Кристина Киреева - Папа, у меня есть бизнес. Как нормально зарабатывать в 16 лет

– Да вы издеваетесь?! Вы вообще все кто?! – На мой вопль обернулись не то что парни в костюмчиках, а половина улицы, но мне было всё равно: я закипала. – Вы откуда тут взялись? Почему после общения с вами все клиенты звереют? Кто вас сюда пустил?!

– Слышь, малолетка, обороты сбавь. Где хотим, там и стоим.

– Что ты сказал?!

Мужик с книгами бочком-бочком поспешил ретироваться – участвовать в делёжке территории он явно не желал. Я схватила его за рукав:

– Дядя, а вы откуда? Ваш товар на улице не котируется, идите по офисам торговать!

Я была просто в бешенстве – мало того, что припёрлись на чужую территорию, так ещё и своим методом «задолбать, но продать» распугивают всех клиентов! В процессе ругани выяснилось, что ребята с планшетками – представители негосударственного пенсионного фонда, которые предлагают перевести будущую пенсию к ним, используя те же методы, что и мы. 5 шагов, 8 ступеней, 3 «да»… Плюс план продаж, то есть количество паспортных данных, которое они выманят у прохожих. Да, ребятам работалось явно сложнее, чем нам с бросовым товаром, и каждого клиента они держали до последнего – как правило, до нецензурных воплей.

«Пенсионников», мужика с книжками и меня объединяло то, что наши офисы располагались в одном здании. Найти, кто кому сболтнул про наши суммы продаж на «козырном» месте в центре города, уже не представлялось возможным, но факт оставался фактом – моя «слава» привела конкурентов. И, что самое страшное, конкурентов отбитых. Если, даже мы с моей командой в 8 человек работали по одному сценарию ненавязчивости, и человек не то что не бесился при виде очередного продавца, но иногда даже всё-таки покупал у третьего подошедшего, то уговорить четверых «представителей» пенсионного фонда перестать давить на людей было просто нереально. Благо они всегда стояли примерно на одном месте, а не ходили, как мы. Но эмоциональный фон клиентов они портили знатно, и я решила искать другую территорию.

Три дня мытарств по абсолютно пустым в будни паркам, парковкам у торговых центров, где нас постоянно гоняли охранники, и людным остановкам, убедили меня в том, что лучше уживаться с конкурентами, чем сидеть без денег, и мы вернулись на «Арбат». Я поприветствовала знакомого мороженщика и вручила ему пакеты на хранение.

– Блин, а у меня места нет, твои ребята уже всё заняли.

– Какие ребята? Мы с Юлей вдвоём сегодня.

– Ну этот, парнишка такой говорливый, давно его не видно было… Валера, кажется.

– ???

Валера слился неделю назад, прихватив с собой больше десятка выписанных на моё имя фонариков. У меня тогда состоялся не самый приятный разговор с Алексеем, но вычитать стоимость украденного с меня, на первый раз, не стали. Я догадывалась, что 1500 с их продажи Валера решил присвоить себе, но не думала, что он обнаглеет настолько, что явится на место нашей торговли. Хотя – мне ли не знать, что больше в городе идти некуда?

Я заглянула в чужие пакеты, но увидела не привычную разноцветную упаковку, а нечто совсем иное, при ближайшем рассмотрении оказавшееся товаром из «Фикспрайса». Меня разобрал смех. В «Фикспрайсе» фонарики стоили по 50 рублей, так что прибыль у юных бизнесменов должна была быть небольшая. Я-то, хоть и получала 22 рубля за фонарь, не тратилась на закупки.

Тем не менее, прихватив украденные 15 штук, я пошла на встречу с хитрым парнем в полной уверенности, что таких конкурентов прижать смогу.

Валера как-то неуверенно подходил к прохожим и пытался продавать им товар, явно подзабыв пич. Позади, тоже с фонариками в руках, отирались два скромных парниши, которые вообще ни к кому не приближались. Зрелище рассмешило меня настолько, что весь боевой настрой испарился, и даже наоборот – настроение резко поднялось. Я взяла фикспрайсовский фонарик, подошла к ребятам вплотную и, прямо перед носом у Валеры, подскочила к какому-то парню.

– Здравствуйте! Держите! Знаете, что это?..

Улыбка, глаза, искрящиеся весельем, азарт, немного кокетства, чуть грусти, когда говоришь о бездомных котиках – и купюра у меня в руках. Парень, покачивая головой и разглядывая, что он купил, удаляется, а я смеюсь прямо в лицо Валере.

– Вы хоть пять штук сегодня продали, конкуренты?

– Не твоё дело!

– Ребят, не тратьте время. И деньги на закуп товара тоже.

Я видела, что ни Валера, ни, тем более, его друзья, не продадут сегодня и десятка фонариков на всех, и точно знала почему.

Каждое утро мы приезжали сначала в офис – получать товар, распичёвываться, проводить собрания, слушать боссов, забиваться – и только через 2–3 часа выходили на саму торговлю – «в поле». Казалось бы, зачем такие сложности, бери товар и иди продавай. И вот тут в дело вступал «джус». Это странное словечко часто звучало в компании, им называли приветственные хлопки ладонями, о нём говорили, как о чём-то неотъемлемом, но мало кто мог объяснить его точное значение. Джусом была энергетика, которой нас заряжали перед трудовым днём. Вся работа строилась по принципу игры: утренняя зарядка под радио «Рекорд» и вопли «Босса!» перед собранием, чтобы раскрепоститься; сто раз повторяющиеся распичёвки, на которых разрешалось прикалываться друг на другом, изображая клиента; забивы, чтобы выигрывать дополнительные бонусы; босс, который придумывал нам смешные прозвища; «посвящение», когда новеньких заставляли петь, танцевать, рассказывать анекдоты и стоять на руках – всё это заставляло улыбнуться и поднимало настроение, которым мы щедро делились с клиентами.

Сами того не замечая, мы избавлялись от страхов и комплексов, становились более открытыми и постоянно «заряженными». Без такой подпитки работать было невозможно.

Все люди действительно разные. Кто-то яркий экстраверт, готовый ежеминутно тормошить, веселить, развлекать и болтать; кто-то спокоен как удав и не теряет равновесия; кто-то вообще не выдерживает взгляд другого человека и прячется в тени. Верхушка компании и неплохо подкованные в азах психологии и НЛП боссы старались уравнять всех до позитивного состояния, которое комфортно воспринимается клиентами и располагает к общению и дальнейшим продажам. Кому-то, как Мише или мне в первый месяц, вообще не требовалась «зарядка» – мы тянули на собственных иллюзиях и энтузиазме; кого-то, как Андрея, нужно было периодически тормошить и напоминать о его Великих Целях; другого, как Колю, приходилось спускать с небес и немножечко ускорять. Недостаток у этой системы был один – при отсутствии воздействия эффект пропадал за 2–3 дня. Человек начинал прислушиваться к близким, считать работу «лохотроном», снова боялся подходить к незнакомым людям, у него пропадали позитивный настрой и драйв.

Если мне сейчас, в 2020 году, дать 50 фонариков, то я их буду продавать не восемь часов, как тогда, а минимум неделю. Потому что во мне нет джуса, потому что никто не заставляет меня кривляться перед зеркалом, не мотивирует, не имитирует для меня компанию друзей и не повторяет ежедневно, какая я молодец.