Андрей Буровский - Разум и цивилизация, или Мерцание в темноте

Даже «архантропы»-«питекантропы», представители вида homo erectus, не все создавали вторую природу, – материальную культуру. Останки этих существ с объемом мозга в 1100 см 3находят в Юго-Восточной Азии без всяких признаков материальной культуры. Известны останки этих существ возрастом в 40, в 30 тысяч лет назад. А точно такие же эректусы в Африке, на большей части Азии, изготавливают каменные орудия, знают огонь, а в Европе строят жилища.

Видимо, вполне возможны разумные существа, которые не делают даже первого шага к созданию цивилизации.

А почему мы сами уверены, что с появлением разума начнется создание цивилизации?

Почему многие убеждены, что человек всю свою историю только и хотел строить жилье, распахивать землю, приручать животных и вообще идти торной дорогой прогресса? А ведь это, мягко говоря, не слишком точно. Каждое «прогрессивное» движение происходило только тогда, когда никак невозможно было иначе. А если было возможно – то не происходило.

К земледелию и скотоводству перешли только тогда, когда дикая природа уже не в состоянии сделалась кормить разросшееся человечество. А до этого была своего рода идиллия. Зачем делать «лишнюю» работу, распахивая землю, выращивая зверей? Земля сама кормит: в определенное время года дает собирать съедобные растения, дарит вкусную дичь.

Любое усложнение жизни – это расширение сознания, то есть необходимость больше думать, больше анализировать, держать в памяти большее количество причинно-следственных связей, то есть жить менее спокойно и бездумно. Охотник по сравнению с крестьянином живет более расслабленно: он меньше просчитывает последствия своих трудов, меньше озабочен возможной непогодой и перспективами неурожая.

В 1960-е годы этнографы уверяли, что ни в одном первобытном племени не работали больше 4 часов в сутки. Советские археологи очень любили поминать это обстоятельство, одновременно вспоминая фразу Ленина насчет того, что первобытный человек был совершенно задавлен борьбой с природой.

Где работы не больше чем 4 часа в сутки – там и веселье, посиделки, пляски, довольство судьбой. Чем меньше цивилизации – тем меньше и заботы об улучшении, поддержании достигнутого уровня сложности, меньше работы и меньше мысли. «Зато» больше времени на развлечения, переживания, радость жизни.

За эту беспрестанную «радость жизни» охотнику приходится платить. Да, охотник легко погибает от ранения или болезни, нет ни лекарств, ни диетической еды, ни просто возможности отдохнуть в тепле и покое. Да, жизнь охотника зависит от множества случайностей.

Ну и что? Охотник не особенно держится за свою жизнь. Он верит, что после смерти переродится в волка или в мастодонта, а потом, может, опять будет человеком.

Зачем охотнику менять привольную зоологически-бездумную жизнь на полную труда и постоянных тревог долю крестьянина? Пока жизнь не изменится к худшему – человек менять ее не будет.

Так же точно с огнем и жилищем. Так же и с жизнью на одном месте.

В наше время пигмеев не много – не больше 200 тысяч человек, и живут они только в тропических лесах Африки. Долгое время считали, что они – потомки оттесненных во влажные и непроходимые дебри народов, потому и измельчали. Наиболее проработанную теорию выдвинул американский антрополог, эволюционный биолог и физиолог Джаред Даймонд. Он предположил, что небольшой рост и вес стали для пигмеев следствием голода и недоедания, – когда пищи становилась недостаточно, выживали более мелкие люди, потому что пищи им нужно было меньше.

Действительно, рост мужчин пигмеев – всего 145–150 см, женщин – 130–135 см. Но во-первых, «экономия» еды при уменьшении размеров тела происходит очень незначительная… Во-вторых, пигмеи отличаются и другими особенностями от остальных людей. Рост пигмеев останавливается раньше, чем у нас – примерно в 13 лет. Средняя продолжительность жизни у них короче – только 30–50 % детей доживают до возраста 15 лет, меньше трети женщин доживают до 37 лет. 50-летние пигмеи производят впечатление глубоких старцев. При этом они сексуальны, влюбчивы, активны и стараются оставить после себя как можно больше детей. Пигмеи очень эмоциональны, жизнерадостны и не хотят заниматься земледелием и скотоводством. Они не стремятся планировать надолго, не создают устойчивых племенных объединений. Долгое время они не разводили огня, а переносили источник огня с собой и «кормили» его веточками в пути.

Еще совсем недавно пигмеи были распространены гораздо шире и жили не только в тропических лесах. Во 2 тысячелетии до Р. Х. пигмеев привозили из-за порогов Нила. В первые века по Рождеству Христову (в Европе тогда мучительно умирала Римская империя) высокорослые негры стремительно распространялись в Восточной и Южной Африке. Они легко вытесняли пигмеев и таких же «принципиальных охотников», бушменов, – там, где могли прокормиться немногочисленные семьи охотников и собирателей, поселялись сотни и тысячи земледельцев.

Во всей тропической Азии известны народы негритосов – то есть «маленьких негров». Это народы, говорящие на разных языках. В культурном отношении они очень различны. Если у них общий предок, они потеряли связь друг с другом многие тысячелетия назад. Судя по всему, эти племена охотников, рыболовов и собирателей, которые некогда заселяли всю Южную и Юго-Восточную Азию и стали первыми обитателями Австралии. А потом они были вытеснены земледельцами и скотоводами в глухие тропически джунгли – в места, на которые земледельцы не претендовали.

Европейцы застали пигмеев и негритосов Азии в тропические леса, а бушменов в пустыни не потому, что они лучше всего приспособлены к обитаниям в экстремальных условиях. А потому, что их вытеснили из более благоприятных зон обитания. Вытеснили, потому что те ни при каких условиях не желали создавать своей цивилизации или присоединяться к цивилизации соседей. Ни плавить металлы, ни разводить скот, ни распахивать землю они не стали.

Отказ от цивилизации дорого стоил этим маленьким людям – добродушным и поющим плясунам.

Кстати, в тропических лесах крайне плохо сохраняются и кости, и любые органические остатки. Металл тоже быстро окисляется, металлические предметы распадаются в почве за считанные годы. Найти погребения пигмеев нереально: они оставляют покойников в пещерах или в дуплах деревьев. На месте поселений остаются только каменные орудия и керамика.

Раскопки поселений предков пигмеев и негритосов заставят сделать выводы о намного более низком уровне культуры, чем он мог быть реально. Только бушмены больше «рассказали» о себе – за счет богатой наскальной живописи.