Пэт Уильямс - Уолт Дисней. Преврати свою жизнь в магию [litres]

Его работы динамичны, эмоциональны, волнующи, кинетичны. Они лишены даже намека на элитарность или снобизм. «Для меня искусство всегда было тем, что оправдывает средства, – сказал Уолт. – Когда в голове появляется новая идея, ждать просто невозможно. Начав ее воплощать, ты не можешь остановиться, она все время подталкивает тебя изнутри. Да, на пути встречается много неприятностей и проблем, но у тебя нет выбора. Ты должен с ними справиться, ты не можешь отступить. Это как поездка на американских горках: то взлеты, то падения, но ты увлечен каждой минутой. Наш бизнес – очень увлекательное занятие».

Уолт Дисней был необыкновенным человеком: душевным, бесхитростным – и абсолютно гениальным в этой простоте.

В 1930-х и 1940-х художники всего мира превозносили Уолта. Они считали его одним из своего братства. В 1937-м Сальвадор Дали сказал французскому поэту Андре Бретону: «Я еду в Голливуд. Я буду работать с тремя великими американскими сюрреалистами – братьями Маркс, Сесилом ДеМиллем и Уолтом Диснеем». В послевоенные годы диснеевские мультфильмы несколько утратили былую художественную свободу. Эпоха смелых идей, подарившая нам «Белоснежку», «Фантазию» и «Бэмби», закончилась. Место экспериментов заняли проверенные формулы и более надежные схемы. Сообщество художников и искусствоведов было разочаровано. Они отвернулись от Уолта, сочтя, что он превратился в заурядного поставщика семейных развлечений, штампующего «фильмы для детишек».

На самом деле Уолт не продавал свое искусство. В душе он оставался все тем же вдохновенным экспериментатором, каким был в молодости. Единственное отличие заключалось в том, что теперь он использовал другие художественные средства. 17 июля 1955 года Уолт представил миру новую форму трехмерного искусства. Некоторые назвали ее «тематическим парком». На самом же деле Диснейленд представлял собой мультимедийное приключение с эффектом полного погружения. Эффект достигался с помощью гениального смешения света, цвета, текстур, звуков, музыки, запахов, вкусов, историй, эмоций, воспоминаний, исторических фактов и фантазий. Это был самый огромный арт-объект своего времени, занявший почти 65 гектаров.

Диснейленд был простым, непретенциозным шедевром. Искусством для масс, пиром воображения и чувств. Немногие эксперты смогли оценить по достоинству бесхитростную гениальность этого творения. Они считали Диснейленд не более чем «парком развлечений». Лишь те, кто не утратил детское благоговение перед чудесами мира, понимают, что в этом парке сокрыто гораздо большее.

В 1940 году критики встретили «Фантазию» весьма недоброжелательно, заявив, что мультфильм слишком «заумный». Когда же спустя 15 лет Уолт открыл Диснейленд, они упрекнули его в «примитивности». Но люди, обычные люди, чье мнение действительно волновало Уолта, не обратили на это никакого внимания. Он пришли и влюбились в то, что он сделал, в то, что он любил: в поезда и подводные лодки, в замки и карусели, в пароходики и ракеты.

За свою жизнь Уолт получил немало наград, в их числе 48 «Оскаров» и 7 «Эмми». Между тем его последние фильмы особенно не нравились критикам. Ричард Шерман вспоминает, как негативно отнеслись они к «Отмороженному профессору»: «Уолт не понимал, почему фильм вызвал такую реакцию. По его мнению, идея была очень смешной». Как-то он зашел в кабинет Уолта и обнаружил его грустно стоящим у окна. «Что ж, – сказал Уолт. – Я думаю, зрителям все равно понравится наша картина».

«Хорошие отзывы никогда его не трогали, – заключает Ричард. – А вот плохие он принимал очень близко к сердцу».

Временами Уолт сожалел, что никогда не сможет снять противоречивый и социально значимый фильм. После выхода на экраны мощной драмы «Убить пересмешника» в 1962 году он признался Рону Миллеру: «Хотел бы я сделать такой фильм. Но мой зритель никогда его не примет». Впрочем, он предпочитал не углубляться в переживания по этому поводу. Уолт не мог позволить себе тратить время на жалобы: он был слишком занят.

Мы здесь не для того, чтобы ублажать критиков. Давайте-ка лучше сосредоточимся на зрителях.

Уолт вел весьма скромный образ жизни – особенно для киномагната. Конечно, он вкладывался в личный комфорт (и собственную железную дорогу в саду), но по голливудским стандартам все это было не слишком шикарно. В то же время он никогда не стремился к богатсву или роскоши. Деньгам он видел два применения: реализацию новых проектов и обеспечение нужд своей семьи. Сверх этого ему ничего не было нужно.

Он не любил, когда ему делали дорогие подарки. «Хейзел Джордж особенно хорошо чувствовала, какой сюрприз может порадовать ее босса, – пишет Боб Томас. – При этом она редко тратила на рождественский подарок для Уолта больше доллара. Как-то она подарила ему калейдоскоп. Уолт пришел в настоящий восторг. Всем, кто приходил к нему в кабинет в тот день, он предлагал посмотреть, в какие причудливые узоры складываются на свету кусочки пластика».

В тех редких случаях, когда Уолт все же тратил на себя приличную сумму, чувство вины не покидало его многие дни. В 1964 году после невероятного успеха «Мэри Поппинс» Уолт приобрел спортивный «Мерседес». Он приметил этот автомобиль случайно в витрине автосалона и не смог проехать мимо. Машина стоила 11 000 долларов – очень большие деньги по тем временам. Первой мыслью Уолта было: «Нет, зачем мне она, это расточительство». Он уже вышел из салона – но все же вернулся и купил «Мерседес».

Конечно, он вполне мог позволить себе такой автомобиль. Тем не менее, он ощущал себя виноватым. Чтобы немного унять голос совести, он сдал машину в аренду студии за 100 долларов в день. («Мерседес» Уолта, за рулем которого сидит Родди МакДауэл, можно увидеть в фильме «Дикая кошка».) Подзаработав на машине, Уолт, наконец, смог успокоиться по поводу своей расточительности.

Во всем он стремился к простоте, в том числе и в своих фильмах. «Сторми» Палмер рассказал мне: «Как-то я слишком увлекся одним проектом, все приукрашивал и “завивал”. Тогда Уолт сказал мне: “Не стоит так перебарщивать, Сторми. Простота – признак совершенства. Если мне понравится, понравится и 80 % американцев”. Уолт знал вкусы обычных людей, потому что в душе он был самым простым человеком».

Уолту не нравилась фешенебельная еда, поэтому в Лондон он брал с собой консервированные бобы и чили. В отеле «Dorchester», где мы обычно останавливались, официанты подавали ему чили, крекеры и фасоль.

Венделл Уорнер, дизайнер студии, говорит: «Уолт любил, чтобы все было просто и ясно, без всяких ухищрений. Когда какой-нибудь инженер говорил: “Киф”, Уолт тут же спрашивал его: “Что за киф?” “Килофунт, тысяча фунтов силы”. “Почему бы тогда просто не сказать тысяча фунтов силы”? – удивлялся Уолт. Ему нравилось, когда люди говорили прямо, имея в виду то, что думают, – и думали то, что говорят».