Говард Миттельмарк - Как написать книгу, чтобы ее не издали [litres]

• Гравицапа, Розамурка, Абракадабра или другим невообразимым сочетанием звуков;

• в честь композитора (Барток, Малер и т. д.);

• в честь писателя (Хемингуэй, Гертруда Стайн и т. д.);

• в честь древних греков (примеры даже не будем приводить);

• мистер + прилагательное + анатомическая деталь (например, мистер Колючие Коготки);

• двумя и более словами, начинающимися на одну букву (мистер Колючие Коготки опять же);

• любым именем в сочетании с фамилией хозяина (Барсик Финкельштейн);

• любым именем, отражающим этническую принадлежность или политические взгляды хозяина (Чубайс, Роза Паркс, Троцкий и т. д.).

КОГДА ГЕРОЮ УЖЕ НЕ ПОМОЧЬ

С того самого момента, как Мелинда Спью бросила колледж, чтобы ухаживать за больной матерью, ее мучила депрессия. Все друзья уговаривали позволить матери самой о себе заботиться. В конце концов, миссис Спью была алкоголичкой, от которой Мелинда не видела ничего, кроме грубости и вереницы пьяных «отчимов», для которых девочка становилась лишь средством удовлетворить мерзкую похоть. Но Мелинда не могла оборвать цепи, которыми была прикована к своему ужасному прошлому. И теперь, когда после смерти мамочка оставила ей в наследство лишь огромные долги, она едва сводила концы с концами и надеялась, что антидепрессанты, выписанные ее психиатром, помогут вернуться к работе. Но вместо этого она лишь набрала семьдесят килограммов.

У героев должны быть серьезные проблемы – никто не спорит. Но не стоит вешать на одного героя все проблемы человечества сразу. Это не значит, что он должен быть непременно успешен, красив и доволен жизнью. Читатель может сочувствовать и герою не от мира сего, и неудачнику, но, когда герой только и делает, что захлебывается от проблем, сочувствовать ему становится утомительно.

Одинокий прыщавый двоечник, которого каждый день бьют по дороге из школы… Кому охота видеть, как бедолагу тупо побьют в очередной раз, без надежды на спасение? Однако если этот мальчик в первой главе встретит таинственного незнакомца, который пообещает раскрыть ему секрет силы, читатель будет предвкушать, что где-нибудь в десятой главе обидчики наконец получат по заслугам.

КОГДА СЕКСУАЛЬНОСТЬ ГЕРОЯ ЗАТМЕВАЕТ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ КАЧЕСТВА

Джо наблюдал, как секретарша склонилась над корзиной для мусора. Юбка плотно обтягивала ее роскошную задницу. Он понял, что ему придется вздрочнуть чуть позже. Боже! Как можно быть таким похотливым? Он подумал о новом номере «Хастлера», который лежал у него дома. Этот журнальчик доставил ему больше удовольствия, чем многие девушки своим парням.

Герой не должен мастурбировать или пожирать глазами незнакомцев – по крайней мере, в первых трех главах. Конечно, все понимают, что у каждого есть сексуальные желания, но, если эти желания – первое, с чем сталкивается читатель, он точно подумает, что ваш герой извращенец. Не то чтобы читающая публика такая правильная и высокоморальная. Люди мастурбируют, у людей бывают непотребные мысли по поводу задниц коллег и т. д. Также известно, что все люди какают. Но если первое, что делает персонаж, – это справляет большую нужду прямо перед читателем, его так и будут воспринимать как человека, не слезающего с унитаза.

Есть определенные обстоятельства, где суперсексуальные персонажи уместны. Например, в историях про Джеймса Бонда или в романах Джеки Коллинз. Там симпатии всегда взаимны, беспорядочные отношения – в порядке вещей, и все это часть вымысла, который помогает книге продаваться.

Сексуальность работает у таких авторов, как Филип Рот или Мартин Эмис, которые делают акцент (как правило, комичный) на психологических проблемах героя, исследуя его сексуальную одержимость. Но этот литературный прием не для всех авторов, так что, если вы не претендуете на «избранность», вам в другую сторону. Писать так особенно трудно, потому что эти авторы совмещают две и без того сложные области: сцены сексуального характера и юмор (см. «Спецэффекты и инновации – не пытайтесь повторить дома»). Начинающий писатель будет в этом случае выглядеть так же, как лыжник-новичок, решивший скатиться с опасного склона и на ходу зачем-то еще подточить нож.

Да, писатель обязан исследовать самые темные уголки человеческой натуры. Но если то, что он там раскопает, ни к чему особенному не приведет, читатель будет считать, что автор просто спекулирует скользкими темами в надежде вызвать интерес к своему роману.

Итак, ваша главная героиня весьма схематична или – еще лучше – полный отстой. Пришло время заполнить окружающий ее мир другими карикатурными занудами.

КОГДА ДРУГ ГЛАВНОГО ГЕРОЯ СОВСЕМ БЕСПОЛЕЗЕН

Зазвонил телефон, и Мелинда бросилась к нему. Это была ее лучшая подруга Джонкиль.

– Привет, Страшила-Мел! – поприветствовала Джонкиль свою подругу.

– А, Джонки! – радостно воскликнула Мелинда. – Не слышала тебя уже два дня!

– Да уж, непривычно так долго не общаться, – ответила Джонкиль. – Ты у нас любитель близких отношений.

– Да, но, кажется, я как-то ушла в себя.

– О, ну ты скоро вернешься. Я знаю, ты совсем расклеилась из-за этой работы. Может быть, пора оттянуться с Джонки.

Мелинда вспомнила, как часто Джонкиль возвращала ее к жизни. Из них двоих Мелинда всегда была тихой, немного странной, в то время как Джонкиль – это настоящий человек-праздник. Она водила ее на Эмпайр-стейт-билдинг или в их любимый итальянский ресторан «У Готти». Они могли взять напрокат какой-нибудь слезливый женский фильм и объесться мороженым перед теликом. Что бы она делала все эти годы без Джонкиль!

Обычно подобное растягивается страниц на пять и сопровождается массой жизнерадостных фраз, чтобы мы уж точно прониклись воодушевлением. Мелинда долго рассказывает читателю, как хорошо они с подругой провели время в прошлый раз, напрочь забыв о Джонкиль на другом конце провода. На читателя обрушивается лавина всех мест, куда девушки ходили вместе, всех покупок, которые они совершали, и всех напитков, которые они когда-либо пробовали.

Если вместо Мелинды и Джонкиль будут, например, Джо и Джимбо, парни пойдут на спортивный матч и закажут пиццу или же будут заниматься чем-то другим, подчеркивающим их неординарность.