверять, но на ком-нибудь другом. Пусть кого-нибудь полечат, а мы посмотрим – выживет ли. Впечатлений много, а вреда никакого. Безрисковое любопытство. Не то что я. Глупое. Хочу стать человеком. Хочу попробовать. Хочу все само. Вот и окаменело в судорогах – не шелохнуться. А вело бы себя осторожно – наблюдало бы сейчас за кем-то другим и рассуждало беспристрастно. А может, и осуждало бы, мол, само виновато и все такое.

Само так само. Поскольку доступа у меня в амнионе ни к доктору, ни к тренеру нет, остается только самолечение. Слушаю методики, зародившиеся еще до человеческой письменности. Слушаю про нанесение вреда врагу и пытаюсь принести пользу себе. Ключ ко всему – энергия, присутствующая в организме с рождения. Под цзин понимают силу, идущую от костей и сухожилий. Попытка, пальцы недвижимы. Видно, кости еще не доокостенели, а сухожилия недоформировались. Попытка совершить комплексное усилие всего тела в противоположность силе, возникающей от сокращения мышц, тоже проваливается. Пробую движение с использованием ци, направляя все возможности организма на пальцы. Судороги не отпускают. Остается шэнь. Это отождествляется с духом. Удар с использованием шэнь становится как бы одушевленным. Это уже не рядовой удар, а произведение искусства. Сила моего духа, похоже, прямо пропорциональна недоразвитости организма. Усилие пропадает зря.

– Для достижения настоящего мастерства вам потребуется тренироваться десятилетиями.

– Так долго? Почти всю жизнь!

– Вот из-за такого скоропалительного подхода те, кого на Западе считают мастерами, на Востоке в лучшем случае отождествляются с продвинутыми учениками.

– Посвятить жизнь освоению методик цигуна? Целыми днями разбивать ладонью кирпичи и направлять цзин, ци и шэнь? Медитировать. Голодать.

– А как же попробовать «Шато Марго» 1985-го? Пусть даже скованным судорогой!

Мне тридцать недель. Я ростом тридцать восемь с половиной сантиметров и вешу кило семьсот. С отказом от диет я стремительно набираю вес. С личика почти исчезли морщины. Кожа становится мягкой, гладкой, и под ней больше не просвечивают кровеносные сосуды. Голова пропорциональна по отношению к телу. На голове прическа. Я прекрасно слышу все, что происходит вокруг, и знаю мамин голос. Я в поперечном положении и решило не переворачиваться. Ни за что. Потому что мама в меня не верит. А я в себя верю. И в свою силу духа. Правда, он пока обнаружению не поддается, этот самый дух. Мои энергетические каналы не видны ни на одном УЗИ. Поток энергии, текущей по нему не прослушивается самыми новейшими научными инструментами. Это потому, что их нет? Или потому, что самая последняя научная мысль и методы не могут распознать материи, известные еще до возникновения письменности? Я знаю, что они есть, потому, что мои пальцы опять двигаются.

Начало тридцать первой недели. До моего рождения остается меньше восьми недель. Каждое утро Я встаю в позицию «столбового стояния» и, прикрыв глаза, занимаюсь дыхательными упражнениями, пока ци не наполнит ноги и не поднимется до дань-тяня. Мои органы и системы жизнеобеспечения взрослеют, а Я мудрею. Я больше не планирую наперед. Я знаю, как только думаешь, что все сложности и опасности позади и уже можно немного расслабиться, так жди неприятностей. Расслабляться нельзя. Ни на минуту. Спокойствие здесь бывает только видимым и не несет в себе уверенности в будущем. Скорее оно предупреждает, что почва вот-вот опять уйдет у тебя из-под ног. У мамы настроения тоже философские.