Федор Полканов - Мы и её величество ДНК

Гиногенез многократно получали искусственно. Так у многих лягушек и жаб достаточно укола иглой или температурного воздействия, чтобы неоплодотворенная икринка начала развиваться.

Зная все эти факты, академик Б. Л. Астауров еще в молодости задумал и провел ставшие ныне классическими эксперименты. Астауров рассуждал так: природа показала нам, что материнского ядра в ряде случаев достаточно для развития. Но из данных генетики мы знаем, что отцовское ядро равноправно с материнским в передаче признаков по наследству. А нельзя ли получить организмы, в которых сказалась бы только отцовская наследственность?

Объектом исследования Борис Львович избрал тутового шелкопряда — бабочку, у которой он и другие генетику изучили наследование многих признаков. Линии были подобраны с таким расчетом, чтобы хромосомы самца были, как говорят генетики, замаркированы. Иначе говоря, по признакам, проявившимся у потомства, можно было бы легко определить, за счет какого генотипа оно развилось: материнского, отцовского или, как обычно, материнско-отцовского. После этого начался энергичный штурм материнского ядра: его нужно было удалить, убить или хотя бы нейтрализовать, не убивая при этом яйцеклетки. Это удалось сделать, применив нагревание или рентгеновские лучи. Если после воздействия ими яйцеклетка оплодотворялась, то убитое женское ядро, естественно, не принимало участия в развитии эмбриона и генотип его полностью повторял генотип отцовский. Так в удивительных по наглядности опытах был воспроизведен экспериментальный андрогенез — развитие под влиянием чисто отцовской наследственности. Это имело большое теоретическое значение. А через тридцать лет выяснилось, что созданные в этих и других опытах гены-маркеры могут играть большую практическую роль.

У тутового шелкопряда самцы «старательнее» самок: наматывают на кокон больше шелка. А что, если использовать для выкормки только самцов? Мысль естественная, однако осуществить ее было но просто. Бабочка-самка откладывает грену — множество мельчайших яичек. Прежде всего задача состояла в том, чтобы научиться определять, из какого яичка разовьется самец, из какого самка. Генетики тут помогли: сконструировали генотипы, у которых это возможно. Для этой цели действовали рентгеном и получили транслокацию, при которой на половую хромосому пересадили кусочек другой хромосомы, несущий ген темной окраски — ген-маркер. У тутового шелкопряда самки гетерогаметны — их формула ZW , тогда как формула самцов ZZ . Именно на W -хромосому и была произведена пересадки «темного» гена. Нетрудно понять, что все яички, из которых получатся самки, оказались темноокрашенными, а те, которые разовьются в самцов,— светлыми. Следующей задачей было разработать способ сортировки грены по цвету. Тут на помощь пришла умная машина, основа которой — искусственный глаз: фотоэлемент. Сортировка грены производится на этой машине быстро и дешево. А выход шелка, в случаях когда выкармливаются только самцы, увеличивается на 30%.

В получении пород шелкопряда, меченых по полу, велики заслуги японских исследователей. Много здесь сделал работающий в Ташкентском университете генетик А. В. Струнников.

Серый каракуль ширази — старая, можно сказать, даже древняя порода овец. Она дает смушек высокого качества и высокой цоны. Поэтому в колхозах и совхозах Средней Азии и Казахстана имеются стада, состоящие из многих тысяч голов. Взглянешь на такое стадо — душа радуется: овцы веселы и здоровы, все, кажется, замечательно. Но замечательно только для непосвященных. На деле же при чистопородном разведении, то есть при скрещивании серых с серыми, получается лишь 50% здоровых серых ягнят, а еще 25% черных, что не такая уж большая беда, потому что черный каракуль тоже дорог; но остальные двадцать пять процентов приходятся на долю серых мертворожденных или погибающих сразу после рождения — это уже неприятность большая. Четверть потомства, ежегодно гибнущая, — можно ли придумать большую печаль для специалиста-овцевода!

Скрещивание у ширази.

Разобрался в этом вопросе наш известный генетик, ныне доктор наук Я. Л. Глембоцкий. И на помощь ему пришла... дрозофила. Мы уже говорили о летальных рецессивных генах, приводящих к гибели часть потомства этого излюбленного модельного объекта генетиков. Оказалось, что ген, вызывающий у овец серую окраску ширази, именно таков. Как и рецессивные летали у дрозофил, в гетерозиготном состоянии он не сказывается на жизнеспособности; мало того: он оказывается доминантой по отношению к гену черной окраски. Однако стоит ему «огомозиготиться», и он приводит ягненка к гибели на ранней стадии.

Глембоцкий предлагает овцеводам такой выход: скрещивать черных с серыми! В этом случае сохранятся все те же 50% нормальных серых потомков, но зато остальные 50% будут хоть и черными, но живехонькими, вполне здоровыми. Понятно, что выгоднее иметь черного живого ягненка, чем серого мертвого.

Способ, предложенный Я. Л. Глембоцким, позволяет каракулеводу всегда быть на уровне моды. На каракуль,

как и на норок, мода изменчива. И вот представьте себе колхоз, где маточное стадо состоит из черных овец, а прогнозы всех знатоков моды сходятся на том, что предстоит год, когда спрос на черных смушек окажется невелик. Беда поправимая! Достаточно приобрести десяток-другой серых баранов. Искусственное осеменение, широко распространенное теперь в животноводстве, обеспечит получение половины серых ягнят от любого многотысячного стада черных маток.

До известного времени селекция у сахарной свеклы шла хорошо: увеличивая вес корней или сахаристость, селекционеры добивались увеличения выхода сахара с гектара посевов. Но потом селекция зашла в тупик — увеличение корня вело к уменьшению сахаристости, а возрастание сахаристости неуклонно приводило к уменьшению веса корня. Такое явление носит название обратной корреляции. На первых этапах селекции ее удавалось одолеть, так как урожай зависел от большого числа генов, и, несмотря на обратную корреляцию между весом корня и содержанием в нем сахара, удавалось найти генные комбинации, ведущие к увеличению продуктивности сорта. Но возможности комбинаторики были исчерпаны. Как вести селекцию дальше?

Ученые обратились к полиплоидам. Киевляне В. П. Зосимович и В. А. Панин скрестили тетраплоидные сорта с диплоидными. В результате получили триплоиды: свеклу, имеющую в клетках три хромосомных набора. Оказалось, что у триплоидов особенно велика сахаристость. Но из-за нарушений в ходе редукционных делений у них образуется мало семян. Однако это не имеет значения: семеноводство можно вести, вновь и вновь скрещивая диплоидов и тетраплоидов. Зато сахаристость, выход сахара с гектара посевов, у триплоидов возрастает в среднем на 15%.