Кристина Киреева - Папа, у меня есть бизнес. Как нормально зарабатывать в 16 лет

19. Есть ли жизнь после работы?

Побег Андрея не стал сенсацией, ребята даже особо не обсуждали это, а через пару дней я заметила на Аркаше его рубашку. У Миши появился ремень, Коле достался галстук… Да, за вещами Андрей точно возвращаться не собирался, но меня это мародёрство неприятно удивило. Аркаша на шутки по этому поводу отреагировал очень нервно и разразился целой тирадой на тему воровства из офиса. Украденные у меня из-под носа фонарики и даже девятитысячная касса были ерундой. В других городах складские помещения располагались на первых этажах, и оттуда, через разбитые окна, выносили товара на сотни тысяч. Андрей был не первым и не последним, в теории абсолютно любой дистрибьютор мог не вернуться «с поля» с товаром, поэтому никакой реакции и не было – боссы не доверяли никому, а стоимость украденного с лихвой была заложена в наценке.

«Боссы никому не верят» – вскользь обронённая фраза резанула меня. Как это не верят? Мы же все друзья, друг за друга горой, меня обожают и помогают, с ними всегда можно поговорить! Я действительно в это верила. Мне не хватало близких людей, и каждого, кто хорошо ко мне относился, я считала другом, ещё не зная, что даже самые приятельские отношения на работе вне её могут просто исчезнуть.

Женя и Юля ушли одновременно. Не было долгих прощаний или побегов по-английски. Они просто устали. Женя устала бороться с мамой; накопленной суммы ей хватало на год оплаты колледжа; учиться она планировала так, чтобы потом перевестись на бюджет. Юля купила браслет, телефон и потеряла Андрея – у неё больше не осталось мотивации. Мы добавили друг друга в соцсетях и первое время активно переписывались, но собраться втроём и хотя бы посидеть в кафе у нас не получалось.

Следующее исчезновение повергло меня в шок – однажды на работу не вышел Ильмир. Никто не мог припомнить, когда видел его в последний раз. Вроде ещё вечером ужинали вместе, вроде ночью смотрели футбол, да и на работу утром ехали все… или нет? Ильмир был не так щедр, как Андрей, и свои вещи забрал с собой. Но самое невероятное – он оставил приведённых людей, с которыми так носился! Сколько было планов, идей, вечеров с приведёнными людьми, которых он мотивировал, как мог… Ильмир не просто вёл блокнотик, он действительно пытался воплотить схему в жизнь.

Атмосфера в офисе изменилась, но замечала это только я. Почему? В основном потому, что дружба, привязанность, влюблённость, веселье и беззаботность существовали только в моей голове. Все те, с кем я бок о бок провела девяносто дней, внезапно исчезли. Вместе с ними пропали и мои чувства. Я много думала о том, как остаться в фирме после начала учебы, рассматривала возможность подработок вечерами или на выходных, но сейчас, когда от привычной команды почти ничего не осталось, я не знала, захочу ли продолжать работать. Последняя августовская неделя была очень денежной – меня никто не отвлекал, и вся центральная улица была в моем распоряжении, – и очень одинокой.

Важно. Очевидная, казалось бы, вещь, но я часто попадалась в эту ловушку: не стоит завязывать дружбу или близкие отношения на работе. Хотя бы в первые три месяца, пока получше не узнаешь новых коллег. Очень долгое время я считала всех людей по умолчанию милыми, добрыми, хорошими и стремилась сразу с ними сблизиться. Откровенные лицемерные подставы случались редко, чаще всего я сама придумывала светлый образ и недоумевала, когда поступки/отношения реальных людей не соответствовали ему.

Когда не распространяешься о себе и сохраняешь вежливый нейтралитет, во-первых, не даешь возможности использовать что-то против тебя, а во-вторых, защищаешься от обид за раскрытую душу. Мне стало намного легче работать без «задушевных» бесед с коллегами, дружить с кем-либо я начинаю, только хорошо присмотревшись к человеку, а о себе стараюсь вообще не рассказывать.

Первые разочарования настигли меня ещё тем летом.

Алексей хорошо обработал Андрея и Ильмира, и они грезили своим лидерством. Им не были интересны мои, Женины или Юлины чувства, на нас они отрабатывали лидерские приёмы.

Алексей, которому я иногда рассказывала про проблемы в семье и свои мечты, больше всего на свете хотел стать боссом и стал им в основном благодаря уровню моих продаж. Когда на горизонте замаячил мой уход, наши доверительные беседы превратились в нерациональные траты времени.

Женя, Юля и я были, что называется, «из разных песочниц». Когда у нас исчезла обязанность ежедневно встречаться в одном месте и общие знакомые, нам внезапно стало не о чем говорить. Меня не интересовали уличные разборки, в которые часто ввязывалась Женина школьная компания, я постоянно путалась в кличках и ступеньках иерархии её друзей и абсолютно дикими глазами смотрела на то, как они с одноклассницей воруют духи в «Ашане». Юля обожала глянец, мечтала сделать губы, как только стукнет восемнадцать, золотой браслет носила не снимая и обсуждала преимущественно личную жизнь звёзд. Мои увлечения литературой и путешествиями не находили у них отклика – когда я сказала, что на заработанные деньги мы с папой летим в Дубай, мне посоветовали «лучше шмоток купить побольше и сережки с камнями».

Настоящими, не придуманными мной, отношения оказались, как ни странно, с Графином и Вадимом.

31 августа я заканчивала работу в этой фирме. Вечером я получила полный расчёт, вышло даже чуть больше 50 тысяч. К офису подъехал папа – не отпускать же меня одну с такой суммой налички. Я уже хотела сесть в машину, как услышала веселый вопль: «А отмечать?!»

У выхода из здания стояли Вадим, Графин, Аркаша, Коля, Виталик, Серёжа… Весь офис знал, что с окончанием каникул я ухожу, и мне решили устроить проводы. Мороженое, кино, попкорн, аттракционы типа аэрохоккея… Сегодня я напоследок оказалась в центре внимания. Когда Аркаша отправился за билетами в кино, я тут же нарисовалась рядом и, старательно его забалтывая, указала кассиру выбранные места, чтобы через десять минут услышать разъярённый вопль Графа:

– Кто покупал билеты?! Аркаша? Так, во сколько заканчивается фильм? 21:50? Кеша, запомни, это время твоей смерти!

Я расхохоталась: моё место было между Аркашей и Вадимом в центре зала, а Графину, Коле и остальным достались кресла пятью рядами выше. Конечно, Граф мог бы побежать меняться, спихнуть Аркадия, не дать мне на два часа остаться в темноте с Вадимом, но, наверное, именно тогда он смирился.

На этом сеансе мы с Вадимом впервые поцеловались и из кинотеатра вышли в обнимку, уже никого не стесняясь. Графин пытался хмуриться, но на самом деле улыбался – он видел, что и я, и Вадим счастливы, и мой последний рабочий день стал первым днём наших отношений.