Джошуа Ганс - Искусственный интеллект на службе бизнеса

С ИИ связано множество рисков, мы кратко сформулировали шесть их основных типов.

1. Прогнозы ИИ могут приводить к дискриминации. Даже неумышленная дискриминация влечет за собой ответственность.

2. ИИ неэффективен в работе с ограниченным объемом данных. Это создает качественный риск, прежде всего типа «неизвестные известные», то есть прогноз выдается с уверенностью, но является неверным.

3. Некорректные входные данные вводят прогностические машины в заблуждение, и пользователи становятся уязвимыми по отношению к хакерским атакам.

4. Разнообразие прогностических машин, как и биологическое, включает компромисс между результатами на индивидуальном и системном уровнях. Однообразие повышает продуктивность на индивидуальном уровне, но увеличивает риск сбоя всей системы.

5. Данные прогностических машин можно заполучить, поэтому вероятна кража интеллектуальной собственности, а злоумышленникам станут известны слабые стороны машины.

6. Данные обратной связи возможно подделать, чтобы обучить прогностическую машину деструктивному поведению.

В большинстве дискуссий вокруг ИИ чаще затрагиваются проблемы общества, чем бизнеса. Не все уверены, что ИИ станет благом для людей. СЕО Tesla Илон Маск, обладая в этой сфере большим опытом, постоянно и во всеуслышание предупреждает: «Я в курсе новейших технологий ИИ и считаю, что повод для беспокойства есть… Я продолжаю бить тревогу, но пока роботы не ходят по улицам, убивая людей, поэтому мы не знаем, как реагировать, – проблема не кажется реальной» [162].

У известного психолога и лауреата Нобелевской премии Дэниела Канемана другое мнение по этому поводу. Широкая общественность знакома с ним по книге «Думай медленно, решай быстро» [163]. В 2017 году на нашей конференции по экономике ИИ в Торонто он объяснил, почему ИИ будет мудрее человека:

«Однажды известный писатель рассказал мне, что придумал сюжет для романа, в основе которого любовный треугольник: два человека и робот. И спросил, чем робот должен отличаться от человека.

Я предложил три основных отличия. Первое очевидно: у робота больше развито статистическое мышление, хитросплетения сюжета его мало интересуют. Второе состоит в том, что его эмоциональный интеллект гораздо выше. А третье – робот мудрее… Суть его мудрости – в широте восприятия. Робот запрограммирован на это. По завершении обучения он станет мудрее человека, потому что мы мыслим узко и беспорядочно, в широте восприятия нас легко превзойти. Не думаю, что роботы не смогут научиться чему-то такому, что умеем мы».

Илон Маск и Дэниел Канеман верят в потенциал ИИ и одновременно обеспокоены последствиями его выхода в реальный мир.

Испытывая нетерпение из-за медленной реакции государства на технологический прогресс, промышленные лидеры уже предложили свою политику, а некоторые и начали действовать. Билл Гейтс агитирует за налоги на роботов, заменивших людей на производстве. В обход госструктур фонд поддержки стартапов Y Combinator проводит эксперименты по обеспечению всех граждан минимальным доходом [164]. Илон Маск собрал группу предпринимателей и промышленных лидеров для финансирования Open AI, и они вложили $1 млрд для гарантии того, чтобы одна коммерческая компания не смогла монополизировать всю сферу.

Эти предложения и действия подчеркивают многогранность социальных проблем. Чем выше к вершине пирамиды, тем сложнее выбор. Если задуматься об обществе в целом, экономика ИИ перестает казаться такой уж простой.

Неужели это конец профессий?

Стивен Хокинг – современная инкарнация Альберта Эйнштейна. Он внес неоценимый вклад в науку, несмотря на постоянную борьбу с боковым амиотрофическим склерозом, а благодаря «Краткой истории времени» [165]стал иконой научного мира. Поэтому все, конечно, заметили, когда в декабре 2016 года он написал: «Автоматизация производства уже привела к упразднению традиционных профессий, а развитие искусственного интеллекта, вероятно, только усилит эту тенденцию, которая затронет средний класс, и за человеком сохранятся только контролирующие роли, творческие и требующие проявления человеческой заботы» [166].

В ряде исследований уже измерены деструктивные последствия автоматизации, и не только для физического труда, но и для умственного, который прежде считался свободным от ее посягательств [167]. Лошади в конце концов отстали от машин из-за недостатка лошадиных, а не интеллектуальных сил.

Как экономисты, мы уже слышали подобные утверждения. Впервые безработица в результате технологического прогресса появилась еще несколько веков назад, когда луддиты [168]разрушали ткацкие станки, и с тех пор ее показатели сохранялись удивительно низкими. Руководители предприятий озабочены сокращением рабочих мест в результате освоения ИИ, но мы можем утешаться тем фактом, что фермерские профессии начали упраздняться больше ста лет назад без всякой связи с долгосрочной массовой безработицей.

Будет ли все иначе на этот раз? Многие разделяют беспокойство Хокинга, что теперь все пойдет по-другому, потому что ИИ может отобрать последние преимущества людей перед машинами [169].

Как на эту проблему смотрят экономисты? Представим себе остров, полностью населенный роботами, – Роботландию. Стали бы мы торговать с ними прогностическими машинами? С точки зрения свободной торговли это открывает колоссальные возможности. Роботы выполняют любые задачи, освобождая людей от обязанностей и позволяя им делать все, что пожелают. Иначе говоря, мы хотели бы торговать с Роботландией не меньше, чем покупать кофе от местных производителей.

Конечно, никакой Роботландии не существует, но появление технологий, позволяющих выполнять новые задачи дешевле, экономисты приравнивают к торговле с таким выдуманным островом. В общем, если вы сторонник свободного международного рынка, то благосклонно воспримете отношения с Роботландией и поддержите развитие ИИ, даже если он заменит собой некоторые привычные нам профессии. Результаты исследований за десятки лет подтверждают появление новых специальностей, и повальная безработица нам не грозит.

Из нашей анатомии решений можно предположить, откуда возьмутся новые профессии. Люди, вероятнее всего, будут работать вместе с ИИ и предоставлять дополнительные составляющие прогноза (данные, суждение и действие). Например, с удешевлением прогнозов ценность суждения возрастет. Следовательно, ожидается развитие профессий по разработке функции вознаграждения, для некоторых из них потребуется высокая квалификация, и они будут хорошо оплачиваться. А подходящими кандидатами станут люди, применявшие суждение до прихода прогностических машин.