Альфред Брэм - Жизнь животных, Том III, Пресмыкающиеся. Земноводные. Рыбы

По суше угорь не может совершать перекочевок не может перебираться даже по влажному илу.

Американские туземцы боятся и сильно ненавидят электрического угря. Мясо его весьма редко употребляется в пищу, хотя оно довольно вкусно. Но электрический орган имеет противный вкус и потому весьма тщательно отделяется. Позвоночный столб этой рыбы, высушенный и истолченный в порошок, по мнению туземцев, обладает целебными свойствами против всевозможных болезней. По мнению Гумбольдта, ненависть жителей по отношению к угрю основывается главным образом на том, что это животное уничтожает слишком много рыбы и черепах. Действительно, при своих охотах угорь убивает гораздо больше того, что может съесть.

Электрический угорь представляет опасность для всех водных обитателей, которые, по мере возможности, избегают сообщества с ним. Черепахи, лягушки, ящерицы, даже крокодилы стараются удалиться из того бассейна, где поселились угри. Закс рассказывает, что однажды он нашел болото, в котором не было никаких обитателей, кроме угрей, – очевидно, все остальные животные сделались их жертвой или заблаговременно убежали. Ловля угрей производится сетями, которые вытаскивают, держась за длинные веревки.

«Тщетно, – описывает Закс, – попавший в сети угорь в ярости расточает направо и налево свои молниеносные удары». Однако, пока тело находится в воде, действие электричества сказывается трупами лягушек и рыб, там и сям всплывающими на поверхности, слышны также и бранные окрики рыбаков, стоящих в воде. Но вот сеть уже на песке и угри бьются при последнем издыхании.

Приведем любопытный рассказ Закса, в котором описывается подобная ловля. «Целая толпа наемных рыбаков, вооружившись палками и растянувшись цепью от одного берега до другого, с громкими криками, беспрестанно ударяя палками по воде, начала медленно подвигаться вперед, по направлению к расставленной заранее сети. Я стал на берегу, поблизости от сети, и со вниманием всматривался в воду. Сердце мое радостно забилось, когда я увидел высовывающиеся там и сям хорошо знакомые мне красные головы. Испуганные криками угри бросились от загонщиков и вскоре попали между крыльями сети. Нужно было видеть, с какой яростью бросались они на эту сеть, пытаясь ее перепрыгнуть и пробраться сквозь ее петли, но все усилия их были тщетны, так как за первой, для предосторожности, тотчас же закинули другую сеть. Вскоре вся стая угрей была совершенно загнана в сеть. Между тем я поспешно натянул себе на руки привезенные из Берлина каучуковые перчатки, чтобы хватать пойманных животных, не опасаясь удара; но так как сосуд, предназначенный для помещения пойманных угрей, находился на противоположном берегу, а мне не хотелось замочить свою одежду, то я попросил одного из рыбаков перенести, меня. Здоровенный парень подставил мне свою спину, я взобрался на него, и мы тронулись; едва успел он сделать несколько шагов, как со всего размаха полетел вместе со мной в воду; в испуге я вскочил и бросился расследовать причину падения, но оказалось, что парень просто споткнулся о подводный камень, и я вышел мокрый с головы до ног.

Лишь только я вышел на землю, рыбак вытащил закидной невод, в котором оказался пойманный угорь. Застрахованный благодаря перчаткам от ударов, я не колеблясь схватил опасное животное, в 1,5 м длиной, но угорь стал так сильно извиваться и вырываться, что я поспешил бросить его в приготовленный сосуд. Однако угорь все-таки успел вывернуться, скользнул, как змея, и через мгновение уже обвился около моих ног. Таким образом, я, приступая к угрю во всеоружии, получил самый страшный удар, на который способно это животное. Здесь было сочетание четырех неблагоприятных для меня обстоятельств: 1) угорь был только что вынут из воды и нанес мне первый, следовательно, самый сильный удар; 2) удар произведен был вне воды, которая, представляя хороший проводник электричества, несколько ослабляет разряд; 3) моя одежда была по несчастной случайности промочена и представляла хороший проводник, и, наконец, 4) угорь прикоснулся ко мне головой и хвостом, т. е. положительным и отрицательным полюсами своего тела, в которых сосредоточено наибольшее напряжение электричества. На несколько секунд я был совершенно ошеломлен, а разъяренное чудовище продолжало наносить мне удары. Наконец, животное, извиваясь, как змея, соскользнуло с моих ног и бросилось в воду. К счастью еще, удары пришлись на ноги, обутые в сапоги, но и то последствия были очень ощутительны. Между тем рыбаки, которые встретили мое несчастное приключение раскатами хохота, снова принялись за свое дело; сеть понемногу вытаскивали и сосуды поставили на самом краю берега, чтобы можно было вытряхивать пойманных угрей прямо из сети. Дело не обошлось без неприятностей и для других участников лова: каждый получил на свою долю несколько ударов от угрей. Один рыбак, стоя по шею в воде, получил от проскользнувшего мимо угря такой сильный удар в живот, что грохнулся в воду, как сраженный молнией». Добыча была громадная и превзошла все ожидания; Закс отобрал себе из них десяток самых крупных, а остальных рыбаки, раздраженные полученными ударами, убили.

Сем. угрей (Muraenidae) очень многочисленно и заключает с лишком 230 видов. Змееобразное тело их или голо, или покрыто очень мелкими нежными чешуйками. Живут угри в теплых и умеренных поясах, как в море, так и в пресных водах; держатся всегда на тинистом дне. Мясо их очень вкусно, и потому за угрями усердно охотятся. Относительно размножения угрей с древних времен, начиная с Аристотеля, рассказываются самые невероятные и нелепые вещи. Аристотель предполагал, что угри зарождаются сами собой из речного ила; естествоиспытатели средних веков высказывали разнообразные предположения по этому предмету: одни утверждали, что угри выпускают из своего тела особую слизь, из которой развиваются молодые животные без различия пола, другие думали, что угри живородящи, что утверждают также и рыбаки. Находились писатели, которые утверждали, что угри происходят из конских волос, которые, попадая в воду, разбухают и постепенно превращаются в молодых угрей. Гельмонт так описывает происхождение этих загадочных животных: «Нужно вырезать, – говорит он, – два тоненьких кусочка дерева, смочить их майской росой, плотно прижать один к другому, прикрыть слегка травой и оставить на солнечном припеке, – через несколько часов получится множество маленьких угрей».

Происхождение всех этих сказок разгадать нетрудно: дело в том, что способ размножения угрей и до сих пор еще не исследован в точности, хотя теперь уже доказано, что угри, как и другие рыбы, откладывают икру.

Речной угорь (Anguilla anguilla) в среднем имеет длину около 1 м, изредка несколько более, а по весу 3-4 кг. Однако Яррель рассказывает про двух угрей, которые вместе весили 25 кг. Спинной плавник очень длинный, и почти такой же брюшной; грудные плавники – округлой формы и небольшой величины. Окраска этих животных бывает или черная, или белая. Зиму угорь проводит зарывшись в ил, погрузившись в спячку, а весной пробуждается и ведет неугомонную жизнь, беспрестанно плавая, причем извивает свое тело, как змея. С удивительной ловкостью проникает он в малейшие щелочки, так что очень часто встречается в городских водопроводах, где подымается по трубам на высоту нескольких этажей. Некоторые исследователи утверждают, что по ночам угорь выходит на землю и на полях, засеянных горохом и бобами, охотится за мелкими улитками и червяками.