Дэниэл Лайонс - Евангелие от IT [Как на самом деле создаются IT-стартапы] [litres]

Фото хеллоуинского безумства также можно найти на сайте компании, чтобы потенциальные клиенты могли своими глазами увидеть, как в HubSpot клево и весело. Идея состояла в том, чтобы люди захотели работать в HubSpot и покупать наш софт. Не понимаю, почему потенциальным клиентам должно было быть дело до того, весело хабспоттерам на работе или нет. Если наши программы не могут помочь клиенту сэкономить деньги или заработать их, или и то и другое, то никакие идиотские вечеринки на Хеллоуин тут не помогут. Между прочим: сосчитайте лица цветных на этом фото с Хеллоуина и вспомните о «не боятся быть разными».

Как водится, в день вечеринки в честь Хеллоуина в наш город приехала Роуз, моя подруга, которая занимается маркетингом. Она живет в Нью-Йорке и приезжает в Бостон на переговоры. Ей сорок с лишним лет, и она вице-президент департамента маркетинга одного крупного спортивного бренда. Мы встретились за завтраком в отеле неподалеку от реки Чарльз. Каждый раз, встречая ее, я вспоминаю свою прежнюю жизнь, когда я носил костюм, был модератором на панельных дискуссиях в Вашингтоне, округ Колумбия, и занимался настоящей журналистикой.

Я поведал ей, что со мной приключилось в HubSpot, как мне обещали одну работу, а дали другую. Роуз, похоже, не удивлена – или не сочувствует. Роуз – британка. Она не терпит тех, кто жалуется.

После завтрака у нее оставалось еще немного свободного времени, и я предложил провести ее по нашему офису. Она слышала про HubSpot, и ей было интересно посмотреть на наш софт. Она подумала, что ее компании он может пригодиться. Я представил ее одному парню из отдела продаж, который показал ей демо, а затем провел по офису. Я привел Роуз к своему маленькому унылому столу в помещении телемаркетинга, который и в подметки не годился тому, с видом на Центральный парк, который был у меня в Нью-Йорке. Я показал ей комнату отдыха, душевые и клевую кухню с конфетной стеной, и маленькое пространство на втором этаже, где хранились музыкальные инструменты для джемов.

Я слышал, что Хеллоуин будет сумасшедшим, но даже после шести месяцев работы я не был готов к тому, что произойдет. Все, кроме меня, пришли на работу в карнавальных костюмах. Повсюду небольшие отары взрослых людей бегали туда-сюда, издавали невнятные вопли и позировали для селфи. Они были одеты, как смурфы и ведьмы, какие-то сексуальные пираты, такие же Белоснежки, шаловливые дьяволята и персонажи из Гарри Поттера. Все они очень сильно старались показать всем, как им весело в этой реально крутой компании с этими реально клевыми людьми.

Но это не было клево. Это было печально. И странно.

– Должна сказать, – призналась Роуз, – я не думаю, что когда-либо слышала о компании, где все сотрудники приходят на работу в подобных нарядах.

По-видимому, ее слова не были хвалебными.

– Ну, – подтвердил я, – мы не боимся отличаться.

Я повел ее на контент-фабрику, помещение, где работает команда блога и где раньше работал я, до моего изгнания. Я представил ее своим коллегам. Три женщины пришли на работу, разодевшись, как дрянные девчонки из одноименного фильма. Дрянные девчонки из HubSpot, кажется, не понимали, что девчонки из фильма служили предметом насмешек. Наши, по-видимому, считали дрянных девчонок героинями.

– Мы даже сделали секретную книгу, – разоткровенничалась Фатима. – Смотри, и ты в ней есть!

Ну да, они на самом деле напечатали секретную книгу, куда в фильме девчонки записывали издевательства над людьми, которые им не нравились или которых они считали неудачниками. Фатима нашла страницу со мной. «Видишь?» – радовалась она. Действительно, я. Они создали страничку обо мне, с фотографией, где я выгляжу старым и тупым. Там еще что-то было написано. Я не стал читать.

Я вышел с Роуз на улицу и вызвал ей такси до аэропорта.

– Ты должен оттуда выбираться, – заключила она. – Это место разрушит твою душу.

– Я знаю. Думаю, я проработаю тут один год, а затем…

– Нет, – перебила она меня. – Прямо сразу. Прямо сейчас. Сегодня. Сваливай.

Она закрыла дверь. Такси унеслось прочь. Роуз никогда не станет клиентом HubSpot.

Роуз права: мне действительно нужно найти новую работу. Но сейчас ноябрь, близятся праздники, и никто не станет открывать вакансии в это время года. Я подумал, что смогу вытерпеть еще несколько месяцев. Буду приходить в офис пару раз в неделю, так, чтобы обозначать присутствие. Зимой буду много кататься на лыжах. Поеду в Юту и навещу там своих друзей. Когда лыжный сезон закончится, наступит апрель, а это будет значить, что я отработал в этой компании уже год и могу спокойно уволиться.

Я напомнил себе, что должен быть за многое благодарен судьбе – хоть и понимаю, что так говорят только отчаявшиеся и несчастные люди. Но все же, я здоров. У меня есть работа. Семья счастлива. Мой сын играл в футбол, и в этом сезоне я был на всех его играх. Моя дочь будет играть на пианино в отчетном школьном концерте и танцевать в местной постановке «Щелкунчика», и в этом году я смогу попасть на оба этих события. В прошлом году я был в Сан-Франциско. Мигрень Саши вовремя купируется. Она более счастлива и менее вымотана. Ну и что с того, что моя работа – отстой? Я ж работаю. Мне платят. Все могло быть хуже.

В HubSpot придерживаются той политики, что каждый, по его желанию, может работать из дома. И я стал пользоваться этим правом. Когда необходимо было мое присутствие в офисе – обычно из-за собраний, на которые я должен был являться, – я позднее приходил и раньше уходил. На собраниях говорил настолько мало, насколько возможно. Я пялился в свой ноутбук, притворяясь, что делаю заметки, в то время как на самом деле сидел в интернете и заглядывал на Facebook.

В промежутках между собраниями я возвращался к своему рабочему столу в наполненном какофонией обезьяннике, вставлял затычки в уши, надевал наушники и слушал Моцарта, глядя на обреченные души. Это было одинокое, изолированное существование. Около полудня я переходил Ферст-стрит и брел к торговому центру Galleria, где ел суши на фудкорте, а затем возвращался к своему столу и наушникам, закрываясь в кокон. Иногда я гулял по офисам. Заходил на разные этажи, глазея вокруг. Потом шел на кухню и варил себе кофе, а потом в одиночестве садился с ним на диван в зоне отдыха и читал новости на телефоне. Около четырех часов на улице темнело, так что я укладывал свой ноутбук в рюкзак и двигался к дому. Целыми днями я ни с кем не разговаривал. Все это казалось мне чем-то нереальным.

Постепенно я погружался в депрессию, переходя от внезапных приступов тревоги к тупой апатии. Иногда по ночам я лежал без сна, не в силах уснуть, лихорадочно думая о чем-то, до тех пор, пока не приму снотворное и не вырублюсь. Иногда я только спал и больше ничего не делал. Ложился в восемь, спал до семи и все равно с трудом просыпался.