Ричард Брэнсон - К черту «бизнес как всегда»

Под конец третьего дня Старейшины решили, что они хотят объявить о начале своего существования и работы в день, когда Мадибе исполнялось восемьдесят девять лет, – 18 июля 2007 года. До праздничной даты оставалось всего шесть недель, команда менеджеров еще не успела прибыть, и нам самим пришлось готовить все в сумасшедшем темпе. Правда, в помощь себе мы рекрутировали Джеки и Алексию Харгрейв, а также многих других наших сотрудников из разных подразделений Virgin Group.

Нам еще нужно было найти группу партнеров, чтобы обеспечить финансирование расходов «Старейшин» на три года. Мы с Джин взяли на себя обязанность раздобыть все необходимые фонды за пять недель, остававшиеся до запуска проекта. Рэй Чемберс также вошел в игру, приведя с собой своего сына Майкла, ставшего одним из соучредителей. Кроме того, он связал нас с Джеффом Сколлом, также вошедшим в совет директоров. С Эми Роббинс из фонда Nduna мы познакомились на одной достаточно скучной сессии ООН; она произвела на нас такое впечатление, что мы после заседания буквально похитили ее – и она тоже стала одним из первых партнеров проекта. Остальные присоединялись к нам в течение последующих недель, и – о чудо! – мы достигли нашей цели: собрать 18 миллионов долларов до старта.

28 июля 2007 года «Старейшины» предстали перед миром, ожидавшим этого события. Все началось с выступления Мадибы, которое завершилось прекрасной песней хора из студенческого городка проекта CIDA. Архиепископ Туту произнес невероятно трогательную речь, после чего каждый из Старейшин выступил, сказав свои несколько слов. Затем в центре внимания оказался Питер Гэбриэл, спевший свою волшебную, магическую песню «Бико» – и на глазах многих людей выступили слезы.

За сценой творился обычный хаос, и мы всегда будем благодарны Майлзу из Watermark, у которого хватило предусмотрительности поставить не один, а три запасных генератора. Так что, когда первые два перегорели, мы все-таки смогли продолжать наш праздник!

Сегодня «Старейшины» – абсолютно независимая организация, менеджером которой стала Мабель ван Оранье – прекрасный, выдающийся лидер. «Старейшины» – это группа уважаемых в мире личностей, которые своим моральным мужеством, мудростью и качествами лидеров помогают решать наиболее сложные проблемы, стоящие перед планетой. Они не зависят ни от кого, и перед ними не стоит задач, кроме решения тех вопросов, которые касаются всего человечества. Но мир прислушивается к ним – а это само по себе уже мощное оружие. Большая часть их работы происходит «за кулисами», вдали от любопытных глаз публики. Именно в духе этой стратегии три члена «Старейшин» – Джимми Картер, Граса Машел и Кофи Аннан – в ноябре 2008 года собирались прибыть в Зимбабве, чтобы своими глазами увидеть нарастающие в стране гуманитарные и экономические проблемы. Однако за день до их вылета правительство Зимбабве через Табо Мбеки дало им понять, что они были бы нежеланными гостями. Поездку пришлось отменить. Выходящая в Зимбабве газета The Herald (контролируемая правительством) писала: «Мы расценили готовящийся визит как миссию группы предвзятых людей, преследующих заранее определенные цели и интересы».

Но Картер, Машел и Аннан не сдались. Они открыли офис в Йоханнесбурге и пригласили всех тех, с тем собирались встретиться в Зимбабве, приехать и увидеться с ним в Южной Африке. Политические деятели, бизнесмены, работники групп оказания помощи, филантропы, представители ООН и гражданских обществ – все слетелись в Йоханнесбург, чтобы рассказать о своих проблемах. «Старейшины» пришли к такому заключению:

«Государство более не в состоянии выполнять даже самые основные социальные функции. Оно уже не может накормить своих граждан, дать им образование, да и вообще как-то позаботиться о них. Оно не оправдало доверие собственного народа».

Кроме того, «Старейшины» обратили внимание мировой общественности на разворачивающуюся эпидемию холеры, которая распространялась по всей стране и начала представлять опасность для всего региона. Социальный кризис в Зимбабве был в заголовках всех ведущих газет, и тот факт, что именно президент Мугабе довел страну до такого состояния, уже нельзя было игнорировать.

В конце лета 2009 года мне удалось вылететь на Ближний Восток с несколькими Старейшинами. На второй день пребывания мы проехали на автобусе из Иерусалима, где наша группа базировалась, на Западный берег реки Иордан. На блокпосту Каландия, с его укрепленными стенами и сторожевыми башнями, бывший президент США Джимми Картер решил поговорить с людьми, переходившими с палестинской территории на израильскую. Немедленно собралась толпа, сбежались фотографы, некоторые даже отталкивали Старейшин, чтобы оказаться поближе к президенту Картеру. Джефф Сколл и я – довольно крепкие ребята, но и нас едва не сбили с ног в этой толчее. Архиепископ Туту отлетел в сторону, и я видел, как Мэри Робинсон с силой толкнули в спину. Парни из охраны – в строгих костюмах и темных очках – тоже запаниковали.

Джимми привык быть в центре внимания, поэтому он был спокоен, как всегда. Он вместе с другими Старейшинами (теми, кому удалось к нему пробиться) слушал, как молодые палестинцы рассказывали о своем отчаянном положении: о длиннющих очередях за любой работой, о школах, о трудностях с лечением и о том, как сложно бывает навестить собственную семью. Одна старая женщина – и это печально было слышать – рассказала о насилии, которым пропитано все. Она сказала нам, что, если бы ее выгнали из дома, она без всяких сомнений стала бы смертницей – «живой бомбой».

Наконец мы проехали блокпост и прибыли в Рамаллу, административную столицу Западного берега. Пока Старейшины, возглавляемые Джимми Картером и архиепископом Туту, вели какие-то серьезные переговоры с палестинским премьер-министром Саламом Файядом, Джефф Сколл – мой коллега-бизнесмен – и я пошли побеседовать с группой всерьез расстроенных ведущих палестинских бизнесменов.

Мне никогда не доводилось бывать на Территориях, но Джефф много раз приезжал сюда и с родителями, и один. До переезда в Соединенные Штаты он жил в Канаде, где рос в пригороде Монреаля. В восемь лет он уже был очень чувствителен к социальным проблемам – почти как и я в его возрасте. Поэтому после войны Судного дня он отправился по соседям собирать деньги для Израиля. В еврейских домах его встречали очень радушно, но Джеффа озадачило то, что кое-где перед ним просто захлопывали дверь. Лишь позднее он узнал, что не все его соседи – евреи. Некоторые были мусульманами из Иордании, Египта – и Палестины.

Во время очень эмоциональной беседы, пока группа из Рамаллы рассказывала нам о массе проблем с их израильскими соседями, Джефф сидел молча, внимательно слушая всех. Он вдумчивый, негромкий человек, он умеет терпеливо слушать, однако, когда тон беседы накалился еще больше и палестинцы сказали, что евреи не понимают и не желают понимать их проблемы, я втянул Джеффа в разговор: