Джозеф Стиглиц - Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения?

В тот же год я был втянут в дебаты о шотландской независимости. Я был членом консультационного совета Шотландского правительства (вместе с сэром Джеймсом Миррлисом, моим хорошим другом и нобелевским лауреатом). Шотландия активно применяла идеи, которые я продвигал, о том, как лучше измерять экономическую эффективность. Я председательствовал в международной Комиссии по измерению экономической эффективности и социального прогресса, и мы единогласно согласились, что ВВП – неадекватный и часто вводящий в заблуждение показатель экономической эффективности [124] Отчет комиссии можно найти в «Mismeasuring Our Lives: Why GDP Doesn’t Add Up», совместно с Жан-Полем Фитусси и Амартией Сен (New York: New Press, 2010). . Меня интересовали страны, заинтересованные в применении наших идей, и Шотландия являлась одной из них. У нее были и другие инновационные идеи вроде мер по улучшению окружающей среды и активной промышленной политики увеличения рабочих мест и стимулирования инноваций.

В сентябре 2014 года Шотландия голосовала за независимость. Оппоненты нагнетали страх, описывая разрушительные эффекты, которые могут последовать за «да». Проблема растущей национальной фрагментации в мире казалась мне интересной, однако доводы противников меня не убеждали, я был скорее впечатлен тем, что говорили некоторые сторонники независимости – они с оптимизмом смотрели на будущие возможности, далекие от ограниченного национализма, характеризующего многие подобные движения. Эта маленькая страна – родина Просвещения, которому мы многим обязаны по части демократических ценностей и развития науки и технологий. В рамках этой книги стоит упомянуть, что в то время как Англия следовала американской экономической модели, – и, в результате, в ней росло неравенство, – Шотландия считала, что следует скандинавской модели, которая обеспечивает большее равенство возможностей. Статья «Шотландская независимость» была опубликована незадолго до голосования.

На референдуме идея независимости не была принята, хотя значительные 45 процентов голосовавших при очень высокой явке выбрали выход из 300-летнего союза. Интересно, что после него прошла волна поддержки шотландской Партии независимости, а увеличенная автономия, обещанная Шотландии, означала, что страна почти наверняка будет продвигать политические меры, направленные на уменьшение неравенства.

В то время как Шотландия внушает толику оптимизма в мире растущего неравенства, другая страна, Испания, делает обратное. Я часто езжу в Испанию. Среди протестов, проходивших во всем мире в 2011 году, Испания особенно выделилась, и это можно понять, учитывая испытания, выпавшие на долю этой страны. Я общался с молодыми протестующими в парке Буэн-Ретиро в Мадриде. Я согласился с ними в том, что что-то не так с нашими политической и экономической системами: в мире с огромным количеством неудовлетворенных потребностей и пустых домов у нас есть безработные и бездомные; обычные граждане страдают, а те, кто стал причиной кризиса – банкиры и их дружки, – живут припеваючи.

Статья «Испанская депрессия» была написана в качестве введения для испанского издания «Цены неравенства». Испания стала одной из стран, которой действительно удалось в годы, предшествующие Великой рецессии, сократить неравенство (в США оно в это время увеличивалось). Но все успехи были потеряны из-за кризиса. Большинство в Европе – и особенно ее политические лидеры – не решалось назвать то, что происходит в Испании, застоем, но тем не менее это был именно он: наблюдались значительный спад доходов и безработица молодежи, превышающая 50 процентов. В статье я привожу доводы в пользу того, что проблемы исходят как раз из структуры еврозоны и политики затягивания поясов, возложенной на эту страну, а не столько из политики самой Испании или ее экономической структуры.

Представьте, что нужно сделать прогноз относительно небольшой страны, которая предоставила бесплатное высшее образование и медицину – включая кардиохирургию – для всех своих граждан, и бесплатный общественный транспорт для школьников. Вы могли бы предположить, что эта страна либо феноменально богата, либо очень скоро столкнется с финансовым кризисом.

В конце концов, богатые страны Европы все чаще обнаруживают, что не могут позволить себе платить за университетское образование, и возлагают на молодых людей и их семьи затраты на него. В свою очередь, США никогда и не пытались обеспечить бесплатное высшее образование для всех, потребовались большие усилия, чтобы предоставить бедным американцам бесплатную медицину, которую теперь партия республиканцев отчаянно пытается отменить, заявляя, что стране это не по карману.

Маврикий – небольшое островное государство на восточном берегу Африки – не является особенно богатой страной, но и не движется к разрушению собственного бюджета. При этом последние несколько десятилетий страна потратила на успешное создание разнотипной экономики, демократической политической системы и устойчивой системы социального обеспечения. Многим странам, и не в последнюю очередь США, есть, чему у нее поучиться.

В последний мой приезд на этот тропический архипелаг с населением 1,3 миллиона у меня появился шанс увидеть некоторые успехи Маврикия – свершения, которые могут приводить в замешательство в США или где-то еще. Например, домовладение: в то время как американские консерваторы утверждают, что попытка США довести домовладение населения до 70 процентов привела к финансовому обвалу, 87 процентов маврикийцев имеют собственные дома, причем без нагнетания пузыря недвижимости.

А теперь неприятные числа: ВВП Маврикия увеличивался более чем на 5 процентов ежегодно на протяжении почти 30 лет. Конечно, здесь должна быть какая-то «уловка»! Наверняка Маврикий завален алмазами, нефтью или каким-то другим ценным ресурсом. На самом деле в Маврикии нет разрабатываемых природных ресурсов, а его перспективы, когда страна получила независимость от Британии в 1968 году, были настолько мрачными, что нобелевский лауреат экономист Джеймс Мид писал в 1961 году: «Великим достижением для страны станет предоставление продуктивного трудоустройства своим гражданам без серьезного снижения нынешнего уровня жизни… Перспективы же будущего мирного развития маловероятны».

Будто специально для того, чтобы опровергнуть слова Мида, маврикийцы увеличили доход на душу населения с менее $400 (на момент объявления независимости) до более $6700 на сегодняшний день. Страна развилась от монокультурного хозяйства по производству сахара, какой она была еще 50 лет назад, до разноплановой экономики, включающей в себя туризм, финансы, мануфактуру и, если нынешние планы принесут плоды, новейшие технологии.