Альфред Брэм - Жизнь животных, Том III, Пресмыкающиеся. Земноводные. Рыбы

Когда в нем все уже спали, вдруг послышались какие-то странные звуки, от которых большинство проснулось. Сначала никто не понимал, в чем дело. Наконец, один заметил, что это, должно быть, кричит немой. Тогда, без дальнейших рассуждений, все бросились к оружию и поспешили к тому месту, где немой занимался ужением: одни побежали берегом, другие вскочили в лодку. Чем ближе мы подъезжали, тем явственнее становились звуки; наконец, в темноте мы заметили нашего удильщика, который делал какие-то удивительные прыжки и изо всех сил упирался ногами, а в то же время какая-то невидимая сила дергала его из стороны в сторону. Наконец, мы разобрали, в чем дело: громадная арапайма проглотила наживку с удочки, а затем так сильно стала биться, что наш удильщик выбивался изо всех сил, чтобы не быть сброшенным в воду. Тогда соединенными усилиями чудовище вытащили на берег, и индейцы после этого всю ночь пиршествовали. Мясо этой рыбы оказалось очень вкусным, но на следующее утро оно уже испортилось».

Сем. сельдевых (Clupeidae), состоящее приблизительно из 60 видов, имеет для человека едва ли не самое большее значение из всех рыб. Характерными признаками этого семейства является отсутствие жировых плавников, широкие жаберные щели, большие жаберные дуги, разветвленные по сторонам. Желудок имеет слепой отросток, точно так же, как и кишки; глаза полуприкрыты прозрачными веками, а у некоторых век совсем нет. Плавательный пузырь состоит в связи со слуховым аппаратом. Большинство сельдей живут в море, и для метания икры приближаются к берегам. Все они отличаются хищническими наклонностями.

Сельдь, селедка (Clupea harengus) имеет в длину около 30 см, небольшие узкие плавники находятся посредине спины и брюшка. Спина зеленовато-голубого цвета, нижняя сторона серебристо-белого; чешуйки очень легко отпадают. Родина сельдей находится в глубинах северной части Атлантического океана, откуда распространяется по Немецкому и Балтийскому морям. Прежде думали, что сельдь ежегодно совершает путешествие из Ледовитого океана к берегам Европы и Северной Америки. Но теперь несомненно доказано, что сельдь обыкновенно держится в глубокой части Атлантического океана, к северо-западу от Британских островов, и только для метания икры поднимается в верхние слои, приближаясь к берегам. Образ жизни сельди на глубине весьма мало изучен. Появление ее у берегов Европы приходится на зимние месяцы, начиная с января, и продолжается до марта или до апреля. Впрочем, есть еще период икрометания с июля до октября. На изменение правильности этих периодов оказывают влияние многие причины, как, например, состояние погоды, изменение морских течений и др. Замечено, что сельди периодически то исчезают у каких-нибудь берегов в течение нескольких лет, даже десятков лет, то снова появляются в несметном количестве. Такие колебания наблюдались у шведских и датских берегов, а в последнее 10-летие сельдь, по-видимому, покинула немецкие берега, но можно надеяться, что через несколько лет она возвратится туда. Причины таких капризов сельди до сих пор не выяснены.

Когда несметные стаи сельдей пробудут на какой-нибудь мели или у плоского берега в течение нескольких дней, то вода мутнеет от массы выметанной икры и молок, икра оседает на дне целым слоем, сети, выставленные в море, покрываются слизистой пленкой, как бы корой.

Тому, кто не видел собственными глазами массового хода сельди, невозможно представить, в каком несметном количестве они идут. «Рыбаки, – рассказывает Шиллинг, – с которыми я ехал в поздние сумерки, показывали мне идущую стаю, длиной и шириной в несколько миль. Она заметна была по своеобразному шуму и клокотанию моря, а также и по отблеску на небе. Рыбы эти идут так густо, что лодка, попавшая между ними, подвергается опасности опрокинуться, сельдей можно хватать просто руками, черпать ковшами, ушатами; весло, воткнутое в эту живую массу, продолжает стоять и не падает». Леверкус-Леверкузен рассказывает, как однажды он проезжал на лодке по узкому проливу у западного берега Норвегии. Это было на рассвете.

«Я заметил в сумерках массу птиц, которые с оглушительным криком носились над водой, опускались и снова поднимались на воздух. Под ними вода клокотала и пенилась странным образом, а пена полосами всплескивалась, сверкая, при свете потухающих звезд. Я направил лодку к этому месту, и только когда подошел совсем близко, хищная стая поднялась и с недовольными, отвратительными криками удалилась – это были чайки, а под ними шла несметная стая сельдей из которой они и хватали добычу. На нас посыпался целый дождь помета этих крылатых хищников, так что в несколько минут мы оказались белыми, как будто в снежную метель. Лодка врезалась в стаю, и мы с трудом пробирались через живую массу, в которой киль лодки с трудом прокладывал себе дорогу. В течение нескольких минут мы подвигались таким образом вперед, напрягая все усилия, но под конец увидели тщетность своей попытки. Лодка остановилась и содрогалась всем корпусом, так что мы должны были принимать меры к сохранению равновесия».

Стаи сельдей всегда сопровождают почти столь же многочисленные стаи их врагов. В воздухе над ними летят чайки, альбатросы, орланы; сзади и по бокам плывут сомкнутыми рядами дельфины и другие хищники моря. Явление это настолько обычно, что норвежцы считают появление дельфинов у берегов признаком наступающего хода сельдей. Однако вред, наносимый сельдям другими морским животными, ничтожен сравнительно с уроном, который производит в их рядах человек.

Лов сельдей человеком производится со времен глубокой древности; а в начале средних веков он был уже правильно организован и регулирован законами, как это можно судить по многим английским и голландским источникам. Однако до конца XVI столетия сельдяной промысел был сравнительно ничтожен, и только со времен голландца Брейгеля быстро принял колоссальные размеры, когда научились солить морскую рыбу. Ловля сельдей сначала сосредоточивалась главным образом в руках голландцев; затем в нем принял живое участие Ганзейский союз, а также англичане и норвежцы.

Для ловли сельдей норвежцы употребляют кроме сетей еще особое приспособление, которым они запирают бухты и входы в них и, таким образом, вылавливают сразу колоссальное количество. Насколько значителен бывает иногда такой улов, можно видеть из свидетельства Понтопидана, который рассказывает, что в одну сеть, в Сунд-фиорде, однажды сразу было поймано так много сельдей, что ими наполнили сто яхт, считая, средним числом, по сто бочек на каждую. Стаю, запертую в фиорде, постепенно вылавливают и солят, что берет иногда времени 2-3 недели. Однако сельди под конец так сильно тощают, что массами умирают, и вода сильно портится. Миазмы так пропитывают бухту, что сельди после этого не заходят сюда в течение нескольких лет, хотя бы раньше любили это место.