Стивен Хёрд - Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

Когда в конце 1859 г. Спрус получил королевский заказ на сбор цинхоны, он находился в Южной Америке уже 10 лет. Учитывая трудности, которые он перенес за эти годы, и неважное состояние здоровья, можно было бы легко представить, что он захочет вернуться домой в йоркширские долины. Но он согласился выполнить это поручение, причем, судя по всему, с большим энтузиазмом, хотя в одном из писем отмечал, что эта работа «вероятно, займет (если мне вообще удастся выжить) большую часть следующего года». Для сбора цинхоны Спрус подходил как нельзя лучше: он уже давно обосновался в нужном регионе Эквадора – в Амбато, хорошо изучил эти деревья и у него были связи. В частности, он подружился с человеком по имени Джеймс Тейлор, который служил врачом у генерала Хуана Хосе Флореса, первого президента Эквадора. Флорес, в свою очередь, контролировал обширные участки богатого цинхоной леса, к которому Спрус смог получить доступ. Несмотря на эти преимущества, подозрения Спруса, что работа окажется трудной и опасной, были вполне обоснованными.

Первую половину следующего года Спрус провел, исследуя окрестности Амбато. Ему нужно было готовиться к сбору семян в июле, когда те будут доступны, и выращиванию саженцев. Хотя в этом районе росло несколько видов цинхоны, Спрус стремился собрать особый вид цинхоны с красноватой корой, Cinchona succirubra (ее современное название C. pubescens ), которая, как предполагалось, обладала самым сильным противомалярийным действием. Экспедиции, отправленные за пределы Амбато, подтвердили, что лучшие сохранившиеся леса C. succirubra находятся на западных склонах горы Чимборасо (так Спрус наконец-то перебрался с Амазонской низменности в горные районы Анд). Однако еще до того, как Спрус добрался до Чимборасо, он пережил то, что в дневнике назвал «срывом»: однажды апрельским утром он проснулся частично парализованным. Позже он писал, что «с того дня [он] уже не мог сидеть прямо или ходить без сильной боли и дискомфорта». Два месяца он был, по сути, прикован к постели, но в июне заставил себя сделать то, что считал необходимым: выпрямился и отправился в «хинные леса Чимборасо». Расстояние составляло всего около 35 км по прямой, вот только в джунглях прямых дорог не бывает, и тяготы путешествия привели Спруса в «такое подавленное состояние, когда спокойно лечь и умереть могло показаться облегчением» [32]. Его путь лежал по крайней мере через два перевала высотой 4000 м, с опасными спусками по узким, скользким и крутым тропинкам. Спрус записал, как обрадовался, когда на одном из перевалов его встретил лишь небольшой снег с дождем, а не метель; куда меньше его порадовал ветер, который «то и дело поднимал мелкие осколки гравия и швырял их в нас» [33]. Путешествие заняло у Спруса и его небольшой группы целую неделю.

В середине июня Спрус разбил лагерь в поселении под названием Лимон, откуда можно было добраться до цинхоны с красной корой. Сбор семян по-прежнему представлял собой нелегкую задачу. Начнем с того, что даже в тех местах рощи активно эксплуатировались. Вблизи поселений почти все зрелые деревья были срублены (хотя на пнях образовалось много побегов). Стояла прохладная и влажная погода, поэтому семена созревали медленно. Это вызвало сложности, потому что жители Лимона срывали незрелые плоды с деревьев в надежде, что Спрус купит у них семена. Наконец, в Эквадоре разразилась гражданская война, и вскоре после прибытия Спруса войска группировки, базирующейся в Кито (и поддерживаемой генералом Флоресом) направились через Лимон в долину, чтобы атаковать противника. Военные изъяли в сельской местности все продовольствие (Спрус жаловался, что лишился доступа к единственной маленькой плантации бананов, которую ему удалось найти) и грозились реквизировать лошадей экспедиции, продовольствие и другие припасы. Хорошие новости пришли в конце июля – из Королевских ботанических садов Кью прислали опытного садовода Роберта Кросса, который помог Спрусу укоренить черенки цинхоны. Вскоре у них появились тысячи новых растений, но дни становились все жарче, и им двоим приходилось часами носить воду в ведрах и поливать саженцы, чтобы те не засохли. Они также были единственными, кто защищал растения от нашествия гусениц.

В середине августа семена цинхоны наконец начали созревать, и к началу сентября Спрус собрал и высушил около 100 000 штук – всего с десяти деревьев в Лимоне и еще с пяти из другого местечка примерно в 20 км от основного лагеря. Но до конца работы было еще далеко: черенки и семена предстояло перевезти на побережье для отправки в Индию. К счастью, гражданская война подходила к концу, так как войска сторонников генерала Флореса (на чьей земле Спрус и работал) взяли город Гуаякиль. Путешествовать снова стало безопасно (или, по крайней мере, не так опасно), и в конце сентября Спрус уже смог отправиться в Гуаякиль. Кросс остался в Лимоне с саженцами до конца ноября, ожидая, пока те достаточно окрепнут для путешествия. Растения (637 из них) поместили в «ящики Уорда» (по сути, запечатанные террариумы из стекла и дерева) и перевезли на лодках вниз по реке от Лимона до Гуаякиля. Несмотря на проливные дожди, из-за которых реки разлились, что сделало трехдневное путешествие «быстрым, но опасным», Спрус с драгоценными черенками и семенами цинхоны добрался до Гуаякиля и 2 января 1861 г. покинул Эквадор на пароходе до Лимы – первой остановки на пути в Индию. Там семена благополучно проросли, черенки прижились, и через 15 лет на индийских плантациях уже росли сотни тысяч деревьев Cinchona succirubra .

Выполнив заказ на цинхону, Спрус еще три года провел в Южной Америке, собирая все, что только мог. Его сильно угнетало ослабленное здоровье: большую часть времени он едва мог ходить, был совершенно не в состоянии ездить верхом и лишь с большим трудом сидел за столом прямо. Мало того, его банк лопнул, и он потерял все свои сбережения. В мае 1864 г., понимая, что больше никогда не сможет бродить по тропическим лесам, он вернулся в Англию. Остаток жизни он провел в Йоркшире, живя на очень скромную государственную пенсию и занимаясь ботаникой, насколько позволяло здоровье. Как ни странно, он прожил еще почти 30 лет и умер от гриппа в декабре 1893 г. в возрасте 76 лет.

Для человека, который по причине слабого здоровья часто и подолгу не мог ничем заниматься, научные достижения Спруса просто поразительны. В течение 15 лет, проведенных в Южной Америке, Спрус собирал все, на что хватало его сил, а если сил не хватало, просто описывал в своих полевых дневниках. От его внимания не ускользало ни одно растение, он осознавал ценность сбора и описания полезных и декоративных растений и очень ответственно к этому относился. Спрус оставил пространные записи о многих растениях: пищевых, волокнистых, лекарственных, содержащих психоактивные вещества, а также о деревьях с ценной древесиной и о нескольких видах каучукового дерева (в 1855 г. он первым опубликовал описание процесса сбора и обработки каучука). Он также обнаружил и описал множество растений, отличающихся особой красотой и декоративными свойствами, многие из которых стали вскоре очень востребованными среди коллекционеров и садоводов, такие, например, как орхидеи, страстоцвет и удивительная амазонская виктория – кувшинка, чьи листья достигают 3 м в диаметре. Спрус вернулся в Англию с тысячами страниц полевых дневников и путевых заметок, не только подробно описывающих растительность бассейна Амазонки и Анд, но также связанных с геологией, географией и этнографией этих регионов, но так и не опубликовал их.