Барбара Харриссон - Оранг-утан

Другой вариант — попросту выпустить выкормленных нами оранг-утанов на волю. Однако тут возникало сразу три серьезных «но». Первое: к прирученному оранг-утану слишком легко может подобраться чужой человек, чтобы убить или поймать его. Покуда за оранг-утанов платят сотни фунтов, а надежное наблюдение наладить нельзя, вероятность того, что Найджел, Билл и Фрэнк очень скоро очутятся в каком-нибудь третьеразрядном зоопарке, была чересчур велика.

Вторая трудность: как добиться, чтобы выпущенный на волю оранг-утан был принят в стаю? Таких стай теперь очень мало, и они тщательно сторонятся человека, уходя в самые глухие уголки. Еще несколько десятков лет назад можно было выпустить оранг-утана в леса Саравака, не сомневаясь, что от за неделю найдет своих родичей. Теперь другое дело. Значит, нужно сперва основательно исследовать вопрос о составе и передвижениях диких стай.

И третье «но»: инстинкт странствия развивается у оранг-утана в возрасте около двух лет, когда он еще зависит от воспитания. От двух до четырех лет оранг-утан нуждается в обучения и стимулах, чтобы приобрести качества, необходимые для жизни в джунглях. Но в цивилизованном окружении, как это было у нас, он не может пройти такого обучения, потому приобретает человеческие навыки, и путь ему потом один — в зоопарк.

Чем медленнее физически формируется животное, тем дольше срок обучения родителями, в котором оно нуждается. Неверно считать, будто молодой оранг-утан в большей мере руководствуется просто инстинктами. На мой взгляд, дело обстоит как раз наоборот. Большинство нужных навыков оранг-утан усваивает через прямое обучение. Даже такие фундаментальные вещи, как умение лазать по деревьям, быстро забываются детенышами, вырастающими на земле, — настолько, что они даже боятся высоты. Детенышей обучают главным образам матери, обучают до четырех-пяти лет. Кроме того, с полутора лет их стимулирует игра с товарищами. Природная любознательность и стремление все исследовать плюс созерцательный ум и способность запоминать происшедшее — эти качества делают оранг-утана весьма подходящим для жизни в джунглях. Но они же помогают молодому оранг-утану легко освоиться с любой средой, как это было у нас. Совершенно очевидно, что для жизни в лесу детеныша, разлученного с матерью, обучать надо именно в лесу.

Назову, кроме перечисленных трудностей, совсем другой, но также важный фактор. У оранг-утана нет, кроме человека, ни одного врага. Вы нигде не встретите указаний, чтобы какое-то животное напало на оранг-утана и победило его. Значит, выпуская молодого орааг-утана на волю, можно не бояться того, что угрожало бы представителю почта любого другого вида местной фауны, — враждебных зверей. Человек — вот единственная реальная опасность для оранг-утанга. И если бы удалось повлиять на общественность и провести нужные административные меры, успешное возвращение оранг-утанов в джунгли оказалось бы вполне осуществимым.

Пока же мы оказались перед сложной дилеммой. Нам было не по силам выращивать наших питомцев для дикой жизни. Но каково, привязавшись к такому существу, спроваживать его за решетку в зоопарк… Вы можете себе представить, чего нам стоило принять решение расстаться еще с одним малышом, пока он не достиг такого возраста, когда перемена среды и климата дается много тяжелее.

Лучше всего для этого подходил Билл… Мы отправили его в Англию, и он прибыл на место после десятидневного путешествия в отличном состоянии.

За последние полвека многие зоопарки из тюрем с тесными камерами для отдельных животных на самом деле превратились в парки с просторными загонами, где животные могут свободно перемещаться. Степень такого переоборудования определяется организаторскими талантами и наличием средств. Хороший директор зоопарка умеет привлечь интерес и симпатию к своим питомцам, а с ростом посещаемости растет и доход. Если же дирекция ограничивается исполнением чисто административных функций, положение не меняется годами.

С возрастом у самц оранг-утана развиваются обрамляющие лицо широкие валики

Обезьянник, отвечающий современным требованиям, — увы, дело дорогое. Даже во всемирно известных зоопарках, располагающих большими средствами, модернизацию или постройку нового обезьянника откладывают напоследок, Дескать, это не так уж и важно, можно обойтись, например, установкой стеклянных стен, чтобы защитить животных от инфекции со стороны посетителей. А ведь еще нужна и открытая территория, оборудованная для игр и развлечений,

Между тем именно человекообразные обезьяны прежде всего интересуют многих посетителей. Зоопарки не скупятся на покупку новых экземпляров, даже на экспедиции для их отлова, особенно, когда речь идет о гориллах и оранг-утанах. Но добыв драгоценные экземпляры, их заточают в клетки, обрекая на довольно скорую смерть. Для иных зоопарков важнее похвастаться «полным набором человекообразных», чем умением их хорошо содержать.

Все игры и развлечения для обезьян в таких зоопарках сводятся к тому, чтобы выпрашивать лакомства у посетителей, плеваться на них, мочиться, хлопать в ладоши (шимпанзе), выпрашивать лакомства и отсиживаться в куче соломы (оранг-утаны), часами сидеть неподвижно на глазах у публики (гориллы). Мало кто из посетителей (и даже директоров зоопарка) видел обезьян в их родной среде, так что они и не подозревают, как далека такая картина от действительности.

Не знаю, как влияет заточение на горилл и шимпанзе, потому что мне не посчастливилось наблюдать их на воле. Но если учесть, что они преимущественно обитают на земле, им, наверно, нужна обстановка, отличная от среды оранг-утана.

Оранг-утаны живут на деревьях. Их сильные руки созданы, чтобы держаться за ветки, и ноги приспособлены к тому, чтобы цепляться и лазить, а не ходить по земле. Между тем в зоопарках их содержат в тех же условиях, что приспособленных для наземной жизни горилл и шимпанзе. Часто держат даже в одних клетках с шимпанзе. Молодой оранг-утан еще может мириться с необходимостью ходить по цементному полу. Становясь постарше, оранг-утаны предпочитают отсиживаться на полках (если они есть); плохое содержание влечет за собой болезни, оранг-утаны теряют шерсть, и она уже не вырастает.

Скупщики животных и директора зоопарков не любят говорить, сколько человекообразных обезьян прошло через их руки. Пишут обычно только об «удачных» примерах. Но и эти примеры говорят о вопиющем непонимании природы оранг-утана.

В большинстве зоопарков посетителям запрещают кормить животных. Для этого есть веские основания. Сколько вреда причиняет такое кормление животным, особенно человекообразным обезьянам! Иные от этого погибают, и. уж во всяком случае закармливание приводит к ожирению и вялости. Взять, например, оранг-утана, который поступил в Лондонский зоопарк в 1948 году и прожил там до 1961 года. Он весь буквально оброс жиром и последние годы своей жизни предпочитал отсиживаться в куче соломы, выходя только тогда, когда его окликал смотритель или в клетке вдруг оказывалось что-то лакомое. Даже если бы ему сделали полку, он, наверно, не смог бы на нее влезть. Несмотря на физическую зрелость, он был неспособен к воспроизводству. Такой оранг-утан ни за что не выжил бы в джунглях.