Ирина Яковлева - По следам минувшего

Луи-Филипп делает его пэром. Менялась власть, а Кювье оставался на высоких административных постах. И это не мешало ему, прежде всего, оставаться верным рыцарем Ее Величества Науки.

В заключение хочется рассказать один забавный случай из жизни этого замечательного человека, о котором не упускают возможности упомянуть все, кто пишет о Кювье.

Дело было так. Студенты, очень любившие своего профессора, решили однажды подшутить над ним. Как-то ночью, нарядившись в шкуру дикого барана, один из студентов вдруг разбудил своего учителя глухим возгласом: «Кювье, Кювье, я пришел съесть тебя!» Кювье проснулся, но, увидев рога и копыта, заметил: «Рога, копыта… Травоядное… Ты меня не можешь съесть!» — и, повернувшись на другой бок, снова заснул.

С точки зрения современной науки великий Кювье был слишком категоричен в своих выводах — ведь в его время еще не были найдены когтистые «лошади» халикотерии и копытные хищники кондиляртры.

Родственники лошадей — халикотерии — жили во влажных лиственных лесах 30 миллионов лет назад. Их конечности, однако, были украшены не копытами, а когтями.

Поднявшись на задние ноги, халикотерии когтями передних вцеплялись в ствол дерева и ощипывали листья с высоких ветвей. Гигант халикотерий — исключение среди копытных. Голова и шея у него лошадиные. Спина и хвост — как у тапира. Зубы — как у бронтотерия. Ноги — носорожьи. И только когти свои собственные, ни на кого не похожие. Долгое время когти этого зверя находили отдельно от скелета. Они были предметом споров и разногласий в ученом мире, пока не удалось найти полный скелет, который и рассеял все сомнения.

Если вам приходилось бывать на Кавказе и прогуливаться по раскаленным улочкам его курортных городов, то вы, вероятно, обратили внимание на весьма оригинальный сувенир, выставленный в витринах даже самых маленьких магазинчиков. Скорпион в «янтаре»! Скорпион, безусловно, настоящий. Более того, сугубо современный. А вот «янтарь» ничего общего с древней смолой не имеет. Это эпоксидная смола — детище современного технического прогресса.

Каким же образом пришла людям в голову мысль заключить животное в смолу? Мысль эту подсказала им сама природа. Еще в древности жители Прибалтики находили на берегу моря желтые прозрачные «камни». Иногда внутри этих камней оказывались клещики, жуки, пауки, мухи, комары, веточки растений или даже маленькие зверьки. Позднее специалисты установили, что желтые камни — янтарь — есть не что иное, как смола из доисторического леса.

В России о происхождении янтаря из смолы писал еще М. В. Ломоносов. Он же отметил, что иногда куски эти содержат насекомых.

Ломоносов решительно отвергал всякие фантастические догадки на сей счет и в поэтическом четверостишии так объяснил это явление:

Написано очень точно — муравьи в балтийском янтаре чрезвычайно обильны, встречаются там и сережки тополя. Сам же янтарь — смола древней сосны, которая так и называется: сосна янтароносная.

Янтарь собирают на побережье Балтийского моря. Много его возле города Паланги в Литве, а еще больше под Калининградом. Геологи установили, что волны вымывают янтарь из так называемой «голубой земли». А «голубая земля» лежит под «зеленой стеной» — толщей глауконитового песчаника. Про минерал глауконит мы уже рассказывали. Он помог определить возраст первых позвоночных: «древнезуба» и «старозуба». Помог он и на этот раз. По содержанию радиоактивного аргона в глауконите было установлено, что балтийский янтарь образовался как раз тогда, когда жили эндрюсархус и «громовые звери» бронтотерии, то есть примерно 50 миллионов лет назад. Сам янтароносный лес рос не там, где теперь находят прозрачный камень, а еще дальше к северу, на Скандинавском полуострове. В Прибалтику же янтарь вынесли древние реки. Но хотя в янтароносном лесу росли сосны и жили муравьи, он был больше похож на современные леса Кавказского побережья и даже на горные леса Индии.

Вместе с муравьями здесь жили термиты и богомолы, которые совсем не выносят холодной зимы. Там же в изобилии рос кипарис, и, что совсем удивительно, в скандинавском лесу летали предки знаменитой африканской мухи цеце.

Янтари, правда, не такие красивые, как прибалтийские, встречаются во многих местах земного шара. Есть янтари древнее прибалтийских, есть моложе. И почти везде в них можно найти отлично сохранившихся насекомых. Насекомые эти почти такие же, что живут и сейчас. За 50 миллионов лет они мало изменились. Изменилось только их распределение по Земле. Поэтому ископаемые насекомые очень точно могут рассказать, в каком климате и среди какой растительности жили они в той или иной точке земного шара и как изменялись условия их жизни.

Пока мы писали эту книгу, уже знакомый вам ученик профессора Родендорфа Владимир Васильевич Жерихин из знаменитой лаборатории на Полянке сопоставил все данные по ископаемым насекомым и пришел к неожиданному выводу: до конца палеогена, по-видимому, не было степей и саванн, а также галерейных тропических лесов влажного климата — джунглей, стало быть, не было важнейших ландшафтов, без которых трудно представить себе нашу планету.

Так вот, появление этих ландшафтов на границе палеогенового и неогенового периодов было последней из великих экологических революций, которая сделала Землю пригодной для появления на ней Человека Разумного.

Все мы привыкли к призывам «По газонам не ходить!» и уже забыли, что сами газоны придуманы как раз для хождения. Настоящий газон выдерживает не только хождение, но и всесокрушающий натиск лавины футбольных команд в разгар летнего спортивного сезона. Разумеется, это не наскоро посеянная чахлая травка, а ухоженный и подстриженный ковер с упругой многолетней дерновиной. Рассказывают, что самые лучшие газоны Англии — те самые, где нет табличек «не ходить!» — подстригаются уже сотни лет. А вот запущенный, одичавший газон вытоптать довольно легко. Неповреждаемым его делает именно систематическое повреждение.

У городского газона есть природные аналоги — луга и степи. Они были и остаются главной опорой могущества человека. Оттуда происходят основные источники его богатств — культурные злаки и домашний скот. Оттуда, по-видимому, пришел и сам человек.

Луга и степи — это гигантские солнечные батареи, превращающие энергию света в вещество. Трудно поверить, что гектар луговой степи, то подсушиваемой, то подмораживаемой, производит в год почти столько же зеленой массы, что и гектар тропического леса, где деревья поднимаются на стометровую высоту, щедро орошаются дождями и освещаются жарким солнцем все триста шестьдесят пять дней в году. Однако это так. Более того, сравнение оказывается далеко не в пользу тропического леса. Подсчитано, что в тропическом лесу один грамм листьев создает примерно тридцать граммов органического вещества в год, а в степях и прериях — целых сто! И вещество это оказывается тоже разным, В лесу большая его часть уходит в древесину стволов, а в степи — в травянистые листья и стебли злаков.