Александр Белов - Тайная родословная человека. Загадка превращения людей в животных

В Европе и в других местах находят женские статуэтки – «Венеры палеолита». Это небольшие скульптурные изображения дородных женщин, обширные груди, бедра и живот которых указывают на воспроизводящую функцию. Кроманьонцы считали, что эти фигурки не только способствуют рождению детей и облегчают роды, но, будучи взятые на охоту, привлекают зверей самцов, что обеспечивало успех всему охотничьему предприятию.

В селе Костенке на Дону археологи нашли «Венеру» в маленьком отдельном домике, напоминающем миниатюрную землянку, в которых жили люди той поры. Сверху домик прикрывала лопатка мамонта, а внутрь были положены три уголька. Исходя из этого, можно предположить, что «Венеры» выполняли охранительную роль. Вероятно, кроманьонцы вели родство по материнской линии, и у них в чести был культ матерей-прародительниц. У кроманьонцев был распространен матриархат… в отличие от патриархальных современных людей, ведущих счет родства от Адама, а не от Евы.

От Европы до Байкала еще кое-где можно встретить каменных баб. Эти двухметровые, а порой трехметровые изваяния словно смотрят на современных людей всевидящим взором из глубины веков. Какой возраст имеют эти монументы? Этого не знает никто. Вероятно, они созданы человеком неолита по традиции, воспринятой у своих предшественников и предков – кроманьонцев.

Если вернуться к вопросу: могли ли кроманьонцы быть нашими прародителями, то по этому поводу можно сказать следующие. Современные люди хотя и имеют несомненное сходство со своими предшественниками неантропами (кроманьонцами), но все же они не могут претендовать на то, что кроманьонцы были их непосредственными предками. Ни одна из трех крупных рас: европеоиды, негроиды, монголоиды не может быть отожествлена с расовыми группами людей верхнего палеолита. Как уже говорилось, кроме кроманьонцев в это время в Европе присутствовал еще один антропологический тип с негроидными чертами. Но и этот тип по комбинации признаков не может являться предковым для негроидной расы. Это указывает, на то, что негроидные черты формировались неоднократно.

Ученые, а вслед за ними простая публика, привыкли называть жителей древней Европы кроманьонцами. Однако последние находки и углубленные исследования выявили, что в морфологическом и культурном плане древние люди, жившие на планете 40–12 тысяч лет назад, отнюдь не были однородны, как это представлялось ранее. По Европе, Передней Азии, Африке в то время шаталось много самого разного народа. В Европе, кроме собственно кроманьонцев, обнаружены останки представителей еще одного типа – капелльского.

В Африке найдены пять ископаемых типов. В Индии – один, в Индокитае – два, на островах Юго-Восточной Азии – один, в Австралии – два, в Америке – один. Всего же ученые насчитали 17 типов ископаемого человека. Возникает закономерный вопрос: откуда такое разнообразие? Неужели инопланетяне действительно проводили столь разнообразные и широкомасштабные эксперименты?

Вероятно, ответ на этот вопрос кроется в поразительной пластичности и изменчивости человеческого существа. К тому же, человек оказался на редкость живучим. Он приспосабливается к местным условиям существования очень быстро. Например, попав в Африку, он стал кучерявым и черным. Попав в Арктику, он приобрел прочный скелет, высокое содержание гемоглобина в крови, интенсивный обмен веществ и многое другое что, позволяет ему выжить в условиях холода. Забравшись в горы, человек увеличил объем легких, развил грудную клетку, чтобы за один раз вдыхать больше разряженного воздуха. В результате горцы спокойно копаются в земле на высоте 4500 метров над уровнем моря, в то время как житель равнин начинает задыхаться уже на высоте 2500 метров. Вероятно, и наш предшественник – древний человек, путешествуя по миру, забираясь в забытые Богом и людьми медвежьи углы, разительно менялся, и не только физически, но и психически.

Современный человек заметно отличается от кроманьонца. Лицо у нашего предшественника было низкое и широкое. Он имел больше «мозгов» и купол черепа возвышался над лицом, а сам череп был слегка вытянут назад. У нас более узкое, вытянутое книзу лицо, а череп имеет округлую форму. У кроманьонцев, по всей видимости, были большие глаза (их черепа имеют крупные прямоугольные глазницы), относительно небольшие нос и рот и небольшую шею. Скелет у кроманьонцев был более массивный, нежели у нас. Все эти признаки характерные для людей верхнего палеолита имеет с определенной долей допущения теперешний младенец. У малыша широкое и короткое лицо, крупные глаза, небольшой рот, большая голова, выпуклый лоб, вытянутый назад череп, короткая шея. Само же тело выглядит более основательно: сравнительно объемное туловище и короткие конечности. Как не крути, а младенец похож на кроманьонца! Не говорит ли это о том, что европейский человек верхнего палеолита являлся предком современных людей? (Если уж не всех, то, по крайней мере, некоторых.)

Однако сходство с кроманьонцем имеет лишь младенец. В процессе взросления современного человека его лицо вытягивается, челюсти слегка выезжают вперед, нижняя челюсть становится более массивной, нос и рот увеличиваются, череп, напротив, по отношению к телу уменьшается. Конечности удлиняются по отношению к туловищу. Особенно заметна трансформация симпатичного ребеночка во время пубертатного скачка роста в неуклюжего подростка. Если гадкий утенок из сказки Андерсона трансформировался в прекрасного лебедя, то очаровательный малыш трансформируется в длинноногую и длиннорукую дылду. К тому же, на теле человека, по мере взросления начинают появляться волосы. Если для мужчин – это признак мужественности, то для женщин – это трагедия. С возрастом, вообще, с телом человека происходят нехорошие вещи: кожа перестает быть упругой и гладкой, появляются морщины, спина сгибается, челюсть отвисает и человек приобретает некоторое сходство с обезьяной. Таким образом, мы видим, что в процессе индивидуального развития люди теряют свою былую (детскую) красоту и у них намечается тенденция к приобретению обезьяньих черт. Конечно, это всего лишь тенденция и не более того (никто не говорит, что взрослый и старый человек приобретает сходство с обезьяной), но тенденция, увы, печальная. По сравнению с нашими предками, мы как биологический вид движемся совсем не в ту сторону, в которую бы нам всем хотелось. (Как бы было хорошо, если бы все было наоборот. Только представьте себе: мы с возрастом выглядим, все краше и краше, с каждым годом все молодеем и молодеем.) Если мысленно экстраполировать эту тенденцию в будущее и попытаться представить себе нашего далекого предка, то мы обнаружим, что за компьютером сидит обезьяна. Конечно, может быть она будет умнее людей, но вряд ли. Может быть, наш гипотетический волосатый потомок приобретет черты, которые задолго до него уже имел неандерталец. Печальная картина. Но, тем не менее, эта картина показывает нам, что биологическая инволюция рода человеческого закономерна. Тут уж как говорится: «не мы первые, не мы последние». Но, «да минует нас чаша сия».